Последняя жертва

— Должна же быть какая-то зацепка, — Вершинина закурила.

— Будем думать, — Алискер подошел к столу, на котором он оставил пиво, и залпом допил остатки.

До вечера ничего существенного не произошло, не считая визита Мещерякова, впрочем, не слишком утомительного. В час Вершинина отправила отчаянно сопротивлявшегося Мамедова домой, перекусила на рабочем месте и размышляла, куря сигареты одну за другой.

В начале пятого появился Маркелов. Он достал из кармана рубашки пакетик с завернутой в него купюрой и протянул его Вершининой.

— Там внутри заключение, — произнес он, — четвертая группа, резус-фактор отрицательный.

— Редкий резус-фактор, — Вершинина сняла телефонную трубку, — можешь быть свободен, Вадим.

Она набрала рабочий номер Льва Трауберга. После нескольких длинных гудков трубка ответила немного сипловатым женским голосом:

— Магазин «Смарагд», добрый день.

— Здравствуйте, мне нужно поговорить с Траубергом.

— Простите, кто его спрашивает?

— Вершинина.

— Минуточку, я сейчас узнаю.

В трубке раздалась незатейливая мелодия «Ах, мой милый Августин» в сильно замедленном темпе. Наконец, она оборвалась, и Вершинина услышала голос Льва Земовича с грассирующим «Р»:

— Валентина Андреевна, рад вас слышать. Вы таки хотите мне что-то сообщить?

— Пока хочу у вас кое-что выяснить.

— Я вас внимательно слушаю.

— Вы знаете, какая группа крови была у вашей дочери?

— Группа крови? — в трубке повисло недолгое молчание, — нет, не знаю, но если это важно…

— Очень важно, Лев Земович, я, конечно могла бы выяснить это по-другому, но…

— Понимаю, понимаю, — Вершинина представила себе, как Трауберг кивает своей носастой головой с рыжей шевелюрой, — я вам перезвоню.

Опустив трубку на аппарат, Валандра снова откинулась на спинку кресла и приготовилась ждать. Она достала из полупустой пачки «Кэмела» сигарету, подняла «дракошу»-зажигалку, из пасти которого в очередной раз вырвалось пламя, и закурила.

Она расслабилась, и многочисленные образы потекли чередой перед ее внутренним взором: семейство Трауберг во главе со Львом Земовичем, чем-то смахивающим на еврея-старьевщика из романа Густава Майринка; Геннадий Коркин, стоящий за книжным прилавком; Мещеряков с пустым стаканом в руке, Ромашов, сидящий за рулем малинового «ауди»; Карпов, у которого в руках был учебник психологии, мертвые женщины, на груди у которых было вырезано яблоко с надписью Тарсус…

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Сигарета почти до фильтра истлела в руке: еще бы немного — и она обожгла бы пальцы.

— Алло.

— Валентина Андреевна?

— Да, Лев Земович.

— У Маргариты была четвертая группа… — в голосе Трауберга послышались трагические нотки.

— А резус, — Вершинина почти кричала в трубку, — резус-фактор какой?

— Резус-фактор отрицательный. Надеюсь, это поможет вам отыскать убийцу моей дочери.

— Не сомневайтесь. И спасибо вам.

— До свидания.

Вершинина услышала в трубке короткие гудки, но еще несколько минут прижимала ее к уху. Потом нашла визитку Карпова, которую он ей всучил в ресторане, и набрала номер его домашнего телефона. Она еще не знала, что скажет ему, но ей и не пришлось ничего выдумывать — Карпова дома не оказалось.

Телефон лицея она пропустила — там уже шли каникулы — и позвонила в Центр планирования семьи. Глубокий хорошо поставленный женский голос сообщил ей, что Виталий Михайлович с сегодняшнего дня в недельном отпуске за свой счет. Неизвестно на что надеясь, Валандра все же набрала телефон лицея.

После долгих поисков и выяснений ей наконец-то сообщили, что Карпова, скорее всего, не будет до сентября.

Валандра подошла к зеркалу и, проверив макияж, вышла из кабинета.

— Сергей, — заглянула она в дежурку, — поехали.

— Уже иду, — Болдырев вскочил с дивана и вразвалочку направился к выходу.

Войдя в прохладный вестибюль университета, Вершинина сразу же увидела возле правой стены длинный лоток с книгами. Бородатый мужчина лет сорока сидел на стуле с раскрытой книгой в руках.

Заметив Вершинину, он отложил книгу и встал.

— Что-нибудь ищете? — с улыбкой спросил он.

— Скорее, не что, а кого, — пояснила Вершинина, — мне нужен Коркин.

— А, Геннадий, — мужчина с сожалением пожал плечами, — его сегодня не было.

— Вы не знаете, когда он будет?

— Он мне не докладывает, — равнодушно ответил продавец.

— Мне его срочно нужно увидеть, может, вы знаете, где он живет?

— Нет, не знаю, — снова пожал плечами бородач, — не хотите ли книги посмотреть?

— Спасибо, в другой раз, — Вершинина развернулась и направилась к выходу.

— Давай в адресный стол, — сказала она Болдыреву, садясь в машину.

— Кого-то ищете? — спросил было Сергей, но увидев сосредоточенное лицо Валандры, замолчал.

Адресный стол располагался рядом с центральным стадионом. Поднявшись на несколько ступенек и открыв стальную дверь, выкрашенную голубой краской, Вершинина очутилась в тесном помещении, где стояло два стола и несколько стульев. Заполнив бланк, она отдала его девушке, сидящей в конторке за окошком.

— Ждите, — ответила та, отдавая ей сдачу.

Минут через двадцать томительного ожидания Валандра получила адрес Коркина.

Возвратившись в машину, она коротко бросила Болдыреву:

— Кутякова, семнадцать.

Кайзеровская «Волга» обогнула парк «Липки», к которому в поисках развлечений, в ожидании знакомств и приключений уже стягивалась гуляющая молодежь, и по одной из узких улочек устремилась к Московской.

Валандра равнодушно глядела на проносящиеся за окном здания, на жалкие, купированные из-за каких-то высших эстетических соображений кроны деревьев, на мелькающие лица прохожих.

В ее мозгу свербила одна и та же мысль: «Неужели убийца — Карпов? Неужели он? А ведь я с ним спала, о Господи!» Она пыталась отогнать от себя этот кошмар, но он преследовал ее точно идея фикс.

«А что же он в таком случае со мной не расправился? Но я-то не блондинка… Трауберг тоже не была блондинкой… Куда же он пропал? Планирует очередное дельце? Фу, ну и мерзость! Группа и резус крови на купюре те же, что и у Трауберг. Можно, конечно, было произвести более глубокий анализ, но к кому, кроме Зое Михайловны, я могу обратиться в подобной ситуации? И вообще, не слишком ли много совпадений?»

Глава девятая

Болдырев остановил машину во дворе ничем не примечательной, протянувшейся на пол-улицы девятиэтажки.

Миновав кордон престарелых околоподъездных сплетниц, Вершинина поднялась на лифте на шестой этаж и, выйдя из кабины, остановилась перед фирменной металлической дверью, в правом верхнем углу которой красовался до боли знакомый значок «Кайзер». Она нажала кнопку звонка, напротив которой была прикреплена миниатюрная табличка с цифрой «сто двадцать шесть».

Вскоре до нее донесся звук отпираемой двери, который сменился торопливым шарканьем ног. «Слава Богу, дома кто-то есть», — подумала Валентина.

Повисла пауза. Вершинина поняла, что ее рассматривают в кайзеровский глазок. Наконец, дверь с сухим металлическим лязгом открылась, и Вершинина увидела на пороге миловидную седоволосую женщину, одетую в пестрый длинный халат. Одна рука женщины от запястья до локтя была закована в гипс.

— Добрый вечер, мне нужен Коркин Геннадий. Вы его мама? — догадалась Вершинина.

— Да, — любезным голосом ответила женщина, — его нет дома, он — в командировке. Может, что-то ему передать?

— Да нет, не надо. Мне хотелось бы поговорить с ним лично.

— Ничем не могу вам помочь, — хозяйка отвела в сторону здоровую руку, выражая этим жестом сожаление и досаду.

— Извините, не знаю, как к вам обращаться…

— Алевтина Павловна. Да вы проходите, чайку попьем, — предложила она с улыбкой. — Вам Геннадий-то зачем нужен? — осторожно полюбопытствовала Алевтина Павловна, видя, что Валандра пребывает в нерешительности.