Убийство из тюбика с кремом

— Зажмурься, — последовала команда Ниро.

Что я немедленно и сделала. Я очень хорошо знала, что за этим должно последовать. Поэтому отвернулась от автобуса и зажмурилась изо всех сил и даже прикрыла лицо руками.

Бум, бум! Но даже сквозь ладони я увидела свет от ослепительной вспышки. Да, световые фанаты на неподготовленного человека действует удручающе! Это я вам говорю по собственному опыту.

Я открыла глаза. Несмотря на то что они у меня были зажмурены, еще секунд пять передо мной были неясные тени, окруженные какими-то красными, плавающими пятнами. В микроавтобусе кто-то истошно визжал. Судя по голосу, это была змеючка. Еще секунд через пять пятна перед глазами прошли, и я могла следить за происходящим.

На траве возле микроавтобуса уже лежал один молодой человек весьма неприятного вида с вывернутыми руками в наручниках и брыкался ногами. Другого в этот момент вытаскивали из микроавтобуса.

Я вновь поразилась сноровке помощников Ниро. Отчаянно сопротивлявшегося мужика они спеленали гораздо быстрее, чем я пеленала младенца у своей подруги. Змеючку вытащили последней.

Я услышала шум подъезжающей машины. С ужасом оглянулась, но, увидев знакомые очертания «линкольна», успокоилась. Попробовав вылезти из машины, я поняла, что ноги меня не держат. Я плюхнулась обратно на сиденье.

Ниро вылез из «линкольна» и уставился на брыкающуюся троицу.

— Свяжите их покрепче, — распорядился он. — И тащите остальных.

Что и было беспрекословно выполнено.

Минут через десять подъехал «БМВ», за рулем которого сидел один из помощников Ниро. В нем на заднем сиденье штабелем лежали те трое, которых я видела на экране монитора.

Всех шестерых аккуратно разложили перед Ниро. У троих последних слезились глаза, и чувствовалось, что они ничего не видят. Змеючка беспомощно перевернулась на живот и пыталась куда-то отползли.

Ниро с интересом рассматривал коллекцию оружия, отобранную в результате операции.

— Ну что же, совсем неплохой улов, — сказал он, передергивая затвор одного из автоматов. — Оружия нынче у мирного населения море.

Ого! На свидание со мной, оказывается, не с голыми руками приехали!!!

Одно из приспособлений для отнимания жизней у людей его заинтересовало.

— Вот это, пожалуй, я возьму себе. — Он отложил его в сторону. — Как компенсацию за моральный ущерб. А вот этому, — он показал рукой на остальную кучу своим помощникам, — вы, ребята, найдите применение. Пригодится ведь, правда?

Ниро подогнал «линкольн» так, что можно было сидеть в нем, а не на траве перед пленниками. И устроился с комфортом.

— Ну что ж, — произнес он довольно. — Давайте теперь поговорим не с позиции силы, — продолжил он ехидно. — Ведь вы, судя по вашему арсеналу, хотели этой милой девочке, — он показал на меня, — сделать больно…

Тут я увидела, что он совершает руками движение, очень похожее на то, которое я видела на экране несколько минут назад.

— Ну что, — он встал, подошел к тому, кто это движение недавно демонстрировал, и пнул его ногой в бок, — не правда ли?

Те, кто мог смотреть, глядели на него с ужасом, остальные беспомощно крутили головами.

— Давайте все-таки выясним, — продолжил он, — что же это значит? А вы, — обратился он к своим помощникам, — пока снимите оборудование.

Бандиты настороженно смотрели, как с деревьев вокруг предполагаемого места встречи снимали какие-то коробки. До них стало постепенно доходить, что вся их увеселительная поездка была обречена на провал с самого начала…

— Отъезжай туда, где мы стояли до этого, и подожди немного, — Ниро подошел ко мне и захлопнул дверцу, — а мы немного побеседуем…

— Но я… — робко пыталась я возразить.

— Хотя нет! Давай-ка ты, — он показал рукой на одну из фигур в комбинезоне, которые стояли возле пленников, — переоденься по-быстрому и отвези ее (меня, стало быть) ко мне домой, а то у нее руль в руках не держится…

…Вечером того же дня, точнее, глубокой ночью, отмокнув в ванне и забравшись в огромную кровать Ниро, где я чувствовала себя в полной безопасности, я спросила:

— А что же ты все-таки с ними сделал в конце? — Хотя у меня не было ни одной силенки во всем теле, мой мозг требовал завершающую картину сегодняшних событий.

Тогда, в лесу, Ниро сказал, что мне совсем не обязательно видеть то, что он будет делать. Так что последнюю часть я пропустила. Вот я и спросила, что же он, в конце концов, с ними сделал?

На что Ниро пожал плечами и ответил:

— Троих из «БМВ» связали как следует, так, чтобы развязать друг друга не могли или еще чего сделать, загрузили в машину и сложили. Дверцы заперли, а ключи выкинули. Остальных так же отправили в микроавтобус, а дамочку развязали. К утру, я думаю, она снова сможет видеть. Ну и отвезет их куда-нибудь. Или распакует. Потом, глядишь, и тех, из «БМВ», извлекут. Но ночку я им гарантирую крайне веселую!

Я не стала вдаваться в подробности. Да и вообще единствеиное желание, которое у меня было, — это спать, спать, спать…

— Вот ведь что обидно, — уже сквозь сон услышала я, — что все эти уроды не имеют никакого отношения к тем, кто приходил в представительство «Милены». Ну ни малейшего… А ты молодец, Рыжик…

И я заснула, уткнувшись носом в моего большого друга…

Глава 19

АФРИКАНЫЧ

Надо иногда и отдыхать. Ниро позвонил Паше, справиться о его здоровье. (Для тех, кто не знает, это друг Ниро, который в предыдущей книге очень пострадал.) Паша уже выписался из больницы, успел отдохнуть на даче и счастливо перебраться в новую квартиру.

Такое событие необходимо было отметить, и мой возлюбленный пригласил его в гости на Николину гору вместе с женой и ребенком.

Я обрадовалась такой возможности познакомиться с человеком, который с Ниро участвовал во многих операциях.

Да, говорят, что разведчики должны иметь совершенно неприметную внешность. Так вот Пашина внешность была наинеприметнейшей из всех, которые я видела. Так что описывать нечего — просто нечего! Его жена производила впечатление женщины милой и доброй. Ребенок — прелестная девчушка лет пяти. Тихое семейное счастье — вот что пронеслось в моей голове, глядя на них.

Итак, мы встречали гостей. Мне была отведена почетная роль хозяйки!

После приветствий мы прошли в гостиную, где нас встретил Ролланд. Ребенок, увидев собаку, пошел прямо на животное, вытянув ручки вперед.

— Собачка! — изрек он радостно.

Взрослые как один отреагировали на это. У всех, кроме Паши, возник приступ смеха, причем все как один пытались это скрыть. Паша, бедный Паша, ойкнул, и его руки сплелись на теле в защитной позе. (Для тех, кто не понял. В книге первой Пашу укусил котенок в очень чувствительную часть тела. Последовавшие за этим события и привели к более чем двухмесячному пребыванию Паши в больнице… Что и выработало у него такую реакцию на животных.)

Через секунду он расслабился, поняв, что опасности нет, и выдавил улыбку.

Гости смотрели на берлогу Ниро (как он сам называл свой дом-крепость) с нескрываемым восхищением, поэтому Ниро предложил им осмотреть домик полностью, попросив меня устроить гостям экскурсию, а сам пошел на кухню готовить, что тоже вызвало реакцию удивления.

Можете представить, какое впечатление дом произвел на супругов, которые пятнадцать лет ждали квартиру в спальном районе столицы. Мы задерживались в каждой комнате довольно долго, и осмотр мог бы закончиться к ночи, если бы не запахи, которые уже витали по всему дому.

Ниро пригласил всех к столу, который был накрыт в столовой по всем правилам этикета. Даже я пришла в восторг от этого зрелища, хотя я в этом доме повидала немало.

Так вот, на обед было подано: закуски — омаровый паштет, нежно-оранжевый оттенок которого сочетался со скатертью цвета слоновой кости; овощной салат «Аля крузе», со специями, тщательно подобранными, что делало вкус и аромат совершенно неповторимыми; грибы в масле, с лучком и перцем — Ниро знал, что это Паш и но любимое блюдо (скажу по секрету: грибы — это подарок Мамаши Крокодайл, она большой знаток в них); и, наконец, уложенные на тарелке в шахматном порядке яйца, фаршированные красной и черной икрой. О свежевыпеченном хлебе я уже просто не говорю.