Заставь меня помечтать (СИ)

- Как мокрая курица, - подсказала ему, подбежавшая с курткой, Зинаида.

- Как кто? – в удивлении поднял брови Лоренцо.

- У нас, в Украине, на тех, кто не торопится, говорят, что он копается как мокрая курица, - уточнила Зина.

- А в Неаполе нерадивых иностранцев называют «pollo» - варёная курица, что, в общем-то, одно и то же, - усмехнулся Лоренцо.

Зинаида действительно сегодня была «варёной курицей», и не удивительно. Она почти ночь не спала, только под утро прикемарила. Всё думала о том, как отнесётся к ней хозяйка.

Сожаление, что месяц их с Лоренцо беззаботной холостяцкой жизни пролетел, словно его и не было, не оставляло Зину даже после завтрака. И страх. Он опять вернулся.

Зина боялась приезда Матильды. Боялась, потому что знала, чего от неё ожидать. Даже не так, вернее будет сказать, она предчувствовала всем своим сердцем, что ничем хорошим это их знакомство не закончится.

У неё уже был печальный опыт, когда в семье всем заправляла женщина. А неаполитанские сеньоры – это вообще отдельный разговор.

Там балом правила сестра, а тут совсем чёрти что, просто срам Господний. Муж женат на своей родной сестре. Кошмар!

Об этой их тайне Зина узнала случайно, когда Лоренцо нечаянно проговорился. Они обговаривали день приезда Матильды и Рождество, которое должно было произойти буквально на следующий день после её приезда, и Зина, невзначай, так, просто для информации, ну чтобы быть в курсе дела, спросила у Лоренцо, сколько лет его жене.

- Столько же, сколько и мне. Мы ведь с ней двойняшки, - не раздумывая, ответил сеньор. Это произошло совсем недавно, буквально два дня назад, когда они приехали из магазина с покупками.

Надо сказать, что Лоренцо был щедрым человеком. Итальянцы, они вообще-то, по своей сути, не жадные. Просто им безразличны судьбы посторонних людей, особенно каких-то там иностранцев. Для них главное не связываться с законом, и когда они нанимают к себе на работу нелегалов, то очень рискуют своим положением. Поэтому, в отношении своих незаконных работников итальянцы не очень-то заморачиваются, чуть что – сразу на улицу. Сама Зина, например, была тринадцатой в семье Риккардо. Наверное, это несчастливое число и сыграло с ней такую скверную шутку.

Уже на следующий день, после того, как она появилась в доме Лоренцо, хозяин повёз её в магазин и разрешил Зине купить необходимые для жизни вещи. Ведь вся её одежда осталась в Неаполе, а здесь Зина оказалась по воле «неразборчивых мотивов своего поведения», то есть, по глупости и без сменной одежды. Даже нижнего белья, которое она меняла ежедневно у неё не было. Ну, не будешь же носить с собой в сумочке на всякий случай запасные трусики, это и ежу понятно.

Правда, все эти покупки Зинаида совершила в счёт заработной платы, которую ей определил Лоренцо, и которая исчислялась шестьюстами евро. Это на двести евро меньше, чем она получала у Риккардо, но всё же, они были настоящими деньгами, а не какими-то там деревянными тугриками.

Купила Зина себе и зарядку к мобильному телефону, поэтому сразу же смогла позвонить Алевтине.

- Ну что? – спросила она подругу. – Полиция мной не интересовалась?

- Нет, всё тихо. Сюда, во всяком случае, они не звонили и не приходили. Зинуля, а ты где? Я вообще-то волнуюсь, - у Али действительно в голосе слышалось волнение.

Зина рассмеялась. Сейчас она смогла себе это позволить, а вот прошлой ночью, если бы была возможность позвонить, то подруга услышала бы совсем другие нотки.

- Рассказать, не поверишь. Но не сейчас. Скажу только, что я нахожусь в Марекьяро.

- Это где?

- Пригород Неаполя. А в какой стороне он находится, понятия не имею. Я сюда попала ночью. Но ты сильно не волнуйся. У меня уже есть работа. Только прошу тебя, - Зина на мгновение запнулась, потому что в тот момент почему-то подумала о Риккардо, - никому не говори, где я, хорошо?

- Хорошо, - Алевтина немного помолчала, а потом добавила, - и Риккардо?

- Вот! - воскликнула Зина. – Именно Риккардо. Вдруг Мина узнает и что тогда? Опять в бега? Нет. Уж кому-кому, а ему ни в коем случае. В конце концов, у меня в сумке лежит его визитка, так что, если он мне понадобится, я сама его найду.

- Ладно, как скажешь, - улыбнулась в ответ подруга, - это ваши дела. Только, Зинуля, я тебя прошу - не пропадай, хорошо?

После их разговора Зина успокоилась. Самое главное она сделала, позвонила подруге, а теперь можно и за работу.

А работы оказался непочатый край. Дом для двух пожилых людей просто огромный. И, если учесть, что прислуга в нём никогда не появлялась, то можно себе представить, в каком он был состоянии. Особенно так сильно любимые Зинаидой «французские» окна.

Сначала она подумала, что они из серого с дымкой стекла, но на проверку выяснилось, что это немытая веками грязь. Да и как их помыть, если потолки четыре метра высотой. Даже для Зины, которая была намного моложе хозяйки, это оказалось проблемой.

Впрочем, отыскав в чулане складную лестницу и швабру на длинной ручке, Зинаида с поставленной для себя задачей справилась вполне успешно. И потом, проходя мимо них каждое утро и прогуливаясь вечерами с сеньором по саду, Зинин глаз всегда радовался: всё-таки она молодец, немного старания и результат превзошёл себя. Утром стёкла сияли солнечным светом, а вечером малиновый закат отражался в них, как в зеркале.

Но, «французские» окна – это только часть того грандиозного плана, который определила себе Зинаида. Весь дом был заплетён паутиной, а старинная мебель и паркет на полу, из-за того, что были притрушены серой пудрой, имели какой-то затёртый вид. В общем, куда ни кинь взгляд – везде пылища и грязища.

Спальни Лоренцо и Матильды Зина убрала в первую очередь. Не хватало ещё, чтобы хозяйка нечаянно нагрянула и сразу же учинила скандал за пыль в её хоромах. Зинаида пропылесосила не только ковры и потолок со стенами, но и картину у изголовья кровати, где, наверное, была изображена сама Матильда в молодые годы.

Зина на картине хозяйки свой взгляд не задержала. Дама, как дама в старинной раме, ну и что с того? Не до картин сейчас. Ей предстояло столько работы, что рассматривать, как Матильда выглядела в молодом возрасте, просто не было времени.

В благодарность за то, что Лоренцо дал ей шанс в трудный момент жизни, Зинаида скребла и вылизывала дом так, как не скребла и не вылизывала у себя в родном доме в селе Беленьком. Она умела платить добром за добро.

Но и Лоренцо не оставался в долгу. По вечерам он настойчиво прерывал Зинино бдение о чистоте, и они вдвоём отправлялись на прогулку в сад, который, несмотря на то, что Зина уже здесь жила довольно-таки продолжительное время, вызывал у неё с постоянной регулярностью только восхищение.

А усадьба была огромной. Однажды вечером, сеньор решил Зину ознакомить со своими владениями и провёл её по всему саду. Зина насчитала шагов больше двух тысяч. И это только с одной стороны. Как оказалось, сама усадьба имела почти две тысячи квадратных метров. Если учесть, что она находилась на самом высоком утёсе, выступающим над морем, о каменный берег которого бились холодные в это зимнее время волны, то это было удивительное место.

Вечером того же дня, после прогулки, уже лёжа в постели, Зинаида с ужасом представила себе, как она могла разбиться на этих каменных валунах. Ведь именно туда её сумасшедший итальяшка сбросил той роковой ночью. От страшных последствий Зину спасло только проведение, и в благодарность ему она про себя прочитала «Отче наш» три раза подряд. Благодарить, так уж от души.

В общем, жизнь наладилась. Днём Зина работала, а вечером развлекала хозяина, гуляя с ним по саду. Иногда они останавливались на отдых в беседке, такой старинной и вычурной, выложенной из мрамора. Даже скамейки являли собой мраморный местный шедевр, и сидеть на них зимним вечером было не очень уютно.

Раз в три дня Лоренцо брал с собой Зину, и они выезжали на его машине в магазин. Выезжали – это громко сказано, ведь Марекьяро представлял собой маленький городок с несколькими узкими улочками. Правда, старинными и очень живописными. Этот посёлок находился на самом берегу моря и его дома стояли, будто приклеенные друг к другу и к этому каменистому берегу.