Лапти болотного князя

– Там психи!

Мне кажется, менты за вчерашнее поражение решили взять реванш. Они ворвались в кабинет начальника и хотели скрутить каскадеру Андрею руки. Я только услышал, что в кабинете начальника посыпались стекла. Там долго еще стоял крик и треск. Потом киношников почему-то отпустили и они уехали. Я, честно говоря, не очень расстроился. А вот Зенону-Наполеону дали пятнадцать суток, за что?

В городе до сих пор идут разговоры, как кино снимали. Мне все почему-то сочувствуют и просят рассказать поподробнее обо всем, что связано с князьями и княгинями. И обязательно зададут вопрос, выдал ли начальник милиции справку Михалычу о том, что он внук князя Водоевского и кухарки Овдотьи? Я свехлюбопытных в милицию отсылаю, но они все равно не отстают. Соберутся на озере и ждут, пока я козу пригоню. Я как Гомер – Одиссею, рассказываю им историю с самого начала. Хохочут! Привру, конечно, немножко.

А вот кое у кого крыша поехала. Настя начала устраивать светские приемы. Они у нее называются «приглашение на дневной сок», так на открытках написано. Она уже несколько раз их организовывала, эти «соки», по случаю нашего участия в кино. Кому бы лапшу вешала на уши, только не мне.

Ты представляешь, у нее вся комната завешана огромными цветными фотографиями, где она на берегу речки, в лаптях стирает белье. Мол, ей с киностудии прислали. Врет, по-моему, она. Сама сделала фотомухляж. Берег, какой-то не наш, вдалеке пальма видна. Обсмеешься, раздает свои фото всем знакомым с автографами.

Но, ты там, в Москве особенно, не ревнуй. Никому она на фиг, тут не нужна. На ее «дневной сок», кроме меня никто больше не ходит, одни девчонки. Представляешь, как я во главе стола сижу?

Да, вот еще прикол. Тут, я попросил у нее несколько листов бумаги, чтобы тебе письмо написать, у меня мол, нету, она и указала на новую пачку, на столе, в ее комнате. Бери, сколько хочешь, мне не жалко. Ей не жалко, мне жалко. Смотрю, рядом с нераспечатанной пачкой, в папочке лежит стопка начатых листков, по одной, две строчки, на них накалякано. Я и решил новую пачку не распечатывать, и теми листками обойтись.

А когда глянул, что там написано, так всю папку и уволок. Здесь, есть листки, почти до конца исписанные, а есть, где только начало. Тот, на котором я тебе пишу это письмо, на этом листочке, только приветствие тебе, и больше ничего. А на других, обалдеть, чего только нет. Почитал, я, и теперь точно знаю, что она, дура.

Представляешь, она писала тебе письма, и черновики складывала в эту папку. Но мне кажется, ни одного письма, так до конца и не дописала. Ты хоть одно получал? А какую пургу она гонит? Ты только, послушай, как она обо мне отзывается.

«Данила, хоть у него голова и большая, но круглый дурак!» Макс, это она перед тобою разоряется. Заканчиваю. Извини Макс, хотел, в конверт положить ее самые длинные письма, но уже заклеил конверт. Так, что как-нибудь в другой раз.

Твой верный и незабвенный друг – Данила!

Р. S.

Что это за две дурацкие буквы? Они во всех письмах, что тебе писала Настя, встречаются. Я думаю, в переводе на русский они должны означать «пишу снова», потому что после этих букв, она еще на полстраницы галиматьи наскребала.

Про всех все рассказал, а про себя забыл.

Макс, я теперь президент торговой фирмы, расширяться собираюсь. У меня с бабкой Меланьей свой собственный бизнес. Мы на пару с нею продаем лапти. Ты скажешь, фи, что за товар? А я так, считаю, торгуй чем хочешь, лишь бы прибыль была. Еще император Нерон сказал, что деньги не пахнут, и ввел налог на это самое заведение, что у нас на площади, рядом с аптекой.

Знаешь, Макс, что я придумал, чтобы лапти лучше продавались? Ты помнишь, как на киносъемках меня одели княжичем, княжеским сынком? Ну, так вот, я им до сих пор и остаюсь. Я далекий княжеский потомок. Зенон, сучок корявый, форму вернул. По субботам, и в воскресенье, самый, когда базар, мы с бабкой Меланьей проезжающих окучиваем.

За нашей спиной, на заборе я вывешиваю огромное как ковер, красивое генеалогическое древо основных русских родов, там расписано, какой князь от кого пошел, а перед ним мы с бабкой Меланьей располагаемся. Я в княжеском наряде, а она глушня, с лаптями. Помнишь, мэр обещал открыть туристический маршрут? На Катеньку красавицу обещал, а получилось на нас с бабкой Меланьей.

Я теперь князь Даниил, не чета этому кухаркину сыну, Водоевскому, веду свой род от Владимира. А кто не верит, тому мы показываем ярлык на княжение, который выдал моему пра, пра, пра…деду сам Тохтамыш. Это тот талон на обед, что нам дала Наталья Сергеевна. Представь, пока один только ученый и усомнился, а остальные за чистую монету принимают. Все про какую-то бархатную книгу спрашивал, как будто ему плаката мало. Бабка Меланья молодец, всегда вовремя встревает со своими лаптями. «Купите, – сует она под нос туристам лапти. – Лыко на них, сам потомок Великого князя Владимира драл».

– Откуда, кто? – ее спрашивают.

А она на плакат-ковер показывает, и говорит:

– Оттуда, вот с этого древа, гиникологического!

Народ смеется. Плакат рассмотрит и спрашивает меня:

– Правда?

А я тут же рядом стою, булавой у них под носом помахиваю и подтверждаю:

– «Голод не тетка, есть захочешь, не только лаптями торговать будешь». На мне жупан красный, сапоги с серебряными закаблучьями, эх, умеют же на Мосфильме одевать. Отвлекся в сторону.

И представь, туристы берут. Только вот подтверждение хотят, как Михалыч, документальное. Поэтому наша фирма с бабкой Меланьей и расширяется. Сейчас на меня Настя со всей семьей работает. Они хохочут и готовят мне документ, отпечатанный на компьютере, где я буду величаться потомком Великого Князя всеа Русии, Владимерской, и прочия… прочия земли повелитель. Он к лаптям, как сертификат качества будет прикладываться.

Говорят, так у меня торговля лучше пойдет.

Да, чего я тебе пишу, чуть не забыл. Дед, тебе сам звонить не будет, упертый он, как и ты, одна у вас порода кержацкая. Когда узнал, что шприц у нас был всего лишь с касторкой, и мы его в пирожки втыкали, в усы усмехнулся, а потом, так ненароком меня спрашивает, не знаю ли я, когда ты Макс обратно собираешься? Так что ты, как только получишь это письмо, дурака не валяй, а покупай билет и приезжай. Тебя тут еще кое-кто кроме деда очень видеть хочет. А домой без меня к себе не ходи. Я твоей бабушке сначала позвоню, предупрежу ее, что ты к обеду только будешь, пусть старается. Она такой стол обещала приготовить, лишь бы ты только снова приехал. Я себе большую миску салата оливье заказал. Предупредил, что со своей миской приду. Твоя бабушка сказала, «приходи с любой посудой». Макс, она не видала, ту ендову, что мы привезли из «Больших кабанов». Как ты думаешь, удобно будет с нею являться в гости, великовата все-таки. Я ее у борова отнял и отскоблил на всякий случай, теперь выветриваю. Но, чует мое сердце, придется ее лаком покрывать, запах хряка ничем не перешибешь.

Все, лист заканчивается.

Вчера видел Михалыча. По телевизору показывали благотворительный вечер в дворянском собрании, и там он мельтешил. Сбылась, наконец, мечта идиота.

Да вот еще что, ты там поскреби по сусекам своей родословной, может быть и у тебя какое-нибудь мурло из захудалого дворянского рода где-нибудь проглянет, а то неудобно как-то получается, я вроде бы князь, Настя – дочка прокурора, один ты у нас не пришей кобыле хвост.

Прости, снова хотел тебе ее письма положить, да конверт уже заклеил».

Вот такое письмо я получил от него. Он что, действительно дурак? Как можно заклеить письмо, а потом написать об этом? Уши у меня покраснели, когда я разобрал зачеркнутую строку, выведенную рукою Насти!

«Здравствуй мой милый Максим! Только в письме я и могу…» и на втором листке, «Дорогой Максимушка. Ты уехал так внезапно, не попрощавшись, Неужели у тебя не дрогнуло…»

И этот обалдуй, самые длинные письма обещает прислать в следующий раз. Нет, я теперь знаю, к кому зайду первым, как только автобус остановится в нашем славном, маленьком городишке. А обжора – перебьется, подождет!