Капкан для маньяка

– Я тебя учить не буду. И уговаривать не буду. Чтобы как можно скорее мне полный отчет обо всех подозрительных представил. Разумеется, если бабушки с внуками или хоть городские, но давно живут, то это не наш случай. А вот если кто одинокий да нестарый… Да кто в лес много шастает, когда там сейчас делать нечего… В общем, тянуть я тебе не советую. – И гость, не простившись, вышел, насвистывая мотивчик. «Никогда, капитан, ты не станешь майором!» – узнал песенку Свирбенко.

Оставшись один, Свирбенко привычно уже тяжело вздохнул и вышел на крылечко покурить, а заодно пораскинуть мозгами. В сенцах скрипнула дверь.

– Коля, ушли гости-то? – испуганно спросила мать.

– Ушли, – буркнул капитан, – гости… чтоб их!

Мать хотела было пройти к себе, но он остановил:

– Слушай-ка, кто у нас в Лисине родня?

– Как – кто? – удивилась мать. – Родни уже не помнишь?

– У тебя все родня, сватья-братья, всех не упомнишь.

– А как же, Коля, я же здесь родилась и всю жизнь прожила. Да и ты тоже.

Беспрерывно укоряя его за невнимательность к родственникам, мать все же сообщила, что в Лисине у них особой родни нет, а так, седьмая вода на киселе, Пал Алексеича жена Зинаида. Но она, мать, Зинаиду не больно-то привечает – пустая баба и сплетница каких мало.

– А ты придумай, как бы ее в гости залучить.

– А чего придумывать? – удивилась мать. – Она вечно в Оредеже торчит, все время себе причины придумывает – то в магазин, то в больницу…

Условившись с матерью, что завтра днем он заскочит вроде бы случайно, капитан отправился домой к жене.

Ольга Шувалова была полна энергии. Настал подходящий момент. Муж уехал в Москву на несколько дней, страшно озабоченный, и перед отъездом туманно намекнул Ольге, что вскоре их жизнь может существенно измениться.

– Неужели мы переезжаем в Москву?

– Тише-тише, чтоб не сглазить. – И он отбыл.

Ольге полагалось радоваться и надеяться. Она бы так и делала, если бы на месте Никиты был кто-то другой. Но с ним она жить не могла! Теперь только она поняла слова матери, когда на все Ольгины вопросы об отце та повторяла как попугай, что не могла с ним жить – и все тут! Ольге не приходила в голову мысль, что дело тут не в мужьях, просто это у них с матерью что-то в характерах не то… Некогда было заниматься самокопанием, надо было действовать. Самый подходящий случай пообщаться с Игорем. Сейчас муж в отъезде, а потом, если его назначение состоится, все завертится бешено, некогда будет.

Настало время сестричке выйти на арену. Не зря Ольга возилась и кормила ее без малого два месяца. Однако, что называется, не в коня корм – худая Ленка, как доска. Придется как-то маскировать фигуру. Ольга подумала и разработала удачный, как ей показалось, план. Лена заменит ее в театре. Аскольд будет сидеть не рядом с ней, поэтому ничего не заметит, а к концу спектакля Ольга подъедет и снова поменяется с Леной одеждой. О том, что Лена может не согласиться играть ее роль, Ольга и не думала – пусть только попробует! Ольга пригрозит ей, что вышвырнет обратно в ее Тмутаракань, кому же этого захочется после того, как вкусила сладкой жизни в Питере?

С Зинаидой разговор прошел как по маслу. Когда Свирбенко вошел в дом к матери, Зинаида допивала четвертую чашку чая с баранками и печеньем. От конфет Зинаида с сожалением отказалась, потому что по причине отсутствия зубов могла жевать только мягкие, шоколадные, а дальняя родственница подала к чаю паршивые карамельки. А еще мамаша главного полицейского начальника!

Свирбенко достаточно ловко, как ему показалось, навел разговор на лисинских жителей, Зинаида разговор подхватила, честно перечисляя всех в порядке проживания и давая каждому нелицеприятные характеристики. Капитан послушал, поглядел на часы, понял, что просто так ему от Зинаиды ничего не добиться, и велел матери выставить на стол вчерашнюю непочатую бутылку коньяка. Это была удачная мысль, потому что Зинаида сразу оживилась. И дело пошло на лад. Она добросовестно перечислила Свирбенко всех городских, живущих летом в деревне, были среди них и новые люди, но, как с сожалением признался себе капитан, не вызывающие подозрений – либо семья большая с детьми, либо древние старики.

– Живет один в бывшем доме дяди Коли, – с сомнением проговорила Зинаида, – говорит, что жена выгнала. Так он вообще со двора никуда не ходит, даже на реку купаться.

– Молодой? – вскинулся капитан.

– Молодой, да не очень, под сорок будет… Хотя, раз я его даже с бабой видела, из леса шел, по старой дороге. Она, Надежда-то, сейчас одна живет, мать куда-то сплавила. Скучно, конечно, одной-то, вот она и… – Зинаида скабрезно хихикнула, – с мужиками по лесу гуляет.

– Зачем же по лесу гулять, когда одна живет, да и он один? – деловито удивился капитан, но прервал себя на полуслове.

Вот именно: зачем?

– Это кто ж такая, баба-то?

– Да которая за малиной ходила и покойника в лесу нашла.

Стоп! Свирбенко вспомнил: как ее, Лебедева. И ведь вроде нестарая тетка, бодрая. Опять же городская. Он сам решил избавиться от такой свидетельницы на всякий случай: мало ли что она тогда разглядеть успела, чтоб лужскому начальству не рассказывала. А теперь получается: живет одна, всюду шляется зачем-то, когда в лесу ни фига нет, и в том деле – первая она к трупу подошла, Васильич говорил – наблюдательная.

В общем, подозрительная тетка. Хотя и живет летом в Лисине уже давно, больше десяти лет, но общается с каким-то пришлым мужиком. Мужик-то по параметрам подходит – одинокий, посторонний. Значит, если сегодня вечером появится гость из лагеря, Свирбенко может с чистой совестью указать ему двух подозрительных личностей. Но… не случайно капитан так боялся своего гостя. Допустим, назовет Свирбенко имя мужика этого, Алексея. И гость пошлет туда своих парней, чтобы выяснить то, что их интересует. И в любом случае у него, Свирбенко, будут неприятности, потому что он-то знает, что у людей из лагеря расправа одна. Вот как с этим, что со станции шел. Допустим, от Алексея этого они чего-нибудь и добьются, а потом сделают все тихо, аккуратно. Но это еще вопрос, потому что, как говорила Зинаида, он редко куда-то ходит, в основном сидит на участке. Значит, к нему домой надо идти парням. А там кругом соседи, это проблема. Он мужик молодой, крепкий, все не так просто.

А если назвать капитану оба имени, то даже если тетка Лебедева и ни при чем, все равно они ее в покое не оставят. И получится, что был человек – и не стало его резко. Но ведь ее все соседи знают, ведь муж из города приедет, искать будут. Никто ничего не найдет, пропала – и все, но ему, капитану Свирбенко, ни к чему исчезновение на участке. А если двое пропадут, тут уж не свалишь на несчастный случай в лесу. Еще с тем покойником не разобрались. Ох, не в добрый час он согласился помогать таинственным людям из лагеря!

Зинаиду развезло от коньяка, она развалилась на диване и все порывалась запеть. Мать смотрела укоризненно.

– Ладно, – поднялся капитан, – путь она пока тут поспит, а я после работы ее в Лисино подброшу.

Он закрутился с делами, да пока начальство в Лугу провожал, так что повез Зинаиду домой только в девятом часу.

Надежда шла с бидоном молока и увидела, что к дяди-Пашиному дому подъехала машина, вышли Зинаида и капитан Свирбенко. Он крикнул что-то дяде Паше в глубь двора, а на Надежду внимательно посмотрел. Нехорошо так посмотрел, пристально и хмуро. Надежда подняла голову и прошла мимо, стараясь сделать равнодушное лицо. Очень ей не понравился взгляд капитана.

Бейсик сидел на крыльце, ожидая парного молока. Надежда плеснула коту, рассеянно сама выпила кружку, хотя дала себе слово пить только простоквашу, и то снимать сверху сметану. Потом она пошла поливать огород, оставив Бейсика сторожить дом, потому что огород большой, дверей дома из него и не видно. За привычными делами она отвлеклась от тревожных дум, тем более что машины капитана Свирбенко она у дома дяди Паши больше не видела. Очевидно, полиция отправилась восвояси. Надежда повеселела.