Капкан для маньяка

Он буркнул что-то неразборчиво и скрылся в кустах над обрывом. Надежда постояла немного, подождала и полезла вниз, стараясь по возможности оставаться в приличной позе и не очень кряхтеть. Лужок и холм были прежними, но обрыв как-то изменился, она не могла узнать привычного места. Для такого сильного склероза, пожалуй, рановато, недовольно подумала Надежда. Однако она точно помнит, что вот тут было большое старое дерево – вишня, даже ягоды на нем были. А теперь ни ягод, ни самого дерева. И большая ель лежит с вывороченными корнями. О том, что это была ель, Надежда помнила точно, но дерево лежало давно, и иголки сгнили.

Три года назад, сообразила Надежда, когда в нашей местности был сильный ураган, деревья вырывало с конем. У соседа сухое дерево шлепнулось прямо на сарай, порвало провода, четыре дня деревня сидела без электричества, холодильники у всех потекли и продукты испортились. С тех пор и изменился обрыв у церкви, и, к счастью, склероз ранний тут совершенно ни при чем.

Надежда осторожно попробовала спуститься еще ниже, потом махнула рукой на приличную позу и съехала несколько метров на пятой точке. Алексей куда-то пропал, следовало помнить о том, что надо будет подниматься наверх.

«Все, – решила Надежда, – хватит смешить людей, ползу наверх и ухожу домой, у меня кот некормленый».

Она уперлась в старый сук, торчащий из земли, сделала ногой из корня ступеньку. И уже видны были кусты над обрывом, но ее левая нога не нашла опоры, правая соскользнула, и Надежда покатилась было вниз, с ужасом ожидая, что сейчас свалится на острые сучья и останется умирать здесь, как при китайской пытке с бамбуком, но схватилась машинально за жесткую траву, затормозила падение и, с ходу прорвав верхний слой дерна, плюхнулась в мягкий песок.

Немного придя в себя и ощупав руки-ноги, она убедилась в правоте народной пословицы, что дуракам везет, и огляделась. Она находилась в маленькой песчаной пещерке. Если бы раньше ей удалось спуститься немного ниже, возможно, она бы смогла и так ее заметить. Но Надежду вынудили идти другим путем, она проникла в пещерку сверху с шумом и грохотом. В пещерке было очень уютно. Идеальное место для медвежьей берлоги, подумала Надежда. Если бы она была медведем… но она не медведь, поэтому надо ползти назад. Она высунула голову и позвала вполголоса:

– Алеша!

– Я здесь, – послышалось рядом.

– Как вы меня нашли в такой темноте? – обрадовалась Надежда.

– По слуху, – фыркнул он, – вы шумели, как медведь.

Надежда немедленно обиделась на «медведя». Легко обидеть слабую женщину, а муж далеко, и некому ее защитить!

– Вы собираетесь оттуда вылезать? – осведомился Алексей.

– А вы собираетесь мне помогать?

Надежда оперлась спиной о стенку пещерки, ту, что уходила в берег, и вдруг почувствовала, что стенка уходит из-под ее спины. Надежда с воплем протянула вперед руки, схватилась за Алексея, и они оба свалились в какой-то туннель, причем Алексей упал профессионально, на четвереньки, а Надежда опять-таки села на пятую точку.

– Потрясающе, – сказал Алексей, включая фонарик, – а знаете, кажется, это и вправду подземный ход.

– И ничего странного, – самоуверенно проговорила Надежда, – я же вам говорила, что ход вел к реке, а за столько веков берега понемногу обваливались, вот и получилось, что туннель выходит прямо на обрыв.

– И никто не знал?

– Раньше, может, кто и знал, а когда церковь разрушили, сюда вообще ходить перестали.

– С ума сойти! – Алексей все шарил фонариком по стенам.

Они были выложены плоскими неотесанными камнями. Туннель был шириной примерно метра полтора, а высотой – меньше двух метров, только-только человеку пройти, не нагибаясь.

– Что ж, пошли! – решительно сказала Надежда.

– Куда это вы собрались? – неприятно изумился Алексей.

– По коридору. Фонарик у нас есть. Вы меня защитите от крыс. Вперед!

Алексей отвернулся и пробормотал что-то вроде, что вот, мол, навязалась на его голову, во всяком случае, Надежде так показалось. Она рывком повернула его к себе за плечи.

– Слушайте, молодой человек, кончайте хамить! Если бы не я, вы бы не только хода не нашли, но и вообще на этом месте не оказались. Я вас сюда привела и указала туннель!

– Да вы же провалились случайно!

– Это неважно! – отрезала Надежда. – Ну, так вы идете?

– Иду, – вздохнул Алексей. – И… простите меня.

«То-то», – подумала Надежда.

Туннель шел достаточно прямо, одним коридором, без боковых ходов и развилок.

– Очень может быть, что он идет в Забелино, – почему-то шепотом произнесла Надежда.

Идти приходилось, все время тщательно ощупывая перед собой дорогу, потому что за столько веков туннель не то чтобы завалило, но всякой дряни насыпалось прилично. Надежда на ходу пощупала стены. Они были холодные, скользкие, но не мокрые. Пахло плесенью, но особенно много ее не наблюдалось. А вообще-то Надежде некогда было смотреть по сторонам, потому что Алексей шел довольно быстро. Ход пошел резко вниз, потом уже было все ровно. Они без всяких приключений шли минут двенадцать, только Надежда ушибла коленку и набила здоровенную шишку, когда не разглядела в темноте низкие своды.

– Как думаете, на какой мы глубине? – спросила она, слегка запыхавшись.

Алексей остановился, давая ей отдохнуть.

– Метров десять, не больше. Странно, неужели этому ходу восемьсот лет?

– Сами видите, камни неотесанные. Здесь всегда было сухо, подземные воды очень глубоко – метров сорок надо бурить. Стены все из камня, если бы хоть где-то было дерево, давно бы все сгнило.

Утеряв бдительность, Надежда споткнулась о большой выступающий камень и чуть не расквасила нос.

– Долго нам еще идти? Неужели тоннель длиной больше километра?

– Нет, это дорога петляет, а если напрямик от того места у реки до бывшего овощехранилища, то, думаю, метров шестьсот.

«Если вспомнить задачник по арифметике, – размышляла Надежда на ходу, – то там утверждается, что средняя скорость пешехода от четырех до пяти километров в час. Пять километров пешеход из задачника идет быстрым шагом. А четыре – обычным. Но здесь не ровная дорога, я спотыкаюсь, падаю и, вероятно, сильно задерживаю Алексея. Итого, допустим, что идем мы со скоростью два с половиной километра в час».

Она посмотрела на светящийся циферблат часов.

«Идем мы пятнадцать минут, четверть часа, стало быть, если два с половиной километра разделить на четыре, получается примерно шестьсот метров, чуть больше. Значит, скоро мы дойдем до цели, какой бы она ни была».

Как бы в подтверждение ее мыслей Алексей остановился.

– Тут ступеньки, будьте осторожны.

– По-вашему, мы дошли?

– Посмотрим.

Ступеньки располагались не сплошной лестницей, а достаточно редко, но все равно было заметно, что туннель идет вверх. Вот последние три ступеньки, оказавшиеся рядом, и все, они уперлись в потолок. Над ними были тщательно уложенные камни и никакого лаза или потайной двери.

– Да, понятно теперь, почему за восемьсот лет этот туннель не нашли.

– Дорога в никуда, – задумчиво пробормотала Надежда, – так не бывает.

– Опишите-ка мне здание, – велел Алексей.

– Ну что, когда я его видела три года назад, это был длинный каменный барак, окна только с торца. Очевидно, когда в нем была конюшня, то дверей было несколько, но когда колхоз стал хранить в здании картошку, то все двери и окна на первом этаже заложили простыми кирпичами, а само строение засыпали землей до половины, чтобы картошка не замерзла. Если рассуждать здраво, то выход из подземного хода должен находиться в подвале, но при строительстве конюшни помещику Воронцову подвалы не понадобились, стало быть, он просто распорядился их заложить.

– Вот что я думаю, – перебил Надежду Алексей. – Воздух тут достаточно чистый, должна быть вентиляция. Вы тут постойте, я сейчас.

Надежда постояла, потрогала камни, потом на ощупь в темноте направилась назад, куда пошел Алексей. Луч его фонарика мерцал далеко. Надежда шла-шла и нащупала в стене щель, то есть не то чтобы щель, а узкий проход.