Государственный обвинитель

— Ты что? — тихо спросил он.

— Ничего, — улыбка Наташи стала еще «милее». — Вы пока тут хозяйничайте, а я прилягу. Смотрите на часы, до закрытия метро осталось меньше трех часов.

— А мы поедем на такси!.. — в один голос сказали Катя и Марина.

— Посуду не забудьте за собой помыть, — вежливо напомнила Наташа.

— Татка, ты куда? — моргал осоловелыми глазенками Витя.

— Спать, дружок, спать. Так что вы не очень громко, хорошо?

— Татка, ты обиделась, что ли? — Клюев попридержал ее за локоть: — Татка, погоди!.. Ты плохое про меня не думай, Татка! Это мои натурщицы, понимаешь?

— Понимаю, — вяло кивнула Наташа.

— Я ж концепт закончил, обмыть это дело надо по-человечески, а иначе удачи не будет. А они просто натурщицы, и больше ничего! У нас исключительно деловые отношения.

— Я вижу.

— Что ты видишь? Что ты там такое видишь?

У Виктора, когда он был пьян, настроение менялось через каждую секунду. Вот и сейчас ему вдруг показалось, что Наташа позволила себе пренебрежительно посмотреть в сторону его «коллег», и кулаки его сами собой сжались…

— Вижу, что они голые.

— А какими они, по-твоему, должны быть? — с угрожающей интонацией поинтересовался Виктор. — Да, голые!.. Так вошли в образ, что забыли одеться! Вот какой силищей обладает искусство!.. — И он снова смягчился: — Ну, Татка, посиди с нами. Оч-чень тебя прошу!..

И Наташа посидела с ними минут пять, с умилением полюбовалась на эту идиллическую картину, когда одна из близняшек все норовила залезть Виктору на колени и лизнуть его в ухо, а другая, позабыв обо всем на свете, уминала котлеты с картошкой. Изголодалась на работе, бедняжка…

— Исключительно деловые отношения, — повторял, как заевшая пластинка, Виктор. — Исключительно деловые…

Наташа не слышала хлопка входной двери, проснувшись лишь тогда, когда благоверный повалился на другой край кровати и попытался отвоевать у супруги свою законную часть одеяла. Но остался ни с чем, потому что Наташа укуталась, словно тутовый шелкопряд.

Электронный будильник показывал половину третьего.

Сон как рукой сняло. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку и покусывая нижнюю губу. Главное — сдержать себя, перетерпеть до утра, дождаться, пока хмель выветрится из бестолковой Витьки — ной башки, а иначе разговор по душам (увы, от него Никуда не деться) будет пустой тратой времени.

Через несколько минут Виктор захрапел. Наташа стиснула зубы. Вскоре храп усилился. Плавно переходя из тональности в тональность, он теперь был украшен высокохудожественными руладами, хрипами и причмокиваниями.

«Витька никогда так не храпел, — подумалось Наташе. — Он обычно тихонечко: «хырк-хырк, хырк-хырк», такой храп даже убаюкивает, если к нему привыкнуть, а тут вдруг… Нет, это терпеть невозможно…»

— Заткнись, — громко сказала она.

Рулады оборвались.

— Вот так-то лучше. Перевернись на другой бок.

Виктор послушно перевернулся и запустил по новой, еще громче и изысканней, нежели прежде.

— Витюша, замолчи, пожалуйста! Витя-а-а-а, умолкни! Спать не даешь! Вить, ты слышишь меня? — Наташа приподнялась на локте, тронула мужа за плечо и…

Удивительно, как от ее крика не проснулся весь дом. Наташа вскочила с кровати, подлетела к двери, щелкнула выключателем. Так и есть!..

Судьба будто испытывала Наташу в последнее время, будто проверяла ее на правильность выбранной ею сексуальной ориентации! Да что ж это такое, в конце-то концов?

На кровати раскинулась голая девица, и, судя по выражению ее заспанной физиономии, срочное изменение места ночлега в ее планы не входило.

— Потуши свет, дура, — невозмутимо потребовала она.

— Что ты сказала? — Наташа чуть не задохнулась от возмущения. — Как ты меня назвала?

— Да кто ты ва-аще такая? — нахохлилась гостья. — Отстань от меня, ненормальная…

И через секунду, укрывшись с головой, она уже опять храпела, как бульдозер. И откуда только у этой нежной грации взялось столько голосовой мощи? Шаляпин бы позавидовал…

Наташа обнаружила Виктора на кухне. Он лежал на диванчике в обнимку со второй близняшкой. Вернее, не лежал, а ерзал. А еще вернее, ерзали они оба, издавая при этом сладострастные стоны и всхлипы.

Наташа прошла в ванную и, пока медный тазик наполнялся холодной водой, вгляделась в свое отражение. Из зеркала на нее смотрела всклокоченная фурия с округлившимися от бешенства глазами. Нет, так нельзя… Взять себя в руки! Выглядеть достойно!

Так обычно окатывают горланящих под окнами мартовских котов, одним движением — «вжик!», и страстное свидание прервано.

— У-у-у!!! — заорал Виктор, захлебываясь в холодной воде и жмурясь от внезапно вспыхнувшего света.

— А ну вон отсюда, ублюдки, — холодно процедила Наташа…

Мистика

О том, что будет, когда Виктор вернется, Наташа старалась не думать…

Во всяком случае, муж теперь не вызывал у нее Других эмоций, кроме брезгливости и презрения* Тьфу, гадость!..

Наташа решила прилечь, но, оказывается, она совсем забыла про Марину, а та, как ни в чем не бывало, продолжала спать на ее кровати. Только уже не храпела, а сладостно похрюкивала…

Ну и ночка выдалась, врагу не пожелаешь.

За окном проступали предрассветные сумерки.

Наташа перемыла всю посуду, насухо вытерла, поставила в шкафчик. Чем же еще отвлечься?

И, будто ей в помощь, в прихожей затрезвонил телефон. Кто это в такую рань?

— Наташка, меня осенило! — встревоженно клокотал Граф. — И если мои предположения окажутся истиной!.. Ну, тогда я не знаю!.. Тогда в мире не останется ничего святого!..

— Что-что-что? — испугалась Наташа. — Граф, что стряслось?

— Как ты думаешь, сколько получает инженер-строитель?

— Даже не знаю… А что?

— Мало получает! Уж во всяком случае автомобиль на зарплату не купишь, это точно! А он купил, да еще какой!

— Ты про кого?

— Про Андрея, про кого же еще?

— Ах, да-да…

— Вот так, Наташка. Думай, прикидывай, сопоставляй факты, у тебя это, наверное, по роду занятий неплохо должно получаться.

Только сейчас Наташа поняла, почему так рано звонил Граф. Да ведь она совсем забыла — сама же встревожила его с этой монетой. И сама же тогда подумала про Андрея… Закрутилась совсем.

— Спасибо, Граф…

— Мне-то за что? Просто очень хочется, чтобы ты выловила поганца. Впрочем, я так доверял всем нашим ребятам…

Наташа позвонила Андрею в начале восьмого, и оказалось, что тот уже буквально стоял в дверях. Уговорились встретиться, когда у него будет обеденный перерыв, прямо на стройке.

Андрей возводил двенадцатиэтажную коробку, был главным в бригаде и держался соответствующе — важно, с чувством собственного достоинства.

— Ну, выкладывай, — сказал он, устраиваясь на бетонной плите и выдавливая зеленую кефирную крышечку. — Я не стал тебя по телефону спрашивать… Но по голосу понял — что-то важное. Я прав?

И Наташа действительно все ему выложила, без утайки, мол, так и так, с острова похитили много ценностей, находки уже выплыли в Одессе. Их открыто продают и оптом, и в розницу. При этом она внимательно следила за Андреем, за его реакцией. Но тот оставался невозмутим.

— Ну? — Он снял с головы каску, разгладил ладонью слипшиеся волосы. — Значит, я вхожу в число подозреваемых?

— Пойми, Андрюш… Так уж выходит, что я обязана подозревать всех, каждого из вас.

— Но только не себя, — вскользь заметил Андрей.

— В смысле?

— Нет-нет, ничего, — улыбнулся парень. — Спрашивайте, госпожа прокурор.

— Андрюш, мне на самом деле очень неловко…

— Я все понимаю.

— У меня к тебе один-единственный вопрос.

— Не тяни.

— Где ты взял деньги на покупку машины?

— Ах, вот оно что… В чужом кармане купюры пересчитываем, а в своем…

— Не обижайся, Андрюш.

— Тачке двенадцать лет, ее знакомые ребята из Германии пригнали. И стоит она всего штуку долларов. Эту штуку я одолжил под проценты на год. Поэтому приходится подрабатывать на стороне.