Убойная марка [Роковые марки]

— Мой кабинет рядом, я слышал весь ваш разговор с комиссаром. Между нами говоря, расследование ни к черту, а все из-за того, что полиция целиком положилась на показания свидетелей. Открою вам секрет, надеюсь, уже без ущерба для расследования: самую главную роль сыграли показания соседа пани Фялковской… хотя и не уверен, что стоит говорить пани об этом. Ну да, раз сказал «а»… В конце концов, это не врачебная тайна, а он не мой пациент. Видите ли, этот сосед увлёкся пани Бирчицкой, которая оставила без внимания его чувства, и ничего удивительного, хмырь потасканный, я даже удивился, как он смел надеяться на взаимность столь очаровательной особы. Ну так вот, он дал самые существенные и, по мнению следствия, достоверные показания против пани Бирчицкой.

Вот, пожалуйста! А Гражинка мне ни словечка не сказала об этом хмыре потасканном!

— Выходит, из-за него они проигнорировали остальные факты…

— Именно! А зачем они расследованию? Подозреваемая подана им как на блюдечке, а вы, шановная пани, рано или поздно уедете отсюда со своими эмоциями и недовольством. Я бы мог ещё упомянуть, что ваша приятельница и прокурору здешнему приглянулась, да уж, боюсь, слишком сам уподоблюсь здешним сплетникам, так что помолчу.

— И все же, именно прокурор надавил на комиссара, так ведь?

— Да вы и сами знаете, уважаемая, что у нас всюду полиция подчинена прокуратуре, а тут полиции и на руку — больше копать не надо, заканчивай расследование и передавай в суд. Кому нравится рыться в этом деле?

Я бы могла ответить: иногда мне, да промолчала. Мы уже подходили к моему автомобилю.

— А что вы скажете, доктор, о новых действующих лицах этой любовной драмы?

— Люди молодые, темпераментные. Мне иногда приходилось иметь с ними дело, когда после пьяной драки требовалась помощь врача. Копеч вообще склонен к рукоприкладству, его бесчисленные невесты, как правило, тоже себя в обиду не дадут. Ну, мне пора. Рад был с пани познакомиться.

— Взаимно.

Глядя вслед удаляющемуся доктору, я уже раздумывала, как бы ещё раз с ним встретиться, чтобы порасспросить обо всех действующих лицах драмы подробнее, да вспомнила, что у меня есть дело поважнее. Наследник Патрик Каминский… Вряд ли совпадение имён случайно.

И как при сложившихся обстоятельствах проявить тактичность по отношению к Гражинке?

— Во всех американских детективах, особенно довоенных, но и в послевоенных тоже, все они цистернами лакают виски, — угрюмо проворчала я. — Чандлер, Чейни, Чейз… Как они вообще могут что-то делать, будучи вечно пьяными? Тебе приходилось когда-нибудь пить бурбон?

Гражина всерьёз задумалась.

— Американский бурбон?

— А какой же ещё?

— Ну, не знаю. Наверное, нет.

— Мне тоже нет. В том-то и дело. Может, он по градусам слабее нашего пива?

Гражина отрицательно покачала головой, по-прежнему на полном серьёзе.

— Вряд ли. А зачем тебе, собственно, американский бурбон?

— Да лично мне он совсем ни к чему. Но когда появляется такая заковырка, что без бутылки не разберёшься, невольно думаешь о чем-то крепком. И как быть, если я вечно за рулём?

— Какая заковырка? — сразу же заинтересовалась Гражинка.

Вот и добралась я до мучившей меня темы, хотя и не совсем прямым путём. Оказывается, алкоголь может и пригодиться в нужную минуту, хотя для столь деликатного разговора с девушкой совсем нежелательно прибегать к таким радикальным средствам, виновным в погибели рода человеческого. Очень боялась я реакции Гражинки на новость, которую собиралась ей преподнести.

— Жуткая заковырка, — вздохнула я. — Подозреваемые по нашему делу начинают множиться со страшной силой. К тому же появился наследник. И почему бы тебе не сказать, что знаешь его, а заодно оставить за собой право первой купить коллекцию?

— Я знаю наследника? — поразилась Гражинка. — Какого наследника? Вероники? Кого же? Того твоего племянника?

— Вот именно. Патрика.

— А Патрик тут при чем?

— Патрик Каминский — племянник, наследник. И очень даже при чем.

Гражинка онемела. Когда первый шок миновал, девушка так встревожилась, что я испугалась за неё. Помогла погибель рода человеческого. Оглядевшись (мы, разумеется, опять сидели в гостиничном ресторане), она хрипло произнесла:

— Ты права, без бутылки не обойтись. Давай хоть по коньяку хватим.

— Я бы на твоём месте подумала, — осторожно заметила я. — Тебя вот-вот выпустят на свободу, а ты тоже за рулём.

— Я просто не в состоянии думать. И разговаривать с тобой на трезвую голову тоже не в состоянии, когда ты сообщаешь такие ужасные вещи. Коньяк и минералку! Её, скорее всего, вылью себе на голову.

— Правильно, вылей. Только сначала дай мне сделать глоточек. Так ты не знала, что твой Патрик является наследником Фялковских?

— Понятия не имела. Слушай, а ты в этом уверена? Тут не может быть ошибки?

— А его фамилия действительно Каминский? И проживает на Окенче? Улица..

— На Окенче, улица Доротовская. О нет, это слишком ужасно! Я протестую!.. Почему он мне не сказал?!

— Тебе лучше и в самом деле выпить коньяка, — поспешила я успокоить девушку. — На тебя смотреть страшно, того и гляди люди станут оборачиваться. Без истерик! И вообще, быть наследником у нас законом разрешается, ничего плохого в этом нет. Это не преступление, даже не проступок, чего уж так психовать? Мне и самой интересно, почему он скрыл от тебя этот факт. Может, просто не придаёт ему значения и не считает нужным сообщать?

Раздирающе простонав, Гражинка обеими руками вцепилась себе в волосы и так замерла. Я заказала коньяк и минералку. Официантка смотрела на нас с большим любопытством. Заказ постаралась выполнить побыстрее.

— Ну! — поощрительно подтолкнула я девушку, когда напитки уже стояли на столе.

Глотнув спиртного, Гражинка немного успокоилась, тяжело вздохнула и с таким укором уставилась на меня, словно это я лично прикончила обоих Фялковских для того, чтобы засадить в тюрьму её дорогого Патрика.

— Теперь я и не знаю, что будет, — безнадёжно прошептала девушка.

Мне же все это очень не нравилось. Патрик не явился на свидание как раз в тот момент, когда совершалось убийство. И он к тому же наследник… Интересно, каково его имущественное положение? Уже не мог вынести безденежья? Терпения не хватило? Минутку, он же наследник, нумизматическая коллекция и без того переходила к нему, на кой ему красть её? Для отведения глаз? Для того, чтобы сбить с толку полицию?

Езус-Мария, родную тётку угробил! Ну, пусть не тётку, а двоюродную бабку! Эх, не везёт Гражинке с хахалями.

Теперь опять главным для меня стала забота о несчастной Гражинке, хотя какая-то частичка мозга продолжала трудиться над расследованием. Интересно, знают ли легавые о том, что наследник был здесь в момент убийства и продолжает оставаться на месте преступления до сих пор? О, холера, ещё и пряжка от брюк, ведь это же убедительнейшее вещественное доказательство! Нет, доносить им об этом не стану, пусть сами копаются.

Я искоса поглядела на Гражинку. Она сидела как в воду опущенная. В лице ни кровинки.

— Послушай, кохана, коньяк ты выпила, сейчас я тебе закажу второй, но советую настроиться по-боевому. На всякий случай. Не знаю я твоего парня, черт знает, может, он и угробил тётку, но теперь суды не свирепствуют, учитывают нравственный облик подсудимого, непредумышленное убийство, действие в состоянии аффекта и все такое. Походишь к нему в тюрьму, поносишь передачки, дело житейское…Только пусть он тебе расскажет, как все произошло, потому что в принципе убийца не имеет права наследовать. И у кого мне тогда покупать болгарский блок?

Я изо всех сил старалась хоть как-то утешить девушку и болтала, что приходило в голову, лишь бы не молчать. Похоже, успокоить мне её не очень удалось. Я с ужасом видела, что она вот-вот разрыдается. Ну что ещё ей сказать?

И тут Гражинка словно очнулась. Хриплым шёпотом она с трудом выдавила из себя:

— Нет! Я его знаю. Нет! Может, собой не владел, себя не помнил, но не ради наследства. О Езус-Мария, не так же глупо!