Взерошенные перья

– Нет-нет, – залопотала она, – я хочу сказать, что Руби нервничала, потому что не могла найти ключи от машины.

А-а, все понятно. Когда я потерял ключи от машины, то едва не умер от злости. Правда, нормальная реакция?

Пучок на голове Инес выразительно затрясся.

– Я точно знаю, что она их потеряла, потому что Руби некоторое время стояла перед моим столом и рылась в сумочке.

Бровки секретарши запятыми взлетели вверх, словно вторя своей хозяйке.

Не могу сказать, что я клюнула на уловку Инес. То, что Руби изображала поиски ключей, еще не означает, что эти самые ключи действительно пропали. Если вам нужно сделать вид, будто у вас пропали ключи, вы, само собой разумеется, начинаете рыться в карманах и сумках.

Инес уверенно продолжила:

– Наконец Руби решила, что забыла их в машине. Мы вместе вышли и направились к стоянке.

Лицо Присциллы просветлело.

– Так они оказались в машине?

Инес отвела взгляд:

– Не совсем так. Как только мы дошли до стоянки, Руби нашла ключи в одном из карманов.

Присцилла помрачнела. Очевидно, подумала о том же, о чем и я. Что это выглядит не слишком правдоподобно. Были все основания полагать, что Руби выдумала историю с пропавшими ключами, дабы объяснить свое волнение, а заодно на несколько минут увести Инес из приемной Джейкоба. Ведь тогда кто угодно мог войти незамеченным к Джейкобу, звездануть его курицей и так же незаметно улизнуть.

Я взглянул на Инес:

– Вам это не кажется странным? Что Руби вдруг нашла ключи?

Инес посмотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке.

– Руби? Нет, конечно! Может, для кого-нибудь другого это и было бы странным, но не для Руби. Она всегда все забывает. – Подавшись ко мне, Инес понизила голос: – Мистер Блевинс, Руби немного… – Секретарша замялась и глянула на Присс, словно не желая плохо отзываться о подруге в присутствии ее дочери. – Руби несколько легкомысленна. Она… она…

Думаю, Инес хотела сказать «совершенно чокнутая». Присс, как ни странно, нисколько не обиделась – видимо, подобная репутация ее матери была в городе притчей во языцех.

– Это правда, Хаскелл! Мама никогда бы не смогла продумать такое заранее. Боже, да если бы мама захотела совершить убийство, она забыла бы дома орудие преступления! Да она своего имени не вспомнит, если ее спросить!

Хотите верьте, хотите нет, но в голосе Присс сквозили умильные нотки. Будто она рассказывала о каком-то трогательном и чрезвычайно симпатичном свойстве.

Я промолчал, хотя, на мой взгляд, эта привлекательная черта характера вполне соответствовала совершенному преступлению. Если вы забываете свое собственное орудие, то приходится довольствоваться тем, что под руку подвернется, например бронзовой курицей и мясницким ножом. Но мне не пришлось ничего объяснять, потому что Присцилла и сама до этого додумалась. Улыбка ее погасла.

Последовало короткое неловкое молчание, которое нарушили яростные звуки: со стороны вестибюля неслась отборная ругань. И звуки эти быстро приближались.

– Да мне плевать, что ты там болтаешь! – орал разъяренный голос. – Я считаю, что мы имеем право получить объяснения. Ему заплатили кучу денег, и на тебе!

В дверном проеме, все в том же сером костюме в полоску, возник Р.Л. Оттолкнув его, в приемную ворвалась Лизбет. В отличие от мужа она успела переодеться, сменив норковую шубку на манто розового цвета, накинутое на алый спортивный костюм, на ногах у нее были чудовищно красные кроссовки. То ли Лизбет одевалась в спешке, то ли решила ввести новую моду. Не раздумывая, она устремилась к нам. Рост у Лизбет и без каблуков был весьма внушительный, а поскольку я мирно сидел на стуле, она показалась мне настоящей великаншей, к тому же разъяренной великаншей. Я поспешно вскочил, откуда-то из глубины желудка поднималось недоброе предчувствие.

Бетонные кудряшки Лизбет по-прежнему хранили неподвижность, правда, сейчас они были немного встопорщены, словно она часа два бежала против ветра. Глаза напоминали две пули, готовые в любую секунду поразить противника.

– И что теперь вы скажете в свое оправдание?!

Я тупо уставился на нее, не понимая, о чем речь. Неужто Лизбет вообразила, будто я имею отношение к смерти ее свекра? И собирается выбить из меня признание? Да, так просто ответ не найдешь, но Лизбет, видимо, не собиралась ждать.

– Разве вас не наняли телохранителем? – вопросила она.

Тон можно было определить как «Королева Елизавета допрашивает дворцовую гвардию».

– Да, конечно, – промямлил я, – но только телохранителем Присциллы.

Я со значением покосился в сторону своей подопечной. Как все могли убедиться, Присцилла была цела и невредима. Так чем же недовольна эта фурия?

Лизбет не стала держать меня в неведении. Она подбоченилась.

– Так вы вбили себе в голову, будто Джейкоб нанял вас охранять Присс, а его, значит, пусть себе убивают, так, что ли?

Это был удар ниже пояса.

– Постойте-ка, постойте-ка, – быстро проговорил я. – Кто же мог думать, что Джейкобу грозит опасность? Иначе непременно…

Лизбет, конечно же, перебила меня. Впрочем, ничего другого я и не ждал. Традиции есть традиции.

– И вы еще имеете наглость называть себя телохранителем?! – Она фыркнула. – Хотя, если подумать, у вас есть на то основания. Потому что теперь в вашем распоряжении действительно имеется тело, которое надо охранять!

Лизбет расхохоталась и оглядела присутствующих, приглашая насладиться ее шуткой. Тут я не выдержал и шагнул к ней:

– Послушайте, я вовсе не позволял убивать Джейкоба. Я весь день не спускал глаз с Присциллы…

– …пока убивали Джейкоба, – закончила за меня Лизбет.

Вот черт! И почему я оправдываюсь? Да потому, что действительно чувствую себя виноватым в смерти Джейкоба. Его ведь прикончили буквально у меня под носом. Пусть он нанял меня не для того, чтобы охранять ею персону, но Лизбет права. Если бы Джейкоб подозревал, что кто-то собирается его убить, он поручил бы мне и эту работенку.

– По условиям договора…

Лизбет не дала мне закончить. Презрительно мотнув бетонированными локонами, она повернулась к Инес:

– А вы небось собираетесь сказать, что Джейкоб так и не подписал новое завещание?

Думаю, примерно так выглядел пресс-секретарь владельцев «Титаника» на следующий день после того, как судно затонуло. Инес сгорбилась, из-за стола торчали лишь острый нос, серьги-виноградины да пучок с воткнутым в него карандашом.

– Ну… – послышался тихий шелест.

– Что «ну»? – рявкнула Лизбет. – Что еще за ну?!

– Ну… встреча мистера Вандеверта с мистером Габбардом была назначена на завтра.

Шепот Инес был едва различим, но у Лизбет, как я понял, со слухом все в порядке. Лицо под окаменевшими волосами побагровело.

– Я все документы напечатала.

Должно быть, Инес хотела сказать, что ее не в чем упрекнуть. Она сделала все, что в ее силах, чтобы новое завещание было подписано. Но подобная расторопность ничуть не смягчила Лизбет. Она мрачно посмотрела на секретаршу и повернулась к мужу.

– Видишь? – прошипела Лизбет. – Что я тебе говорила? Я знала! Я знала! – На мгновение мне показалось, что сейчас она затопает ногами. – Проклятье! А теперь все останется как было! Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Глазки-пули устремились на дверь кабинета Джейкоба.

– А вы уверены, что старикан откинул копыта? Может, он просто притворился мертвяком?

Ну, знаете! Если Джейкоб лишь притворяется, тогда Чарли Чаплин вкупе с Бастером Китоном в подметки ему не годятся.

Лизбет шагнула к кабинету. Долю секунды я испытывал почти неодолимое желание позволить ей ворваться туда и самолично убедиться, что Джейкоб мертв, но в последний миг решил, что не стоит. Такого не заслуживала даже Лизбет. Кроме того, ее сирена гражданской обороны могла превзойти ту, что имелась в распоряжении Инес. Я преградил ей путь.

– Лизбет, вам не следует туда заходить.