Бисер для трех поросят

— Как тебе?

— Отпад. Не хватает только клоунского парика и накладного носа.

— Зато дешево! — ничуть не смутилась продавщица, бросив скептический взгляд на мою не первой свежести блузу и юбку в грязных разводах.

— А подороже у вас что-нибудь есть?

— Мы государственная оптика, а не частная лавочка. Нужно подороже, ступайте в дорогие салоны.

— Господи, — промямлила я, — они еще и трут за ушами.

— Тогда берите контактные линзы. Они уж точно нигде не натрут. У нас как раз отличный выбор. И производители хорошие.

— Но я не ношу контактные линзы!

— Вам не угодить. Сами не знаете, чего хотите, — продавщица нетерпеливо забарабанила пальцами по прилавку.

— Мне кажется, для подбора линз нужно какое-то специальное обследование, — осторожно уточнила я.

— Нужно. И я его могу провести, — оживилась тетка, — за дополнительную плату, разумеется. Тут у нас и аппаратура вся имеется, вы не сомневайтесь.

— А сколько это займет времени? — забеспокоился Федя.

— Всего несколько минут.

— Это не больно?

— Да что вы! Вот сюда, девушка, ставьте подбородок и просто смотрите на огонек.

Ощущение было немного непривычным, но должна признать — контактные линзы не доставляли глазам никакого дискомфорта. Просто наличие резкости при отсутствии на носу очков казалось мне несколько странным. И еще я переживала, как буду вытаскивать линзы вечером. Тетка-продавщица надела их довольно ловко, но это дело привычки, а такую привычку мне еще предстоит наработать.

— Смотри, вон какой-то магазинчик с одеждой. — Федя указал рукой на соседнее с оптикой здание. — Кажется, там открыто.

— Открыто. Но у меня с собой больше нет денег. Обследование, линзы и жидкость для ухода за ними сожрали все мою наличность.

— Было бы печали! Идем скорей.

Он увлек меня за собой в направлении магазина. Войдя внутрь, я с порога осведомилась:

— У вас деловые костюмы есть? Мне нужен темно-синий с юбкой по колено.

— Да что вы… сейчас же лето, — испуганно прочирикала молоденькая девчушка, имевшая на бейджике гордую надпись «Старший консультант». — Могу предложить темно-синий сарафан или вот, смотрите, чудный синий комбинезончик.

Скрипнув зубами, я оглядела предложенную вещицу. Коротюсенькие шортики заканчивались внизу веселенькой голубой оборочкой. Такие же оборочки имелись и вокруг горловины.

— Боюсь, я уже вышла из подросткового возраста. Идем отсюда. — Я потянула Федю за рукав, но тот не сдвинулся с места.

— Ты что, наряжаться сюда пришла? Знаешь, сколько времени мы уже на линзы потеряли? Девушка, — обратился он к продавщице, — дайте нам вон то желтенькое платьице с красными вставками.

— Я же буду в нем похожа на светофор! — предприняла я вялую попытку сопротивления. — И короткое оно очень.

— Как раз по сезону, — грымнул на меня прораб.

— Моя сумка к нему не подойдет! И туфли тоже…

— Купим новые в соседнем отделе!

Невзирая на мои протесты, он запихнул меня в примерочную кабинку. Туда же принесли на выбор несколько пар босоножек и подходящую по расцветке сумку.

Облачившись в новый прикид, я в смятении рассмотрела свое отражение в зеркале. Мой внешний вид теперь представлял нечто среднее между девочкой-тинейджером и проституткой на съеме. Именно это я и попробовала втолковать Феде, но он молча выволок меня из магазина и потащил к машине. Возле «Жигулей», правда, притормозил и, придирчиво осмотрев мою одежду со всех сторон, с довольным видом выдал заключение:

— Что именно тебя не устраивает? Ты наконец стала похожа на женщину, а не на селедку в корсете!

— Значит, я — селедка?! Да?!! А ты… ты… ты — мужлан неотесанный. Вот ты кто! Привязался как банный лист на мою голову!

— Кто привязался?! Это я привязался?! — взвился прораб. — Ты башкой своей глупой случайно не стукнулась, когда вчера на грядку падала?

— Да пошел ты… Всю дорогу надо мной насмехаешься. Теперь еще и в пугало огородное превратил!

— Правильно, девушка, гоните его в три шеи! — Недалеко от нас представительный мужчина лет тридцати терся возле своего новенького «Фольксвагена» и, видимо, стал невольным свидетелем нашей перебранки. Помахивая связкой ключей, он нахально продолжил: — Пусть катится, голопузый, на своей развалюхе. Давай, красавица, домчу с ветерком на приличной машине. Куда нужно ехать?

— На кудыкину гору! — гневно прорычала я, загружаясь в «жигуленок».

— У-у-у, какая она у тебя норовистая, — шутливо прокомментировал мою реплику хозяин «Фольксвагена», обращаясь на этот раз уже к Феде.

— Ага. А если сильно ее достать, то она еще и кусается! — Мужчины обменялись понимающими взглядами, и прораб занял свое место за рулем.

Немного отъехав, он заметил преисполненным ехидства тоном:

— Мои усилия не пропали даром. Смена имиджа явно пошла тебе на пользу. Породистый жеребец на приличной тачке уже обратил на тебя внимание. Глядишь, я и сосватаю тебе богатого мужа.

Вместо ответа ему достался увесистый подзатыльник. От неожиданности Федя нечаянно крутанул влево, и мы едва не вписались в маршрутный автобус.

— Ну, знаешь… — он остановился и прерывисто засопел.

— Знаю… все я знаю, — к горлу предательски подкатился комок. — Я — законченная неудачница и благодарный объект для насмешек. Полностью состоявшийся синий чулок. У меня паскудный характер и чудовищный букет разных комплексов. А еще… еще мне нельзя плакать, потому что я выплачу из глаз контактные линзы.

Федя прекратил сопение, а потом вдруг резко притянул меня к себе и жадно прильнул губами к моему лицу. Я было трепыхнулась, но тут же растаяла в его объятиях, как шоколадный пломбир в испорченном морозильнике.

Очная ставка с Карапузом ожидала меня на территории некогда краснозвездного вагоноремонтного завода. От былого процветания на предприятии осталась лишь побитая временем агитационная доска, облезлые буквы которой сообщали непосвященным о вероятных успехах советских тружеников в социалистическом строительстве. Сейчас завод был заброшен и разворован. Отдельные чудом уцелевшие цеха за бесценок арендовались под склады какими-то частными лавочками.

Мы проследовали по территории предприятия и достигли двухэтажного полуразрушенного строения. Видимо, раньше в нем размещались административные службы. Федя провел меня длинными, захламленными строительным мусором коридорами. Затем мы спустились в подвал, и там нас встретили несколько человек с совершенно бесстрастными и не запоминающимися физиономиями. Спиной к двери, отсвечивая внушительной плешью, скукожился на стуле невысокий округлый субъект. Надо думать, свое забавное прозвище Карапуз получил именно за свои габариты. Несмотря на то что в помещении было довольно прохладно, по его лысине тонкими ручейками струился пот.

— Как идут дела? — Федя обратился к самому старшему из мужчин, который, видимо, был тут за главного.

— Молчит пока. Утверждает, что ничего не знает.

— Как же, не знает он! — обозлилась я, без особого труда опознав и фигуру, и плешивый затылок. — Этот тип к нам в ресторан чуть не каждый день шастал, еще своим саквояжем меня по коленке навернул, сволочь!

Двое парней живо развернули толстяка анфасом.

— Да! — пронзительно взвизгнул тот. — Я часто посещаю рестораны! Это же не преступление?! — Рожа у него раскраснелась, а руки затряслись мелкой дрожью, как у заправского алкоголика.

— Нет, конечно, — зловеще проговорила я, — только сюда ко входу уже бетономешалку подогнали.

— Зачем это? — испуганно проблеял дядька.

— Так, заливать тебя будем. Дешево и сердито. Или ты немедленно отвечаешь, где Женька, или…

— Да клянусь, не знаю я никакой Женьки!

— А меня зачем заказал?!

— Я?! Я вас вообще впервые вижу!

— И не ты вчера велел своим людям меня похитить?!

— Вас?! Я же битый час объясняю, тут вышла какая-то ошибка, — он нервно облизнул губы, — да, мне нужно было поговорить с очкастой мымрой из ресторана. И я попросил своих знакомых пригласить ее…