Женское детективное агентство № 1

– Я видела вас сегодня днем, – продолжала Нандира. – У Мару-о-Пула.

– Ах да, – отозвалась мма Рамотсве, – я ждала там одного человека.

– А потом в Книжном центре. Вы смотрели книги.

– Верно, – ответила мма Рамотсве, – я хотела купить книгу.

– А потом вы спрашивали обо мне мма Бапитсе, – спокойно продолжала Нандира. – Она торгует на площади. Она предупредила меня, что вы обо мне спрашивали.

Мма Рамотсве подумала, что впредь с мма Бапитсе надо быть осторожнее.

– Почему вы ходите за мной? – спросила Нандира, повернувшись и посмотрев в глаза мма Рамотсве.

Мма Рамотсве быстро сообразила, что отпираться не имеет смысла. Правильнее будет обратить сложную ситуацию в свою пользу. И она рассказала Нандире, по какой причине к ней обратился ее отец.

– Он хочет выяснить, встречаешься ли ты с мальчиками, – сказала мма Рамотсве. – Это его беспокоит.

Нандира довольно улыбнулась:

– Что ж, если я буду встречаться с мальчиками, он сам будет в этом виноват.

– А ты встречаешься? – спросила мма Рамотсве. – Встречаешься с мальчиками?

Нандира колебалась. Потом тихо сказала:

– Нет. На самом деле нет.

– А этот Джек? – спросила мма Рамотсве. – Кто он такой?

На какой-то момент ей показалось, что Нандира не станет отвечать. Еще один взрослый вторгается в ее жизнь. Но в мма Рамотсве было что-то вызывающее доверие. Возможно, она сможет ей помочь, возможно…

– Никакого Джека нет, – еле слышно произнесла Нандира. – Я его выдумала.

– Зачем?

Нандира пожала плечами.

– Мне хочется, чтобы они… мои родители… думали, что у меня есть мальчик, – сказала она. – Хочется, чтобы они думали, что у меня есть кто-то, кого я выбрала сама. – Помолчав, она спросила: – Вы меня понимаете?

Мма Рамотсве на минуту задумалась. Ей было жаль бедняжку, страдавшую от чрезмерной опеки родителей, и она представила себе, как в подобной ситуации можно придумать себе бойфренда.

– Да, – сказала она, дотронувшись до руки Нандиры. – Понимаю.

Нандира нервно подергала ремешок от часов.

– Вы обо всем ему расскажете? – спросила она.

– О чем я могу рассказать? – спросила мма Рамотсве. – Не могу же я сказать, что видела тебя с мальчиком по имени Джек, если на самом деле его нет.

Нандира вздохнула:

– Что ж, я сама виновата. Затеяла эту глупую игру. – Она помолчала. – Но если отец поймет, что ничего плохого не случилось, как, по-вашему, он даст мне немного свободы? Он сможет хоть иногда позволить мне жить своей жизнью и не отчитываться за каждую минуту?

– Я постараюсь его убедить, – сказала мма Рамотсве. – Не знаю, послушает ли он меня. Но я постараюсь.

– Пожалуйста, – попросила Нандира. – Постарайтесь.

Они вместе посмотрели фильм, и обе получили удовольствие. Потом мма Рамотсве с Нандирой ехали в приятной тишине в белом фургончике, пока мма Рамотсве не высадила девушку у ворот в высокой белой стене. Проводив глазами машину, девушка повернулась и нажала на кнопку в стене.

– Дом мистера Патела. Что вам нужно?

– Свободы, – прошептала Нандира и громко произнесла. – Это я, папа. Я вернулась.

Мма Рамотсве, как и обещала, позвонила мистеру Пателу рано утром. Она объяснила, что ей было бы удобнее поговорить с ним не по телефону, а лично.

– У вас для меня плохие новости, – сказал он, повышая голос. – Вы собираетесь сообщить мне что-то очень плохое. О боже! Что?

Мма Рамотсве успокоила его, заверив, что новости хорошие. Однако, оказавшись час спустя в его кабинете, она застала его в крайнем беспокойстве.

– Я очень волнуюсь, – признался он. – Вам не понять отцовского волнения. У матерей такого не бывает. Отец испытывает совершенно особые чувства.

Мма Рамотсве ободряюще улыбнулась.

– Я принесла хорошие новости, – сказала она. – Никакого мальчика нет.

– А как же записка? – спросил он. – Откуда взялся этот Джек? Он что – плод воображения?

– Вот именно, – ответила мма Рамотсве.

Мистер Пател опешил. Он поднял трость и несколько раз постучал по своему протезу. Потом открыл рот, но ничего не сказал.

– Видите ли, – продолжала мма Рамотсве. – Нандира придумала эти встречи. Придумала этого мальчика, чтобы получить… немного свободы. Самым правильным с вашей стороны будет не обращать на это внимания. Позвольте ей хоть иногда располагать своим временем. Не требуйте у нее отчета за каждую минуту. Сейчас у нее нет мальчика и, похоже, не предвидится.

Мистер Пател положил трость на пол. Потом закрыл глаза и погрузился в свои мысли.

– Почему я должен это делать?! – воскликнул он минуту спустя. – Почему я должен уступать этим современным идеям?

У мма Рамотсве был готов ответ:

– Потому что, если вы этого не сделаете, воображаемый бойфренд превратится в настоящего. Вот почему.

Мма Рамотсве наблюдала за внутренней борьбой мистера Патела. Потом он резко встал, качнулся, но удержался на ногах и повернулся к ней лицом.

– Вы очень умная женщина, – сказал он. – И я последую вашему совету. Я дам ей свободу, и тогда через два-три года она позволит нам выдать… помочь ей выбрать подходящего мужа.

– Такое вполне может быть, – сказала мма Рамотсве, с облегчением вздохнув.

– Вы правы, – сердечно произнес мистер Пател. – И за это я должен благодарить вас.

Проезжая мимо дома мистера Патела за высокой белой стеной, мма Рамотсве часто вспоминала о Нандире. Ей казалось, что время от времени они будут встречаться с ней в городе, но это случилось лишь год спустя, когда мма Рамотсве по обыкновению пила субботний кофе на веранде отеля «Президент». Кто-то тронул ее за плечо. Обернувшись, она увидела Нандиру с молодым человеком. Лет восемнадцати, с открытым приятным лицом.

– Мма Рамотсве! – приветливо воскликнула Нандира. – Я так и подумала, что это вы.

Мма Рамотсве пожала Нандире руку. Молодой человек улыбнулся.

– Это мой друг, – сказала Нандира. – Кажется, вы не знакомы.

Молодой человек сделал шаг вперед и протянул руку.

– Джек, – представился он.

Глава X

Мма Рамотсве направляется в белом фургончике к Франсистауну и думает о своей стране

Перед рассветом мма Рамотсве ехала в белом фургончике по сонным улицам Габороне, мимо пивоваренного завода «Калахари», мимо Научно-исследовательской станции засушливых земель, держа путь на север. Из буша на обочину выскочил мужчина и замахал руками, но ей не хотелось останавливаться в темноте – неизвестно, кого посадишь к себе в машину в столь ранний час. Мужчина снова исчез в тени, но в зеркальце она успела разглядеть, как он разочарованно вздохнул. После поворота на Мочуди выглянуло солнце, поднялось над необозримой равниной, тянувшейся до самой Лимпопо. Еще совсем недавно никакого солнца не было, и вот оно, улыбается Африке – медленно катящийся по небу красно-золотой шар легко взмывает над горизонтом и поднимается все выше, разгоняя последние клочки утреннего тумана.

В прозрачном утреннем воздухе четко выделялись терновые деревья, в их ветвях порхали птицы – удоды, лори и разные маленькие пташки, названия которых она не знала. Вдоль дороги брел скот, миля за милей.

Животные, задрав голову, смотрели перед собой и медленно шагали, стараясь выдернуть клоки сухой травы, крепко сидевшей в твердой, как камень, земле.

Вокруг простиралась безводная степь. Неподалеку, к западу, лежала Калахари, иссохшая земля цвета охры, раскинувшаяся на невообразимое множество миль вплоть до звенящей пустоты Намибии. Если бы мма Рамотсве сменила свой белый фургончик на один из тех грузовиков, что, съехав с шоссе, направлялись к пустыне, ей удалось бы преодолеть не больше тридцати – сорока миль, затем колеса стали бы вязнуть в песке и беспомощно прокручиваться. Растительность становилась бы все более скудной, терновые деревья встречались бы все реже, появились бы гребни выветренной породы, в которой вездесущий песок проделал расщелины и дыры. Голая земля с разбросанными там и сям серыми валунами – и никаких следов человека. Народу Ботсваны выпала судьба жить по соседству с огромной суровой пустыней, расположенной в самом сердце его страны, и потому он стал осмотрительным и трудолюбивым.