В погоне за золотом Измира

— Балыкезир.

— Совершенно верно.

Отец Грегор поднялся, прошел к окну. Заговорил, стоя ко мне спиной.

— На вашем месте, мистер Таннер, я бы использовал нашу встречу на все сто процентов. Вы, без сомнения, знаете, что я состою в Обществе левой руки. Я могу рассчитывать на помощь других членов Общества. Если у меня возникнет необходимость переправить что-либо в Турцию, они мне помогут. Если вывезти что-то из Турции — помогут и с этим.

Я молча пил кофе. Уже остывший.

— Разумеется, в Обществе подчиняются своим законам. В этом случае мне пришлось бы отдать Левой руке десятую часть прибыли. Десятую часть того, что мне достанется.

— Понятно.

— Сколько вы рассчитываете заработать?

— Много, если сведения, которыми я располагаю, соответствуют действительности.

— И как велика сумма, если эти сведения соответствуют действительности?

Я назвал цифру.

— Даже десятая часть этой суммы — деньги немаленькие. Следовательно, Обществу это небезынтересно.

Я промолчал.

— Но, может быть, вы не хотите делиться с Обществом?

— Это зависит...

— От того, нужна ли вам помощь? И сможем ли мы ее предоставить?

— Допустим.

— Ага, — он повернулся ко мне. — Думаю, мы сможем послать в Балыкезир десять человек. Со всем необходимым для вашей эвакуации.

— На самолете?

— С самолетом могут возникнуть проблемы. Судно вас устроит?

— Да.

— С судном проще. Какое бы вы предпочли?

— Достаточно большое и прочное, чтобы доплыть до Ливана.

— Ага. Значит, речь идет о золоте?

— Как вы...

— А что еще можно продать в Ливане? Купить там можно многое, а продавать в Ливан везут только золото. Разумеется, там не выручишь четыреста швейцарских франков за унцию, как в Макао, но тебе не предложат и те жалкие сто тридцать франков, за которые можно продать золото по официальным каналам. Я думаю, двести пятьдесят франков за унцию вы получите. На столько вы и рассчитывали, не так ли?

— Для священника вы очень уж сведущи в мирских делах.

Он радостно рассмеялся. — И еще один момент.

— Слушаю.

— Вы должны вступить в Общество левой руки.

— То есть стать членом Общества?

— Да. Вы согласны?

— Я ничего не знаю об Обществе.

Он задумался.

— Что вас интересует?

— Политические цели.

— Левая рука выше политики.

— Тогда общие цели.

— Благополучие его членов.

— Сфера деятельности?

— Держится в секрете.

— Численность?

— Неизвестна.

— Где действуют члены Общества?

— В основном на Балканах, но и в других регионах. Послушайте, вы хотите знать, к чему присоединяетесь. Это логично. Но... необходимости в этом нет. Может быть, я значительно упрощу задачу, сказав, что членство в Обществе левой руки позволяет мне, простому священнику, прекрасно жить в городе, где священников не очень-то жалуют. Этого хватит? И я могу сказать, что священником я пробыл лишь несколько лет. А теперь практически не заглядываю в церковь.

Наши взгляды встретились.

— Вы хотите вступить в Общество?

— Да.

— Это хорошо.

Он подошел к книжной полке, взял Библию, кинжал, кусок белого полотна. Прикрыл мою голову полотном, сунул в правую руку кинжал, положил ее на Библию.

— А теперь, — торжественно произнес отец Грегор, — поднимите левую руку...

Глава пятнадцатая

Три дня спустя я въезжал в Балыкезир на спине беззубого осла. С того момента, как я покинул отца Грегора, ничего экстраординарного со мной не произошло. До границы с Турцией я добрался без проблем. С необыкновенной легкостью пересек самую опасную для меня границу. Небритый, нечесаный, немытый, с секретными бумагами за пазухой (кожаный рюкзак остался в Болгарии), с зажатым в потной руке паспортом Мустафы ибн Али. Болгарский КПП, турецкий, и я уже шагал по Турции. Но внезапно за моей спиной заверещал полицейский свисток, послышались крики. Я чуть не рванул бегом. Хорошо, что не рванул. Потому что свистели какому-то идиоту, забывшему на КПП чемодан.

После того как я купил осла, денег у меня осталось только на еду. Осел и я медленно продвигались на юго-запад, миновали Галлиполи, на пароме переправились через Дарданеллы. После чего повернули на юго-восток, к Балыкезиру. Время от времени мне приходилось останавливаться, чтобы покормить бедное животное и дать ему поспать. По мере приближения к цели я останавливался все чаще, потому что осел не лучшее средство передвижения и поездка на нем не в радость.

В итоге в Балыкезир я прибыл после полудня, еще более грязный, голодный и практически без гроша. Я продал осла за треть той суммы, которую заплатил за него, и расстался с ним, искренне желая бедной животине попасть в более заботливые руки. Направляясь к центру города, я ощутил на собственной шкуре, каково попасть в глаз тайфуна.

Остаток дня я слонялся по улицам. Никогда еще мне не доводилось видеть столько шпионов в одном месте. В маленьком городке люди внезапно заговорили по-турецки с самыми разными акцентами. Я опознал трех англичан, двух ирландцев, толпу американцев, по меньшей мере, трех русских. Многих отнес к категории свободных агентов, то есть работающих неизвестно на кого или на многих сразу.

Мне предстояло обдурить их всех. На меня еще никто не обратил внимания, и я чувствовал, что так и останусь для них невидимым, если буду избегать резких телодвижений. Пока я бродил по улицам в поисках большого дома с громадным крыльцом, стоящего на холме на окраине города, о котором рассказала мне бабушка Китти Базерян. Следующий этап — забраться под крыльцо, найти золото, войти в контакт с Обществом левой руки и, наконец, принять необходимые меры, дабы Левая рука не заграбастала все золото, оставив меня на бобах.

Потому что доверия Общество у меня не вызывало.

Мы с отцом Грегором все распланировали. Группа членов Общества уже пробиралась в Балыкезир. Мы намечали встретиться здесь, после чего они помогали мне переправить золото в ближайший порт, скорее всего, в Барханью. Там нас поджидал бы корабль, чтобы доставить в Ливан.

Я полагал, что все так и будет. Но мне не верилось, что мои братья из Левой руки удовлетворятся десятой частью добычи. Я не знал, как добраться до Бейрута без их помощи, но и не находил ответа на другой вопрос: как, взяв их в долю, самому не остаться без гроша?

Но справедливо рассудил, что делю шкуру неубитого медведя. Если я не найду нужный мне дом или под крыльцом этого дома золота не окажется, с чего меня должно волновать потенциальное коварство Общества левой руки?

Я, кстати, начал все более склоняться к мысли, что никакого золота в Балыкезире нет и в помине.

В ту ночь ярко светила луна. Около девяти я вышел на охоту за домом и лишь за час до рассвета выследил его. Моя первая ошибка заключалась в том, что я начал искать дом на окраинах города. Но за сорок лет Балыкезир значительно разросся, так что тогдашние окраины теперь таковыми не являлись. На этом я потерял много времени, а потом сменил тактику и пошел вдоль железнодорожных путей к центру. Опять же, на это ушло время, но дом я нашел.

Бабушка Китти очень точно его описала. Большой дом, выделяющийся среди соседних, на холме, с огромным крыльцом с бетонными боковыми стенами. Таким огромным, что казалось, будто дом — пристройка к крыльцу.

Дом нуждался в покраске. Некоторые окна зияли разбитыми стеклами. Я подкрался к крыльцу, быстро осмотрел его. У меня сложилось впечатление, что с 1922 года его не перестраивали и не ремонтировали. Половицы потемнели от времени, а на одной из боковых стен я обнаружил давно заделанный пролом. Стены покрывал многолетний слой грязи. На месте ли золото? Ответить на этот вопрос я мог, лишь забравшись под крыльцо. Но до рассвета оставались считанные минуты, поэтому я решил с этим повременить.

Днем я слонялся по рынкам, смотрел какой-то фильм в грязном кинотеатре, сидел в темных кофейнях над чашечкой черного кофе. Ночью вернулся к дому. Я купил на рынке короткий ломик и весь день проносил его с собой, пряча в складках одежды. Разумеется, проще всего было пробить дыру в бетоне, но мне не хотелось поднимать шума, да и потом я не смог бы заделать пролом.