Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей

– Нет, это черт знает что такое! – нервно теребя давно уже ослабленный галстук, Клюшка говорил с хозяином вечеринки, – Я, конечно, не виню вас. Но ведь машина находилась под наблюдением ваших охранников… Кто, интересно, возместит мне убытки? Кто будет отвечать?

– Милицию вызвали? – поинтересовался кто-то из тех гостей, что уже вернулись со стоянки. Узнав о случившемся, все, первым делом, кинулись проверять сохранность собственных автомобилей, – Может, догонят еще…

Нехорошее предчувствие захлестнуло меня.

– Что случилось, господин Клюшка? Кто обидел Вас?

– Если б мне знать, кто, – хмыкнул Клюшка в ответ, – Все проблемы моментально были бы решены. Точнее, у меня были бы решены, а кое у кого только начались бы. Какая-то сволочь угнала мою машину. Гражданка Кроль, вы же умная барышня, скажите, кому мог понадобиться бывалый Пассат 90-го года?

– На месте, где стоял автомобиль, нашли визитку организации «Дети Деточкина», – услужливо подсказал кто-то из толпы.

– И без вас знаю, – огрызнулся Клюшка, – Но какой прок этим бандитам от моего старенького автомобиля? За него ведь выручить можно только сущие копейки…

– Значит, угон произведен не ради наживы. Вы чем-то не угодили членам организации, г-н Клюшка, – медленно проговорила я. Видимо, шок сделал меня не в меру разговорчивой, – Вспомните, кому вы причиняли неприятности в последнее время?

– У меня есть только один враг, но он бывший мент и не стал бы ничего красть.

– Кроме того, Георгия сейчас нет в городе, – продолжила мысль Клюшки я, – Значит, у вас не один враг.

– Только этого нам еще не хватало, – вздохнула Кошка, облокотившись обеими руками на плечо Клюшки. Всем своим видом она давала понять, что происшедшие неприятности собирается делить напополам с Николаем. Мне по-прежнему очень нравилась эта пара, посему вмешательство в их благополучие Детей Деточкина навевало самые мрачные мысли.

«Эх, Робин, если это делаешь ты, а я уже почти уверена в этом, то ты и представить себе не можешь, как ты не прав!» – назидательно проговорила я в пространство и снова принялась ждать появления первого бывшего мужа, дабы, всё-таки, разобраться в происходящем. Вспомнились последние слова Вадима. И о том, чтобы я не думала о нем плохо и о том, что когда-нибудь мы еще увидимся… «Он не придет,» – подсказала я сама себе, все еще не веря возможности подобного поворота событий.

Согласно давно установившимся правилам поведения моей судьбы, когда я начинала очень сильно ждать чего-то, происходило что угодно, только не ожидаемое. Причем частенько это «что угодно» ранее все считали просто невозможным. Так же случилось и в этот раз. Вместо Робина в и без того погрязший в суматохе банкетный зал влетел ошалелый г-н Ожигов.

– Господа, сразу хочу предупредить вас, что я абсолютно ни при чем. Кто-то просто пытается подставить меня, – кинулся к Хозяину Павел Александрович.

– О чем вы, Пал Саныч? – тучный и мрачный Хозяин еще глубже упер брови в переносицу.

– Мой автомобиль! Моя эксклюзивная, подарочная Тоёта, стоимость которой составляет целое состояние, преспокойно стоит на самом видном месте вашей стоянки!– оформив это открытие в слова, Ожигов, казалось, лучше осознал его, отчего вдруг закашлялся и залился мелким хихиканьем, – Клянусь, я здесь совершенно ни при чем…

– Да о чем вы, в конце то концов!? – громыхнул Хозяин.

– Погодите, – интеллигентный молодой человек с Арамисовской бородкой протиснулся сквозь толпу любопытствующих, – Павел Александрович, видимо, хочет выразить своё удивление. Действительно странно, почему машина Николая заинтересовала преступников больше…

– Странно не это, – Ожигов никак не мог прекратить смеяться, – Мой автомобиль был угнан Детьми Деточкина три дня назад. Вся милиция города ищет его, все частные детективы на ушах. А он преспокойно стоит на стоянке так, будто и не исчезал вовсе. Только номеров нет, и цвет другой…

Народ моментально кинулся к выходу. Расталкивая друг друга локтями и топчась по шлейфам вечерних туалетов, полупьяная толпа образовала пробку у дверей. Каждый стремился своими глазами узреть ожиговское чудо, и, как бы невзначай, глянуть, не появился рядом с их машиной какой-нибудь подарок от щедрых Детей Деточкина. Мало ли, раз Ожигову вручили приз, может, и остальных решили порадовать?

– Вы уверены, что это ваша машина? – интеллигентный молодой человек не отставал от Павла Александровича.

– Безусловно! Другой такой в нашем городе просто нет! И потом, даже следы от рогов над водительским местом имеются. А это уже улика.

– Послушайте, да он, кажется, не в себе. Может, перепил? – доселе молчавший Клюшка, в мускулистое плечо которого Кошка только что спрятала свои очаровательные смешки, тоже не мог сдержать улыбки , – Какие рога, о чем вы?

– О корове, которая когда-то засунула голову в открытое окно моей машины. Эта дура не могла вылезти обратно и дико орала, мотая при этом головой. Мы с пастухом не знали, что предпринять.

– Бедное животное, – томно вздохнула светская Кошка.

– Пришлось отрубить скотине голову, – истерически прохохотал Ожигов, – Впрочем, шучу, шучу. На самом деле, пастух умудрился заставить корову оставить мою машину в покое по добру по здорову. Но следы от рогов над водительским местом остались. Друзья еще долго подтрунивали надо мной, заявляли, мол, корова знала что делала. И что вы думаете? Моя жена смертельно обиделась и заявила: «Или я, или эта машина!» Через месяц мы расстались. Так корова испортила мне семейную жизнь. Хвала мудрому животному!

– Да вы индус, батенька!

Все присутствующие уже покатывались со смеху.

– Господи, дешевые машины похищают, дорогие возвращают на место… Так не бывает?! Похоже, все мы здесь перепили! Коллективная белая горячка!

– Кто сказал «дешевые машины»?! Кому дешевые, а мне – так самая что ни на есть дорогая и любимая!

Клюшка и Ожигов, как истинные виновники торжества, хохотали громче всех. Я всегда опасалась людей в столь истеричных состояниях, посему незаметно выскользнула из зала.

«Похоже, чувство юмора Робина обострилось до состояния опасного холодного оружия,» – подумалось мне, – «Нельзя так издеваться над людьми. Интересно, когда он успел всё это провернуть?»

«Фильм!» – та часть меня, которая находилась в распоряжении Здравого Смысла, включилась в работу, – «Ты еще удивлялась, почему техперсонал работает вместо охраны и не выпускает никого из зала. Значит, розовато-оранжевые в сговоре с Робиным» Я моментально вспомнила розовато-оранжевый фургон. В нем вполне мог разместиться автомобиль. Так значит…

Я кинулась обратно к людям.

«Стоп! Что ты делаешь! Нельзя разоблачать Вадика, не разобравшись! А что, если всё это только твои пустые домыслы?»

Покрытое скользкой плиткой крыльцо ресторана чуть не стало виновником моего столкновения с пышущим алкогольными парами Ожиговым.

– Простите, – едва успев затормозить, проговорила я. Из-за небольшого роста Павла Александровича, я в который раз за сегодняшний вечер ощутила неловкость. Смотреть на взрослого мужика сверху вниз отчего-то было неприятно. Я спустилась на одну ступеньку ниже, – Простите, не видели ли вы Робина? – спросила я, наконец.

– Робина? – Павел Александрович моментально сделался серьезным, – Какого Робина? А… Робина? Близкого друга нашего дорогого юбиляра? Не видел. Он, я думаю, где-то среди гостей. Кажется, даже я слышал, как он обращался к кому-то в зале минуты три назад. Впрочем, я не слишком хорошо запомнил его голос. Спросите у кого-нибудь другого.

– Подождите, – мне вдруг захотелось ущипнуть себя, чтобы, наконец, разорвать вереницу происходящих абсурдов, – Если я не ошибаюсь, вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Вадим Робин – друг вашей молодости… Вы сами говорили…

– Я?! – похоже, щипать надо было не меня, а Ожигова, – Ничего подобного. Конечно, в былые времена мы встречались с Вадимом, но наше общение носило одноразовый и эпизодический характер, – Павел Александрович серьезно посмотрел мне в глаза, – Да, кстати. Я сегодня выпил лишнего и… И наговорил там тебе всякого, – в отсутствие светского общества Ожигов легко переходил на ты и обратно, – В общем, я был не прав. Есть, как видишь, еще совесть у многих в этом мире. Хотя, если честно, – Ожигов хитро подмигнул, – Всё это – блат чистой воды. За мной ведь и вправду грехи водились, наказания достойные… А они простили… Потому как свой, – Ожигов говорил уже сам с собой, – Тем хуже! Тем труднее с самим собой сладить. Когда знаешь, что тебя просто пощадили, становится так мерзко. Хочется плюнуть на это всё, начать сначала. Или хоть продолжать честно. Чтоб ночами спокойно спалось… Не из страха перед ними, нет. Просто так легко, когда по совести, – Ожигов глянул на меня и, кажется, только сейчас вспомнил о моем присутствии, – Ой, что это я вас своими умозаключениями перегружаю. Вы уж простите. Это все к делу не относится. В общем, не знаю я, где ваш Робин. Не видел. Не встречал. Сам я его, кстати, плохо знаю, чего и вам советую.