Люблю секретных агентов

– Хорошо, что нас по такому случаю не собираются искупать в океане, – сонно проворчал Бобчик.

– А ведь он запал на тебя! – торжествующе заявила Адела, распахнув дверь моего номера в отеле "Посада дель Инка", расположенном на углу Conde de la Moncloa и улицы Освободителей.

Мы с Бобчиком хотели остановиться в расположенном в центре и более престижном "Шератон Лима отеле", в котором, помимо всего прочего, были казино, бассейн, сауна, теннисный корт и спортзал, но Адела упёрлась рогом. Ей, видишь ли, импонировало, что в названии отеля упоминались инки.

Так мы оказались в Сан Исидро, "спальном" районе Лимы. Впрочем, "Посада дель Инка", открытый только в прошлом году, тоже был первой категории. Это оказалось стилизованное под старину сильно вытянутое в длину красно‑жёлтое двухэтажное здание с плоской черепичной крышей и большой крытой террасой ресторана, на которую вели отделанные внизу булыжником многочисленные полукруглые арки.

– Ты слушаешь, что я говорю? – настаивала Адела. – Ты ему понравилась!

– Ты тоже ему понравилась, – заметила я. – А ещё ему понравились стюардесса, молоденькая таможенница с косами, девушка из паспортного контроля…

– Не болтай глупостей! – раздражённо прервала меня подруга. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Даже если это и так, мне это безразлично, – сказала я. – Я слишком ленива для однодневных курортных романов.

– Ну конечно, тебе вынь да положь большое и светлое чувство, – съязвила Адела.

– Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты прекратила своё грубое вмешательство в мою личную жизнь, – сказала я.

– Но ведь и ты на него реагировала, – продолжала гнуть свою линию подруга. – Я же видела, он тебя возбуждает!

– Подумаешь, возбуждает! – фыркнула я. – Шоколадные конфеты с ликёром возбуждают меня ещё больше, но это не значит, что я буду трескать их с утра и до вечера.

– Луис! – многозначительно произнесла подруга. – Всё дело в Луисе.

– Он тут вообще не причём, – сердито возразила я. – И вообще, я больше не хочу обсуждать эту тему.

– Кстати, ты так толком и не объяснила мне, чем закончился твой разговор с Луисом, – проигнорировав мою последнюю фразу, – сказала Адела. – Значит он отказался приехать в Перу?

– Не совсем так, – поморщилась я. – Луис всегда очень тактичен. Он деликатно дал мне понять, что загружен работой по самую шею, и вряд ли сможет вырваться в Лиму, но если только у него появится возможность, он будет очень рад увидеть меня и так далее.

– Но может быть он и в самом деле загружен работой, – заметила Адела.

– В любом случае это не играет никакой роли, – махнула рукой я. – Жизнь на разных континентах, и, вдобавок, в разных полушариях, не слишком способствует поддержанию романтических чувств. У Луиса до меня было немало женщин, и после меня будет не меньше, так что нечего вообще об этом думать. Всё было очень приятно и красиво, но всё закончилось.

– Но если с Луисом у тебя всё закончилось, то почему ты не хочешь закрутить роман с этим американцем?

– А почему я должна этого хотеть? – поинтересовалась я.

– Ну вот. Теперь ты заговорила совсем, как тот робот из Интернета, – покачала головой Адела. – В любом случае ты согласилась, чтобы сегодня вечером он показал нам Лиму. И вообще, на мой взгляд, Фрэнк гораздо симпатичнее Луиса. Ты обратила внимание, какие у него мускулы? Да и глаза у него выразительнее.

– Подумай лучше о том, как ты будешь искать золото инков, – проворчала я. – В конце концов мы приехали сюда в поисках сокровищ.

– Об этом не беспокойся, – усмехнулась подруга. – Я уже знаю, что делать!

Фрэнк был пунктуален. Он подъехал к отелю в девятнадцать пятьдесят семь, а ровно в восемь он уже стучался в мой номер. Он переоделся в элегантный белый костюм, который, надо признать, сидел на нём просто великолепно.

Я тоже не ударила лицом в грязь. На мне было короткое серебристое платье от Амайа Арсуага, которое я купила в Мадриде, и изящные белые босоножки.

– Минуточку, – прощебетала Адела, когда мы зашли за ней и Бобчиком. – Дамам срочно требуется припудрить носик.

Окинув Даунфолла восхищённым взглядом, она схватила меня за руку и чуть ли не силой поволокла в туалетную комнату.

– Что с тобой? – удивилась я. – Что ещё за секреты?

– Ты не представляешь, что я сделала! – с придыханием произнесла она.

Что‑то в её взгляде заставило меня насторожиться.

– У меня возникает предчувствие, что лучше бы мне об этом не знать, – заметила я.

Но Адела не обратила внимания на мои слова.

– Я позвонила Луису! – необычайно гордясь собой, сообщила она.

– Зачем? – возмутилась я. – Что ты ему сказала? Я же просила тебя не лезть в мою личную жизнь!

– Я не могу смотреть на то, как этот негодяй разбивает тебе сердце! – драматично воскликнула Адела.

– Но он ничего мне не разбивает, – возразила я.

– Мне лучше знать, уж поверь мне, – безапеляционно заявила подруга. – Вот я и решила – пусть он тоже помучается. Я ему всё выложила, начистоту. Я сказала ему, что тебе глубоко наплевать на то, что он не захотел с тобой увидеться, и что ты уже успела познакомиться в самолёте с совершенно потрясающим американцем, богатым, элегантным и обалденно красивым. Я даже упомянула, что его зовут Фрэнк Даунфолл, и тут Луис не выдержал и что‑то завопил, но я не стала его слушать и повесила трубку. Пусть он теперь пострадает. Никто не умеет так терзаться от ревности, как латиноамериканцы.

– Ты что, совсем спятила? Зачем ты это сделала? – рявкнула я. – Я вовсе не хочу, чтобы Луис от чего‑нибудь терзался!

– Зато я хочу! – упрямо сказала Адела. – Он не имеет права так с тобой обращаться. Ну ничего, теперь пусть помучается. Если бы ты слышала, как он орал! Как будто его резали!

– Странно, – заметила я. – Луис по натуре достаточно уравновешенный человек. За всё время нашего знакомства он кричал всего один раз, да и то из‑за того, что на него упал паук‑птицеед, а у Луиса с детства арахнофобия. А ты не можешь повторить, что именно он кричал?

– Понятия не имею! – пожала плечами Адела. – Да, честно говоря, я и не вслушивалась. Мне просто хотелось разозлить его, а когда я поняла, что он завёлся, как сумасшедший, я просто повесила трубку. Когда люди орут, их больше всего раздражает, если никто не хочет их слушать.

– О господи, – покачала головой я. – Что же мне теперь делать? Может быть, снова позвонить Луису?

– И сказать ему, что ты, надев своё лучшее вечернее платье, отправляешься развлекаться с Фрэнком? – с невинным видом поинтересовалась Адела.

Я бросила на подругу убийственный взгляд.

– Ну, ты змея, – покачала головой я.

– Не спорю, – усмехнулась она.

Арендованный Фрэнком "крайслер" мягко катил по узким грязноватым улицам столицы Перу. Лима оказалась совсем не такой, как я ожидала. Ещё из окна самолёта, пробившего на спуске слой тяжёлых серых облаков, земля Перу показалась мне безжизненной каменистой пустыней. Столица, раскинувшаяся под громадой нависающих над ней туч, казалась унылой, приземистой и какой‑то придавленной. Воздух был влажным и затхлым, как в тропическом лесу.

– Для города, лежащего почти посередине между Экватором и Южным тропиком, здесь не слишком‑то жарко, – заметила я.

– Во всём виновато холодное течение Гумбольта, – объяснил Даунфолл. – Оно приходит сюда из Атлантики, и поэтому даже в самые жаркие дни температура в Лиме не поднимается выше двадцати семи градусов.

– В Лиме всегда такие туманы? – поинтересовалась Адела. – Здесь же в двадцати метрах ничего толком не разглядишь.

– Не всегда, но, к сожалению, слишком часто, – усмехнулся Фрэнк. – Это гаруа– знаменитая лимская мгла. Иногда туман, сеющий тонкую водяную пыль, бывает настолько плотным, что водителям приходится включать "дворники", как во время дождя.

– А вы хорошо знаете Лиму, – заметил Бобчик. – Наверное, вам часто приходилось здесь бывать.