Виктор! Виктор! Свободное падение

— Какой чемоданчик? — спросил Мортен деланно-равнодушным голосом.

— Тот, что лежит в шкафу в спальне. С бабками, — нож все еще оставался в ножнах.

Спокойно, Мортен, спокойно! Твоя дочь сидит рядом с этим типом, ей страшно, но она еще ничего не понимает. Не знает, о чем идет речь. Ей ничего неизвестно о стремянке и травянистой трухе на подоконнике. Так, значит, этот проклятый гость находился сегодня в спальне и видел, как ты открывал кейс. Помнишь этот тошнотворный запах пота? Он порылся в твоем бумажнике, пока ты ходил вниз прощаться с Мэрион. «Мы с ней старые друзья», — сказал этот бандит. Медленно, слишком медленно дошло до тебя, что это означает.

— Ты чего там задумал, старина?

— Хочу подложить дров в огонь.

— А ты молоток, папаша! Очень неслабо держишься. Ну, ладно, действуй, только потом сразу тащи кейс.

Мортен опустился на колени, вытащил из ниши в стене полено, подложил его в потрескивающий огонь. Потом снова наклонился, делая вид, что полез за новым поленом, и сунул руку в вентиляционный люк.

— Чем ты там теперь занимаешься, черт побери?

Анита вскрикнула, когда отец поднялся и повернулся лицом к дивану. Быстрее молнии Фрэнк выхватил нож. Острое, точно у безопасной бритвы, лезвие коснулось ее шеи прямо под ухом.

— Не шевелись, шлюха проклятая! — Фрэнк знал, что преимущество теперь на его стороне. Поэт не станет рисковать жизнью дочери. Он сразу подумал об этом, когда увидел, как они обнимаются.

Мортен замер. И тут его снова охватила дрожь. Только на сей раз не восторг, а невероятный ужас явился тому причиной. Как тогда, когда служба безопасности нагрянула и застукала его у ротапринта, печатавшего десятифунтовые бумажки.

— Ты Фрэнк Коутс? — со всхлипом спросил он.

— Так точно, старина, я ведь знал, что тебя не проведешь.

— Что ты сделал с Мэрион?

— Да ничего особенного, к сожалению. Она, понимаешь ли, померла до того, как я резануть успел, — свободной рукой Фрэнк швырнул на столик небольшой металлический предмет — серебряное украшение на цепочке.

— Не шевелись, Анита!

— Говори по-английски, черт побери!

— Убери нож. Если у нее хоть одна царапина появится, я тебе все кости переломаю.

— Будет, будет у нее царапина, и не одна. Особенно, если ты вскорости кейс не приволочешь.

«Этот парень с обаятельной улыбкой просто-напросто психопат», — с тоскою подумал Мортен. Самого его трясло так, что он едва держался на ногах. Лучше всего сейчас поднять руку и направить пистолет прямо на Фрэнка. Вот только сделать этого ему не удастся. Он забыл, что сам убрал оружие из тайника сегодня утром. И даже не помнил, куда его положил.

Скотленд-Ярд

в сознании многих ассоциируется с группой сыщиков высочайшего класса. Но на самом деле кадры Скотленд-Ярда никогда не относились к собственно полицейскому контингенту. Первоначально так называлась штаб-квартира лондонской полиции в районе Уайтхолла, где много столетий назад любили останавливаться шотландские короли, когда прибывали с визитом к английским монархам. Впоследствии штаб-квартиру дважды переносили, причем оба раза давали ей название Новый Скотленд-Ярд. Официально новое здание именуется Metropoliten Police Office, в то время как лондонская полиция всегда называлась Metropoliten Police Force.

Тем не менее многие считают, что Скотленд-Ярд и представляет собой английский уголовный розыск. В действительности он именуется ДУР и подчиняется Государственному управлению полиции. Тот факт, что это, как и многим другим, никогда не приходило в голову Мортену Мартенсу, не имеет решающего значения. Зато можно со всей уверенностью сказать, что именно оперативным сотрудникам ДУРа, вернее, многим из них, пришлось отметить на карте местечко Шерстон. Рано или поздно это все равно бы произошло, однако, вне всякого сомнения дерзкая зарубежная поездка Аниты Ларсен в значительной степени ускорила этот процесс. В отличие от отца, ее попытки замести следы с головой выдавали дилетанта.

Вполне возможно, что руководителей ДУРа мучила совесть по причине жестокого провала на площади святого Мартина в июне месяце, но так или иначе в воскресенье первого августа машина расследования закрутилась с колоссальной быстротой, как только было получено сообщение из Норвегии об отъезде дочери Мортена Мартенса из лондонского отеля на Паддингтонский вокзал.

Предприняв сперва поиски в западном направлении, полиция затем развернула широкомасштабную операцию в Ридинге (это единственный отвлекающий маневр, который девушка сознательно совершила в Англии). Еще до того, как стали известны отрицательные результаты этой акции, сотрудники уголовного розыска начали опрашивать кондукторов, что работали в поездах, отправившихся с Паддингтонского вокзала после двенадцати сорока пяти. В начале шестого одного из них полицейские застали дома в Бристоле. Он вспомнил девушку в голубой курточке, которая несколько раз спрашивала его, скоро ли поезд прибудет в Чиппенхем. Два часа спустя один водитель автобуса рассказал, что молодая девушка в голубом проследовала в салоне его машины до Малмсбери. Там она попыталась узнать у него, когда отправляется автобус на Шерстон, и получила исчерпывающий ответ.

ДУР обратился за помощью к своим коллегам в Малмсбери. На дежурстве в тамошнем отделении сидел один-единственный сотрудник. Он сообщил, что остальная часть их немногочисленной бригады находится на задании, участвуя в поисках женщины, пропавшей не где-нибудь, а как раз в Шерстоне. Три четверти часа назад они обнаружили ее труп. Нет-нет, она не норвежка. Можно ли освободить несколько сотрудников для розыска девушки из Норвегии?

Н-да. Дежурный знал, что у Фитцпатрика забот сейчас полон рот: утонувшая женщина вполне могла оказаться жертвой преступника. С другой стороны, ДУР не каждый день обращается к ним с подобными просьбами. К тому же он относился к угрозыску с большим уважением. Дежурный вышел на радиосвязь с Фитцпатриком без четверти девять. Последний сидел в полицейском автомобиле в районе Истон Грея. В свете прожекторов он видел, как двое санитаров несут с берега тело мисс Сиджвик к машине «скорой помощи». Им пришлось здесь прилично поработать в течение целого часа, но ошибку они-таки совершили, и теперь поезд уже ушел. Незадолго до вызова по радио они отпустили присланные им на помощь бригады из Бэта и Бристоля. Зато все патрульные машины получили новое указание: обратить внимание на черный «воксхолл» с регистрационным номером.

— Девушка приехала навестить отца, — сообщил дежурный из Малмсбери. — Он давно находится в розыске за какие-то денежные аферы. Ты помнишь?

— Так же, как и ты. Да и дел у меня сейчас порядком.

— Мы получили фотографии и девушки, и отца. Могу подбросить документы.

— Разве ты не один в отделении? — вздохнул Фитцпатрик.

— Попрошу дворника заменить меня на полчасика. Все для ДУРа! Фитцпатрик закончил связь и вылез из машины. Супруги Бентли некоторое время назад вернулись из Шерстона и уже опознали труп. Фитцпатрик подошел к стоявшей у обочины опечаленной чете.

— Она была для нас, как родная дочь, — заплакала миссис Бентли.

— Это дело рук Фрэнка Коутса? — уже в третий раз повторил свой вопрос ее супруг.

— Не могу сказать. Врач полагает, что смерть наступила от удара в затылок. Вполне возможно, что она оступилась и упала в воду. От Коутса она вряд ли бы так легко отделалась. Он… — Фитцпатрик умолк. Незачем супругам знать, что в состоянии сделать этот садист. — Вопрос скорее в том, почему она оказалась именно в этом месте.

— Сначала она зашла к мистеру Смиту, — сказал антиквар. — А ведь это совсем в другом направлении.

— То-то и оно. По-видимому, она открыла коробочку с украшением в том месте, где собака Трэша потеряла след. Но даже если она там упала в речку, тело ее не могло оказаться здесь, потому что русло очень мелкое и извилистое. По утверждению врача, она скончалась по меньшей мере десять часов назад. Кто-то, вероятно, перенес тело сюда.