Лекарство от любви

Сашка схватил Олега за руки, тот дернулся, но хватка оказалась железная, так что попытка высвободиться из сильных Сашиных объятий потерпела крах. Олег как-то неестественно взвизгнул и сорванным голоском прокричал:

- А! Это ты! Лучший друг! Я давно подозревал, что между вами что-то есть. Ты давно на Дашку глаз положил, я это знал, чувствовал. Что, стерва, любовничка завела, пока муж отсутствовал?

С появлением Саши я, конечно, осмелела и сказала:

- Фи, Олежек, что за сцена из дешевого спектакля? Почему это любовничка, я женщина свободная, семьей и браком не обремененная, имею право на свободные отношения, с кем хочу.

Олег прохрипел в ответ:

- Вы все равно ничего не получите, я отсужу.

- Да? Только что? — зло сказала я. — Документы на собственность украдены. Вор все-таки был, ты зря мне не поверил. Если хочешь, можешь все отсуживать у своего разлюбезного компаньона и его белой швабры. Если постараешься, может, Изольда за твои прежние боевые заслуги тебе косточку и кинет. Только я глубоко сомневаюсь: женщины, подобные твоей Изольде, любят победителей, а не таких, как ты.

- Даша, Даша, — успокоил меня Саша, — остынь. Да ну его, отпусти. Пусть убирается.

«Ой, — подумала я, — и вправду, чего это я?» Как говорится, «Остапа понесло».

Олег, действительно, был жалок: нелюбимый, одинокий и покинутый всеми — и друзьями, и женщинами. Хотя, почему «нелюбимый». Я-то как раз его очень даже любила, да вот только он — нет. Несчастный человек. А несчастье его в том, что он прошел мимо настоящей любви, нет, не мимо, он прошел прямо по ней, растоптав и уничтожив. И мне не было жаль его, ну, нисколечки, потому что он сам был виноват во всем.

- Я давно уже отпустила его, Саша, — сказала я тихо.

И оба они поняли, что отпустила я его во всех смыслах — я его больше не любила. Может, права была Наташка, когда сказала, что Олег нанес серьезную рану не моему сердцу, как я тогда думала, а моему женскому самолюбию? А настоящая любовь ко мне пришла только сейчас, и вот она, рядом со мной, выпустив из своих стальных объятий поверженного соперника, стоит, нежно смотрит мне в глаза и обещает положить к моим ногам весь мир?

28.

Ну, вот и всё. Саша вернулся, и мир сразу преобразился. Он вернулся не с пустыми руками.

- Сашка! Мы теперь богаты!

Он засмеялся:

- Баснословно!

- Мог бы половину и на свой счёт положить.

Он покачал головой:

- Нет, это твоё наследство.

Я пожала плечами:

- Как знаешь.

Деньги действительно были положены на моё имя. И теперь наконец-то могла осуществиться моя мечта — открыть кабинет психологической помощи. Но, как сказал Сашка, надо было немного подождать.

Главное, что теперь я, вернее, мы стали богаты. Всё в конце концов утрясется и встанет на свои места. Впрочем, это уже начало происходить.

Я испуганно спросила:

- А вдруг они узнают, что деньги теперь у нас, и отберут?

- Не отберут, они не узнают, поверь мне. Но на всякий пожарный пусть денежки пока полежат на счету в другом городе, — потом, немного помолчав, добавил: — Им теперь не до нас.

И в самом деле, Олег со своим папой утрясали свои дела, бывший компаньон все же смог выпутаться из этой передряги и по слухам развернулся во всю ширь. Кстати, моей персоной он больше не интересовался, что мне оказалось на руку. Олег сам того не зная совершил глупость — сбежал, тем самым помог мне, так как я сама была обиженная, пострадавшая сторона. Муженек сбежал, оставив жену в залог, а с неё и взятки гладки, так как Олег плохим актёром оказался. В воссоединение любящих сердец не то, что компаньоны, даже Станиславский не поверил бы.

Смерть Михалыча свалили на несчастный случай. Ну, прямо по-чеховски: шёл, мол, шёл и нечаянно свалился в реку, потому как выпимши был.

Цирк, да и только. Вы поверили? А вот следствие поверило. Да ладно, ну их всех…

Главное, что со мной теперь был мужчина, которого я, кажется, любила больше жизни. И… как там поётся в песнях? «Нас опьянила любо-о-вь!»

В такой эйфории прошло некоторое время. Мне было так хорошо, что очередные новости не вызвали в моей душе никакого волнения.

Бывшая свекровь поправилась, чего я искренне желала. Правда-правда, искренне. Не было у меня на эту женщину зла, даже скажу больше: она меня многому научила. Всё же Светлана Петровна не зря старалась, потому что я получила хороший урок выживания.

Бывший компаньон со своей женой, этой белой шваброй, всё-таки решил удрать за границу, якобы в длительную командировку. А мой бывший свёкор… Мой бывший свёкор устроился лучше всех: он как ни в чём не бывало пролез в депутаты и получил депутатскую неприкосновенность. Вы знаете, всё-таки права была Валюшка: народная поговорка о том, что якобы «что-то там не тонет», как раз про моего бывшего свёкра…

- Наташка, как я счастлива! — я не могла сдержать эмоций, когда пришла к ней, чтобы… нет-нет, не поплакаться, а, наоборот, поделиться своим счастьем.

Она погладила меня по голове:

- Я ужасно рада за тебя, девочка. Я знала, я просто была уверена, что ты будешь счастлива с ним.

Я рассмеялась. Вы знаете, в этот момент мне даже не хотелось с ней спорить: совсем недавно она утверждала обратное.

- Так что ты решила насчёт Саши? Что будешь делать? — спросила она.

Я пожала плечами.

- Не знаю, я пока ничего не решила.

И в самом деле, я ещё ничего не решила насчёт нас с Сашей. Пусть всё идет, как идёт. Буду просто плыть по течению жизни, и всё.

А что же Олег, спросите вы? Да ничего. Олега я вспоминала теперь всё реже и реже. И как это всегда бывает: помяни нечистого — он и появится.

Я стояла на всё той же автобусной остановке, но теперь я ехала к себе домой — уже на другой конец города, потому что Наташке с мужем пришлось вновь переехать в свою квартирку, потому что… Впрочем, это лишние подробности, и к моему повествованию не относятся. Так вот, я стояла на той самой автобусной остановке, как вдруг… Как вдруг увидела знакомую фигуру. Олег, собственной персоной, бережно поддерживая под локоток очередную жертву — наивную молоденькую блондиночку, что-то нежно ворковал ей на ушко. Бьюсь об заклад, у девчонки, как и у меня, не было ни кола ни двора, больно простенький у неё был «прикидец», как говорит нынешняя молодежь. Вот увидела я его, не буду врать, всколыхнулось, знаете, всколыхнулось внутри. Вспомнился каблук, и всё такое… Но уже встреча эта не вызвала во мне ту бурю эмоций, когда человека пронзает стрела Амура, когда мир переворачивается с ног на голову, когда с небес вдруг льется яркий солнечный свет, несмотря даже на то, что идет дождь или снег…

Кстати, о дожде. Пошел дождик, и я, так удачно прикрывшись зонтом, осталась неузнанной. Милая парочка прошла мимо, так и не обратив на меня никакого внимания. Но это уже их дело, их жизнь.

А у меня началась другая. Лучше! Во сто раз лучше! И от этого мир перевернулся с ног на голову и заиграл яркими красками, и с небес полился чудесный солнечный свет, и люди, незнакомые люди на улице, стали казаться близкими и родными, и с ними так вдруг захотелось поделиться самым сокровенным… В общем, как сказала бы Наташка:

- Дашка, ты опять влюбилась!

Влюбилась? Не знаю…

Нам было просто хорошо вдвоем! Очень хорошо! Нет, даже чудесно! И мы, не сговариваясь, ценили каждое мгновение, наслаждаясь друг другом. Всё было позади: и обман, который я считала любовью, и сам обманщик, получивший по заслугам, и кошмар последних дней, когда моя жизнь буквально висела на волоске по вине моих бывших родственничков. Если бы не Саша…

- Давай поженимся, Дашка.

- Что-что? — переспросила я и добавила: — Я это уже где-то слышала.

- Давай поженимся, — повторил он.

Я подумала: «Предложение? Второй раз за год? Об этом даже и Томочка не мечтала.

«Поздравляю, дорогая, — сказала самой себе, — ты скоро Наташку с её подругами догонишь, а с твоей влюбчивостью, чего доброго, и перегонишь».