Вуду для «чайников»

Ступеньки неожиданно закончились, и они оказались перед одинокой дверью, обивка которой была продырявлена в нескольких местах. Оттуда торчала вата, и Элла не удивилась бы, узнав, что внутри живут крысы. Вспомнив о существовании этих тварей, она непроизвольно напряглась, и Тагиров взял ее за руку, решив, что она боится входить.

– Не бойся, здесь нас ждет друг.

– Друг?!

– Человек, который готов ради меня кое-чем поступиться.

Элла подняла голову, но в темноте не смогла рассмотреть его лица.

– Тебе ведь многие обязаны, верно?

– Не делай из меня главу тайного ордена, – отмахнулся он. – Я занимаюсь такой работой, которая обязывает меня быть чертовски осторожным.

– И у тебя, как у бронепоезда, всегда найдется запасной путь.

– Ты что-то имеешь против?

Элла помолчала и, хотя он ее не видел, пожала плечами:

– Как я могу?

Тагиров протянул руку, нащупал звонок и несколько раз нажал на кнопку. Раздался дребезжащий звук. «Здесь даже дверные звонки ущербные», – подумала Элла, не в силах представить обстоятельства, которые заставили скатиться на дно такое количество людей. Они прошли целую улицу, и каждый дом был заселен под завязку. Она чувствовала, как все эти люди дышат и шевелятся за стенами. На секунду ей стало так страшно, что она едва не бросилась бежать.

– Кто там? – спросил из-за двери скрипучий голос. – У меня пистолет.

– У меня тоже, – ответил Тагиров и пнул дверь ногой. – Открывай, Самик, это я.

Предполагаемое обиталище крыс распахнулось, и в глаза гостям ударил свет. Все было бы здорово, только свет этот был отчего-то ярко-голубым, и казалось, что они попали в аквариум.

– Женщина! – с удивлением воскликнул Самик, которого Элла не могла рассмотреть после темноты. – Красивая!

– Не раскатывай губы, – грубовато посоветовал Тагиров. – Она здесь не затем, чтобы скрашивать твое одиночество.

– А зачем? – с любопытством спросил тот, спиной отступая в глубину квартиры.

Тагиров шел за ним и тянул Эллу за руку. Попав из темноты на свет, она поморгала и едва не вскрикнула от удивления. Самик оказался совсем молодым человеком – почти мальчишкой. На голове у него торчал вихор, ногти были обкусаны до мяса, а глаза оказались глубокими и мудрыми. Как будто этому парнишке лет сто и он знает тайны, о которых даже страшно расспрашивать.

– Можешь доверять этому парню, – сказал Элле Тагиров. – Я ему доверяю.

Было непонятно, то ли это реверанс в сторону хозяина, то ли и в самом деле руководство к действию. Элла хотела спросить, чем занимается Самик, но он ее опередил.

– Она будет первая или ты?

– Я, – быстро ответил Тагиров. – Но ей смотреть не обязательно.

– Ладно, – согласился тот и неожиданно хихикнул: – Поверить не могу, что тебе прочистили мозги!

– Очень смешно, – проворчал Тагиров, повернулся к Элле и совершенно неожиданно вывалил на нее правду: – Этот человек умеет копаться в голове, не касаясь ее руками... Ты ничего не почувствуешь. Просто ненадолго отключишься.

– Гипнотизер? – Элла почувствовала, что ее загнали в ловушку. – Ты хочешь, чтобы нас загипнотизировали?

– Знаешь, как тестируют компьютеры? – вместо ответа спросил Тагиров. – Специальный человек проверяет, как работают все системы, нет ли вирусов и все такое... Так вот, Самик умеет точно так же тестировать людей. Он посмотрит и скажет, не подвергались ли мы с тобой какому-то внешнему воздействию.

Элла огляделась по сторонам, где в голубом свете, словно в воде, плавала мебель, и, стараясь скрыть беспокойство, сказала:

– Мне кажется, что все это... ненаучно.

– Отнюдь, – рассмеялся Самик. – Наступает новая эра, и общество уже не отвергает парапсихологию. Невозможно отрицать, что некоторые люди имеют прямой доступ к информационным ресурсам планеты.

– Я не могу с вами тягаться, – ответила Элла, которую по-прежнему пугали лампы из голубого стекла. Ей казалось, что лица Самика и Тагирова принадлежат не людям, а призракам. – Я боюсь думать о том, что человека можно заставить делать то, о чем он даже и не помышлял. Это... так страшно!

– Вы правы, – кивнул Самик, потирая руки, будто бы чужой страх ему нравился. – Психотронное воздействие можно считать оружием. Недаром многие страны тратят бешеные деньги на разработки в этой области. На попытки не только научиться самим влиять, но и защищаться от чужого влияния. Это не всегда удается. Сознание человека – это определенное состояние информации. Как, впрочем, и его память...

– Вы хотите сказать, что уже есть приборы...

– Дело не в приборах. В психотронике самое главное – человеческий фактор. Необходимо найти «правильного» человека... – Он прервал себя и хмыкнул: – Что-то я разболтался. Начал читать лекцию... А у нас не так много времени.

– Он что, академик? – шепотом спросила Элла у Тагирова, когда Самик ушел в другую комнату.

– Почти что.

– Тогда почему он живет в таком... таком...

– Дерьме? – засмеялся Тагиров. Наклонился к ее уху и шепотом сказал: – А он тут и не живет. Он пришел сюда специально, чтобы встретиться с нами. Можешь мне не верить, но этот дом – самый лучший в смысле тайных свиданий. Экранированные стены, звукоизоляция, потайной выход, еще масса всего. Но главное – маскировка.

Когда Самик вернулся, лицо его было сосредоточенным. Он усадил Тагирова и Эллу на диван, и они сели рядком, как два школьника, вызванные к директору на собеседование.

– Посмотрите сюда, – он постучал себя по переносице указательным пальцем.

Из-за смуглой кожи палец казался грязным. Заусенцы торчали в разные стороны, как деревянные стружки. Элла не могла отвести от них взгляд. Потом ей показалось, что в глаза попала ресница или просто соринка, она моргнула, чтобы прогнать ее, моргнула еще раз и спросила:

– Что я должна делать?

– Уже ничего, – ответил Самик весело. Таким голосом разговаривают дантисты после того, как удалят зуб. – Все уже позади.

– Что – все?

Тагиров, который почему-то уже не сидел рядом с ней, а стоял неподалеку, держа руки в карманах, посчитал своим долгом объяснить:

– Самик уже посмотрел и тебя, и меня.

Значит, вот как это бывает! Тебе кажется, что под веко попала ресничка, а оказывается, что между тем как ты закрыл и открыл глаз, прошла целая вечность. Впрочем, у нее все равно не было выбора. Она все еще неполноценная личность, и ею распоряжается Тагиров.

– И что же с нами такое? – не удержалась она. Наверняка от нее ждали этого вопроса.

– С тобой – ничего. Вернее, я выразился неверно, – ответил ее опекун. – В твою голову, образно говоря, никто не лазил. Ты потеряла память из-за чего-то другого, а не потому, что тебя заставили забыть прошлое. А вот у меня кто-то отгрыз кусочек жизни совершенно сознательно.

– Что это значит? – испугалась она. Слово «отгрыз» напомнило ей стаю бездомных собак, одну из тех, что бродяжничают в городе. Она боялась их до умопомрачения.

– Меня загипнотизировали и, как бы это сказать, поставили в сознание блок.

– Несколько блоков, – подсказал Самик, глаза которого продолжали жадно поглощать свет, как черные дыры. Казалось, что ты стоишь рядом с пульсирующим сгустком энергии. – Я смог лишь определить, что они есть. Снять их мне не по силам. Это чудовищно долгая и кропотливая работа. Кроме того, она потребует сил не только от меня, но и от тебя. И результата я не гарантирую.

– Выходит, тот, кто мной занимался, сильнее тебя? – уточнил Тагиров.

– Ты же сам видишь.

Элла, которая то и дело теряла нить разговора, переспросила:

– Кто – он? О ком вы сейчас говорите?

– Мы говорим о том человеке, который влез в мои мозги и кое-что там подчистил. – Тагиров старался придерживаться легкого тона, но у него плохо получалось. Она чувствовала, что он расстроен. Даже рассержен. – А я не знаю, когда и где это случилось. Может быть, в поликлинике, когда мне делали УЗИ? Или в кинотеатре? Мне казалось, что я только на секунду закрыл глаза, а проснулся уже в самом конце, когда герой трижды спас героиню от ужасной смерти.