Зеркало для героя

Пока я убирал стаксель и грот, яхта успела проплыть еще с десяток метров, и Дик с пробковым кругом в руках пробежал по палубе от носа до кормы, крикнул: «Держи!» – и швырнул круг в воду.

В океане даже ночью не бывает абсолютной темноты, и все же я не сразу разглядел человека за бортом, удивляясь необыкновенной остроте зрения вакуэро. Дик стащил с себя майку, прыгнул в воду, сделал несколько шумных гребков, и только тогда я увидел совершенно лысую голову человека, запрокинутую лицом вверх. Мне показалось, что это всплывший на поверхность утопленник, потому как он не пытался приблизиться к кругу, плавающему рядом. Но едва Дик подплыл к нему, как «утопленник» ожил и схватился за его шею.

– Эй, эй! Полегче! – крикнул Дик, едва не уйдя под воду с головой. – За круг хватайся!

Я намотал на руку конец веревки, привязанный к кругу, готовый тянуть на себя, но Дику никак не удавалось заставить «утопленника» схватиться или, на крайний случай, лечь грудью на круг.

– Это женщина, – прошептала стоящая рядом со мной Ника.

Сначала я подумал, что девушка ошиблась, но когда Дику все же удалось заарканить лысого кругом и я подтащил обоих к корме, то убедился, что Ника, как это ни странно, была права.

Не без труда мы с Диком втащили на корму молодую женщину со скуластым лицом, с бритой наголо головой, одетую в голубые просторные шорты и голубую мужскую рубаху из хлопка. Как она оказалась в океане и долго ли пробыла в воде, мы могли узнать только из ее слов, но женщина была настолько слаба, что ни передвигаться самостоятельно, ни отвечать на наши вопросы не могла.

– Найди сухую одежду и подогрей рома! – сказал я Нике.

Мы перенесли несчастную в кают-компанию и уложили на диван. Дик зажег свет. Из-за лысой головы и мертвенно-бледного лица женщина напоминала гипсовый манекен, который выставляют в витринах магазинов одежды. Я взял ее холодную и тонкую руку за запястье. Пульс едва прослушивался.

Ника принесла шерстяное одеяло и накрыла незнакомку. Я взял стакан горячего рома и осторожно влил несколько капель ей в рот. Я не стал произносить вслух свои прогнозы, но Ника и Дик все поняли по моим глазам.

– Вы меня слышите? – спросил я, склонившись над ее лицом.

– Мамочка… – едва слышно прошептала незнакомка.

– Что? – покрутил головой Дик. – Что она сказала?

– Я мамочка… – повторила женщина. – Я… не хочу, чтобы отобрали…

– Откуда вы? – громче спросил я, чувствуя, что начавшийся бред может стать последними словами несчастной. – Почему вы оказались в воде?

– Комайо… – одними губами произнесла женщина. – Не хочу, чтобы…

– Что значит «мамочка»? – спросил Дик, словно я или Ника могли дать исчерпывающий ответ. – Это что – имя?

– Раздень ее и разотри водкой, – сказал я Нике и повернулся к Дику. – Идем поставим паруса.

– Не нравится мне эта предвестница, – сказал Дик и поправил рукоятку револьвера, торчащую за поясом. – Как ты думаешь, она свалилась с какого-нибудь корабля или просто слишком далеко заплыла от острова?

– Не знаю, – ответил я, налегая на снасть и с тревогой поглядывая в темноту. Закружились такелажные блоки, пропуская вокруг себя веревку, с мелодичным звоном раксов взметнулся вверх парус.

– Что там? – спросил Дик, глядя туда же, куда смотрел я.

На этот раз его зрение проиграло моему. В темноте медленно двигался конусообразный луч, падающий отвесно на поверхность воды и высвечивающий круг. Источник света, ровно двигаясь на небольшой высоте, быстро приближался к нам.

– НЛО!! – вскричал Дик, зачем-то хватая меня за плечо, хотя я и без этого все достаточно хорошо видел.

– Вертолет, – поправил я, и тотчас до нас долетел рокот мотора.

– Эй, сюда! – негромко крикнула нам Ника, высунув голову из люка. – Она умерла!

Мы с Диком кинулись по лестнице вниз. Несчастная лежала под простыней, и на ее лице отпечатался след предсмертной агонии. Ника отвернула край простыни и молча показала на посиневшую язву под мышкой, как раз на уровне груди.

– Это пулевая рана, – произнес я.

Дик и Ника одновременно кинули на меня вопросительные взгляды.

– А ты не ошибаешься? – с сомнением спросил вакуэро.

– В чем-либо другом мог бы и ошибиться, – ответил я, выключая свет. – А сейчас быстро все наверх!

– Она бормотала: «Спасите мамочек!» – говорила мне в спину Ника, складывая голубые шорты и рубашку покойницы в полиэтиленовый пакет.

Столб света плыл по косой линии, пересекая наш курс метрах в ста впереди. Самого вертолета не было видно, и странное, фантасмагоричное зрелище, которое представлял из себя вертикально стоящий луч прожектора, заставляло нервы сжаться в комок.

Мы невольно прижались друг к другу. Дик вытащил револьвер и стал постукивать стволом по ладони. Ника ухватилась за шкаторину паруса и встала за ним, словно хотела спрятаться за тонкой холщовой перегородкой в случае опасности. Я не мог решиться отправить людей за борт, туда, откуда мы только что вытащили умирающую женщину с пулей в боку, но обмануть себя не мог.

Вертолет начал облетать вокруг нас, но световой круг еще не набежал на яхту.

– Что это он задумал? – крикнул Дик.

Прожектор обрисовал гигантскую восьмерку и неожиданно направил ослепительный луч прямо на нас, залив яхту мертвенно-лунным светом. Теперь мы отчетливо видели вращающиеся лопасти и слабый красный огонь под прозрачным корпусом фюзеляжа.

– В воду всем!! В воду!! – крикнул я, понимая, что мы непозволительно долго любовались феерией, и едва успел подтолкнуть к краю борта Нику, как ночь разорвала тяжелая очередь крупнокалиберного пулемета. Распарывая обшивку, превращая мачту в щепки, пули прошлись смертоносным пунктиром по палубе от носа до кормы и вспенили воду уже за моей спиной. Переполненный азартом и ненавистью, я не сдержался и, когда черное брюшко вертолета с желтыми полосками полозьев пронеслось у меня над головой, едва не задев стеньгу с развевающимся на нем флагом Эквадора, я вскинул револьвер и разрядил весь барабан.

Эти комариные укусы не принесли вертолету вреда. Он спокойно ушел на разворот и, выключив прожектор, растворился в темноте. Пули, которыми с него стреляли, были либо разрывными, либо зажигательными, и яхта была уже ранена смертельно. Раскуроченная палуба дымилась, пробоины в бортах дали течь, и, стремительно заполняясь водой, «Фарис» стал крениться набок.