Рыбкин зонтик

На плече у бармена, конечно, сидел замечательно красивый яркий попугай, который приветствовал меня традиционным криком:

— Пиастры! Пиастры!

— Я еще ничего не заказала, а ты уже требуешь денег, — укоризненно обратилась я к попугаю.

— Действительно, Флинт, что ты себе позволяешь? — пожурил бармен своего пернатого напарника. — Так ты нам распугаешь всю клиентуру! Тем более что такие девушки редко посещают наше скромное заведение…

Действительно, я выглядела в этом баре, как белая ворона. Основной контингент «Джона Сильвера» составляли здоровенные, затянутые в черную кожу байкеры, с густой многодневной щетиной на физиономиях и черными повязками — банданами на волосах, и их не менее колоритные подруги. Все они дымили напропалую, и помещение было так густо наполнено табачным дымом, что видимость в нем, выражаясь уместной здесь морской терминологией, не превышала и малых долей кабельтова. Больше того, странный, чуть терпкий запах, ощущавшийся в баре, наводил на мысль, что курят здесь не только обычные сигареты.

— Р-рому, бер-ри р-рому! — хрипло прокричал попугай. — Р-ром, хор-роший р-ром!

— У вашего попугая вкусы настоящего морского волка, — с улыбкой заметила я бармену. — А что — его действительно зовут Флинт?

— Капитан Флинт, — подтвердил парень, — больше того, я выдам вам страшную тайну: это он — настоящий владелец бара, только мы это от всех тщательно скрываем, а то пронюхает наша «крыша», и бедного Флинта запросто зажарят!

— Ужас какой! — рассмеялась я. — Но, надеюсь, его вкусы здесь не являются законом? Я, например, ром не пью… а заказала бы, пожалуй, коктейль «Экстаз монахини» с кусочком лайма…

При этих словах мне показалось, что бармен слегка вздрогнул. Лицо его посерьезнело, он окинул меня долгим, внимательным, оценивающим взглядом и процедил сквозь зубы:

— Вот даже как! А я-то подумал… хорошо, садитесь за столик, я сейчас принесу ваш заказ.

Попугай распушил перья, запрокинул голову и громко крикнул:

— Кошмар-р!

Я. развернулась и двинулась в глубину зала в поисках свободного места.

Это оказалось непросто: то ли заведение было очень популярно, то ли сегодня у байкеров проводился очередной слет, но почти все столики были заняты шумными полупьяными компаниями.

— Девушка, подгребай к нам! — заорал бородатый верзила, мимо которого я держала путь, и протянул ко мне волосатую лапу: — Подгребай, говорят тебе, не пожалеешь!

С трудом увернувшись от него, я устремилась к столику в полутемном углу, за которым тихо дремал уже превысивший свою дозу байкер.

Здраво рассудив, что спящий он не представляет серьезной опасности, я отодвинула стул и пристроилась рядом с рыцарем в черной коже.

Он пробормотал сквозь сон что-то совсем нечленораздельное и уронил голову на стол, в лужу темного пива.

Только я устроилась и огляделась, как бородатый верзила, попытавшийся «пригласить» меня за свой столик, вскочил, с грохотом отбросив стул, и направился ко мне, скрипя черной кожей и гремя металлическими деталями своего фирменного костюма.

Подойдя к моему столу, он взглянул на меня с высоты своего богатырского роста и проревел басом, которому позавидовала бы пароходная сирена:

— Ты, блин, глухая, что ли?

— Тебя, красавчик, трудно не услышать, — ответила я миролюбиво, — вот этот переутомленный пролетарий и то, кажется, проснулся.

Действительно, мой крупно перебравший сосед поднял голову и удивленно уставился мутным взглядом на верзилу.

— Ты, что ли, Паук? — просипел он, видимо, наведя взгляд на резкость.

— Ну! — удовлетворенно рыкнул верзила. — Видишь, блин, — он снова обернулся ко мне, — Паука все знают! А ты, видишь ли, брезгуешь! Если Паук тебе велел подгребать, нужно немедленно выполнять команду!

— Ах это ты, Паук паршивый. — Мой сосед по столику на глазах трезвел, и на его лице появилось выражение детской обиды. — Я тебя, паразита, третью неделю ищу! Это ведь ты мне «пыль» пополам с зубным порошком продал! — И с этими словами неугомонный байкер, не вставая из-за стола, коротко, без замаха ударил Паука в толстый, обтянутый заклепанной кожей живот.

Верзила охнул, хватая воздух ртом, выпучил глаза и грохнулся на пол. От удара его мощного тела об пол случилось небольшое землетрясение, во всяком случае, пивные кружки и бокалы на соседних столиках подпрыгнули.

Сам же герой, одним движением отправивший в нокаут своего крупногабаритного противника, снова уронил голову на стол и забылся беспокойным пьяным сном.

«Это я явно неудачно устроилась, — подумала я, переводя взгляд с одного бесчувственного тела на другое, — тут немудрено и по мозгам получить. Однако где же бармен с моим заказом?»

Тем временем приятели поверженного Паука обратили наконец внимание на неприятность, случившуюся с их могучим вождем, и начали подниматься, чтобы выяснить, кто виноват, и нанести ответный удар. Дело принимало неприятный оборот, и я уже собралась, во избежание серьезных осложнений, срочно покинуть бар, так ничего и не выяснив, как вдруг возле моего столика возник из густых клубов табачного дыма долгожданный бармен — в простреленном камзоле поверх тельняшки и с попугаем на плече.

Правда, одно мое смелое предположение не подтвердилось: когда он стоял за стойкой бара, я подумала, что он должен быть одноногим, на деревянном обрубке, как настоящий Джон Сильвер, но у него оказались две совершенно здоровых ноги.

— Ваш заказ, миледи, — проговорил этот морской волк, учтиво склонившись, и поставил на столик передо мной маленький круглый поднос с высоким темно-красным бокалом. — И не советую здесь слишком задерживаться, — прошептал он, склонившись еще ниже, — публика у нас специфическая, и Красным Шапочкам тут лучше не разгуливать…

Я поблагодарила бармена, протянула деньги и, как только он скрылся в густых клубах дыма, отодвинула бокал в сторону.

Как я и предполагала, под бокалом лежала маленькая бумажка, на которой был нацарапан номер телефона и несколько фраз.

Спрятав записку в задний кармашек джинсов, я встала из-за стола и направилась к выходу. Коктейль с экзотическим названием «Экстаз монахини» я так и не попробовала — совет бармена показался мне очень своевременным, поскольку нокаутированный Паук начал подавать признаки жизни, а его приятели окончательно созрели для карательной акции, так что атмосфера в «Джоне Сильвере» заметно накалялась и стала в буквальном смысле предгрозовой.

Ловко лавируя между столиками, я уже добралась до дверей, когда за моей спиной раздался звон бьющегося стекла.

Обернувшись, я увидела впечатляющую сцену: мой недавний сосед по столику, подвыпивший байкер, так эффектно сваливший с ног здоровенного Паука, отбивался от целой компании обозленных противников, используя литровую пивную кружку как эффективное оружие ближнего боя. Мысленно пожелав ему удачи, я выскользнула из этого пиратского притона.

После прокуренной атмосферы «Джона Сильвера» воздух на улице показался мне свежим, как горный родник, и ароматным, как цветущий весенний сад. Я понемногу отдышалась и двинулась по улице как можно дальше от покинутого вертепа, дав себе слово больше никогда не посещать такие сомнительные заведения.

В квартале от бара мой взгляд остановился на телефоне-автомате, и мысли немедленно приняли новое направление.

Если я хочу позвонить по тому телефону, который получила в «Джоне Сильвере», лучше сделать это именно с уличного таксофона, во всяком случае, не из дома — наверняка мой звонок смогут проследить, и, позвонив из дома, я, можно сказать, оставлю свою визитную карточку.

Мне хотелось как можно скорее выяснить, к чему приведет меня надпись, сделанная рукой Романа, хотелось выяснить, какую роль он играл во всей этой загадочной и криминальной истории, поэтому я подошла к автомату и набрала номер телефона, который дал мне бармен.

Сначала в трубке довольно долго раздавались длинные гудки, и я уже решила, что мне так и не ответят, но наконец трубку сняли и послышался надтреснутый старушечий голос: