Лазутчик в цветнике

9

По-видимому, история им и впрямь понравилась. Настолько, что они потребовали трижды повторить ее. Первый раз — по пути в центр. Второй — когда мы поднялись ко мне в квартиру и увидели там К, рывшегося в ящиках моего комода. И, наконец, в третий раз, после того как К несколько раз позвонил по телефону и нас с Анджелой отвезли в какое-то учреждение на Пятой авеню неподалеку от городской библиотеки. Там, в тесном кабинетике, на двери которого значилось: «Отдел международных связей в литературе», я в очередной раз отбарабанил свою захватывающую повесть. Слушателями моими были Л, М, Н, О и П. Д похоже, был тут за главного, он сидел за письменным столом, в то время как Л, М, Н и О устроились кто на стульях, кто на подоконниках.

Интерьер кабинетика совершенно не вязался с обликом собравшихся здесь людей. Два высоких пыльных окна с древними толстыми рамами, наполовину закрытые ветхими жалюзи, выходили в одну из старейших вентиляционных шахт Нью-Йорка. Вдоль стены тянулись железные стеллажи болотно-зеленого цвета, на которых красовались ряды никому не нужных книг на разных языках, большей частью, кажется, художественных. Напротив стоял древний растрескавшийся кожаный диван ржаво-рыжего цвета, а по бокам его украшали два разительно не похожих друг на друга торшера. На одном из них был абажур с бахромой. Письменный стол у П был деревянный, мрачный и ободранный. Тоже старый и тоже деревянный картотечный шкаф выглядел так, будто его не раз спасали из огня. Серый ковер почтенного возраста был покрыт бороздами, а колченогие стулья с высокими спинками, на которых сидели мы с Анджелой, казались его ровесниками. Одним словом, создавалось впечатление, что убранство кабинета было закуплено на распродаже имущества Армии Спасения. Основным источником света служила люминесцентная настольная лампа, похожая на те, что стоят на бормашинах в кабинетах зубных врачей.

Такова была сцена, с которой я опять выступал со своим устным рассказом (на сей раз уже довольно сносно); Анджела тоже время от времени вставляла словечко. Когда выступление мое подошло к концу, я добавил:

— Надеюсь, кто-нибудь из вас записал все это. Я уже в третий раз повторяю свой рассказ и вряд ли смогу продолжать в том же духе.

Шел уже четвертый час утра, и усталость начинала подтачивать мои мыслительные способности.

— Не волнуйтесь, — ответил П. — Все записано на пленку.

П был постарше остальных, меньше ростом и коренастее. Чувствовалась старая закалка. Он смолил одну сигарету за другой и на миг умолк, чтобы зажечь новую от окурка предыдущей. Затем продолжал:

— Честно говоря, Рэксфорд, это безумная история, и, учитывая то, какая о вас идет слава, я сначала хотел пропустить ваш рассказ мимо ушей. — Он раздавил окурок в пепельнице и, заметив негодование Анджелы, добавил: — Но в данном случае есть некоторые обстоятельства, придающие вашим словам известную долю достоверности.

— Благодарю, — вставил я (мы, пацифисты, никогда не предавали анафеме такую разновидность оружия, как насмешка).

Но это оружие, похоже, не оказало на П никакого вредоносного воздействия. Он как ни в чем не бывало продолжал:

— Упомянутые вами люди — миссис Элли Баба, Маллиган, Эли Злотт, Джек Армстронг и миссис Сельма Бодкин — действительно стоят во главе организаций подрывного толка. По правде сказать, я сроду не слыхал о мистере и миссис Фред Уэлп, но это еще ни о чем не говорит. Судя по вашим словам, это крайне правые, а наши досье охватывают в основном леваков. Но это — строго между нами.

Он откинулся на спинку своего вращающегося кресла и принялся кружиться туда-сюда, сложив губы бантиком и задумчиво разглядывая крышку стола. В конце концов П сказал:

— А тут еще брат мисс Тен Эйк. Мы уже получили из других источников сведения о том, что Тайрон Тен Эйк прибыл в страну под целой кучей вымышленных имен, чтобы заняться здесь подрывной и диверсионной деятельностью. И оттого, что он объявился здесь в такое время и в обществе описанных вами личностей, мне делается немного не по себе.

П опять впал в мрачную задумчивость; он сидел, печально разглядывая стол и стряхивая пепел на брюки, и, очевидно, размышлял, чем чревато объединение Тайрона Тен Эйка с описанными мной личностями. Наконец он покачал головой, встрепенулся и сказал:

— Что касается Юстэли, то он, разумеется, не продавец принадлежностей к печатным станкам, мы очень тщательно проверили его. Что, по-моему, ФБР следовало бы сделать в первую очередь. Не сваляй они дурака, не было бы сейчас у нас всех этих забот.

— А вы разве не из ФБР? — спросил я.

Он устало улыбнулся мне и ответил:

— Нет. Мы совсем из другого ведомства.

— ЦРУ? — предположил я.

Л, М, Н и О переглянулись и захихикали, услышав это, потом заерзали на своих местах. Можно было подумать, что я спросил, не бойскауты ли они. О, улыбка которого теперь выражала не только вселенскую усталость, но и вселенскую радость, ответил:

— Нет, мистер Рэксфорд, мы не из ЦРУ. Я очень сомневаюсь, что вы когда-либо слышали о нас вообще, — он покосился на четверку своих сослуживцев. — Верно, мальчики?

«Конечно», «Хо-хо», «Разумеется», — ответили они.

Эти парни и впрямь были бойскаутами, хотя и сами того не ведали. Я воочию представил себе, как они сидят вокруг костра и учатся вязать морские узлы. Все они наверняка посещали колледжи на Среднем Западе. И сумели их закончить.

— Ну, ладно, — проговорил П, опять очнувшись от дум, — вернемся к делу. Клуб «Парни с приветом» — вот что стало решающим очком в вашу пользу. Когда мы добрались туда, зал, разумеется, уже был пуст, но вчера вечером его сняла в аренду какая-то шайка, именующая себя «Светским клубом Южной стороны». Похоже, такой организации не существует. Кроме того, за аренду было уплачено наличными, а в довершение всего в гардеробе мы нашли какие-то крошечные пятна, вероятно, кровь. К утру у нас будет отчет из лаборатории.

Кто-то еще, кажется, М, проговорил:

— И хвосты, шеф.

— О, разумеется, — ответил П — Эли Злотт и миссис Элли Баба находятся под постоянным наблюдением, но оба умудрились незадолго до полуночи уйти от слежки. — Он улыбнулся с легкой грустью и добавил: — Как и вы сами.

— Да уж и не говорите, — ответил я.

— Мы их ждали, но они потеряли нас, — вставила Анджела.

П вымученно улыбнулся и спросил:

— Что?

— На площади Колумба, — пояснил я. — Они как-то исхитрились нас упустить. Двое в синем «шевроле». Мы остановились, как только заметили, что их нет, и прождали минут пять, но они так и не появились.

— Больше ждать было невозможно, — подхватила Анджела. — Мы не хотели опаздывать на собрание.

Д М, Н и О снова захихикали и заерзали. П взглянул на них, и его глаза весело блеснули.

— Давайте, пожалуй, не будем говорить об этом ребятам с Фоули-сквер, парни, — предложил он.

«Хо-хо», «Хи-хи», «Разумеется», — ответили следопыты, а я сказал:

— Я хотел, чтобы ФБР было поблизости. Или, по-вашему, я должен был идти на это собрание без всякого прикрытия?

— Не стану с вами спорить, — весело ответил П и добавил, выключая фонарики в глазах: — Вернемся к вашему участию во вчерашнем собрании. Мы беседовали с этим вашим дружком-законником, Мюрреем Кессельбергом, и он…

— С Мюрреем? Вы что же, разбудили его?

— Не совсем, — снова сверкнув глазами, сказал П, и спросил О — Ведь он же не спал?

— О, нет, сэр, — отозвался О, тоже сверкнув глазами. — Не совсем спал. Он был в постели, но бодрствовал.

— Мюррей меня убьет, — сказал я.

Анджела взяла меня за руку.

— Ты не виноват, Джин, — мягко проговорила она. — Мюррей поймет.

— Хо-хо, конечно, разумеется, — ответил я.

— Во всяком случае, Кессельберг подтвердил, что вы пошли на собрание из лучших побуждений, — сказал П — Насколько я понял из ваших слов, вы боялись, что Юстэли и остальные захотят заткнуть вам рот в случае вашей неявки туда. С другой стороны, вы надеялись раздобыть доказательства существования этой организации и предъявить их в ФБР.