Чистильщики

Иероглифы первого билета означали стиль «Северной школы богомола». И нужно было видеть, как приосанился старейшина «богомола», как гордо оглядел остальных. Всего один раз в пять, семь или девять лет собираются вместе архаты, праведники древнейших видов борьбы, даже в эти короткие дни сдачи экзаменов не признающие преимуществ любого другого стиля. Воспитано в роду с младых ногтей: самые лучшие воины – только и исключительно они, а смотреть и оценивать остальное – вынужденная, но пустая трата времени. Единственная утеха – появление в Шаолине русского, который вроде бы держится смело и независимо.

Старейшина «Северной школы богомола» снисходительно кивал, пока Белая Звезда выполнял таолу – своеобразный бой с тенью, танец из комплекса упражнений, где демонстрируется умение управлять телом, дыханием, совершать подсечки, прыжки. Схватка еще не началась, и достаточно архату сказать, что движение руки пошло слишком быстро или замедлилось, как русскому просто укажут на ворота. При этом, правда, можно разрешить: тебе позволяется говорить, что сдавал экзамен. А это тоже считается высшей похвалой.

Однако Сирой Хоси двигался уверенно и отточенно. И тогда настоятель щелкнул пальцами и указал на круг сразу двоим рвущимся в бой парням.

Наверное, впервые Максим запретил себе жалеть противника. Бился яростно, зло, но не теряя головы. И смог обоих отбросить обратно к стенам.

Следующим выпал билет на стиль «Длинный кулак». Снова – сначала танец, и снова теперь уже три щелчка настоятеля.

… В это же самое время в небольшом поселке близ «Первого монастыря Поднебесной» – полуразрушенного временем Шаолиня – умирал старик. Время прорубило на его лице столько морщин и шрамов, что их с лихвой хватило бы на всех, собравшихся у его циновки.

– Как тот парень, русский? – негромко поинтересовался он.

Вперед выступил седой старик, стоявший у изголовья:

– Он победил. Победил красиво и мужественно, и ему присвоили сразу пятую ступень. Настоятель даже сказал: «Мне более чем обидно, что у нас на родине перевелись бойцы. Они теперь – за ее пределами».

Чувствовалось: умирающему приятно слышать эти слова о русском. Собственно, и борода не могла скрыть, что черты его лица больше похожи на людей с севера, а не обступивших его соседей.

– Где он сейчас?

– Наставник спрятал его, увез в неизвестном направлении. Вероятно, боится, что проигравшие воины отравят или убьют Сирой Хоси из-за угла.

– Я хотел бы его увидеть.

Воля умирающего – святой закон для остающихся жить.

– Я попробую его разыскать.

Старик поклонился и бесшумно вышел, дав знак остальным следовать за ним. Умирающий с усилием повернул голову к стене, на которой висела единственная фотография – группа белогвардейских офицеров среди монахов. Себя, стоявшего в центре, уже не различил. Прикрыл уставшие глаза: вот и подошло время покидать эту землю последнему офицеру Белой гвардии. И сами небеса послали к его дому соотечественника.

Ожидая гостя, дотянулся до небольшого комода, нащупал на нем ножницы. Отдохнув, с усилием принялся отрезать ими свою потную косичку с красной ленточкой. Кто был на Востоке, тот знает, что именно в них вплетают старцы свои тайны…

Глава 5

Не успели на договоре о роспуске СССР высохнуть чернила, а на просторах бывшего Союза потребовались в первую очередь телохранители. Для новых хозяев жизни, плюнувших на совесть и хапнувших оставшиеся на миг бесхозными жирные куски от некогда общего пирога.

У одних в охрану демонстративно шли «качки» – хотя и в клубных пиджаках, но с оловянными глазами. Другие предпочитали иметь под рукой откровенно военизированные подразделения в пятнистой униформе. Юрию Викторовичу Богдановичу друзья почти на полном серьезе посоветовали заиметь для защиты собственного тела женщину.

– И обязательно молодую, красивую. Пусть даже она ничего не умеет. Но ты последи, последи за психологией киллера, – убеждали его. – Как правило, они – молодые ребята. Глаз, конечно же, невольно ляжет на девушку рядом с тобой. А рука непроизвольно пойдет за глазами, пальцы судорожно дернутся от зависти, и… ты – жив, что и требовалось доказать. Женщина в гробу? Значит, ей не повезло. Не родись красивой…

Шутки шутками, но «янтарному королю» Калининграда не иметь профессиональной охраны было бы неприличным. Вроде как бы ты и не имеешь ничего за душой, ежели не боишься, что тебя «закажут». Быть «новым русским» без угроз и парней за спиной – так же неавторитетно, как разъезжать на дешевых японских автомобилях и носить корейско-турецкие вещи. Калининград – окно в Европу, а не задний выход в Азию…

– Я сам ухлопаю любого, кто станет на дороге, – посмеивался Богданович на все эти разговоры.

Но однажды в конце совещания Григорий Григорьевич, вице-президент по должности и главный прораб на карьере по сути, пригласил из приемной худощавого, на первый взгляд флегматичного парня.

– Посмотрите кандидата, Юрий Викторович. Максим Трофимов, в бойцовских кругах имел кличку Белая Звезда. Служил в спецназе Главного разведуправления.

– Что он умеет? – словно кандидат не стоял рядом и не слышал вопросов, устало спросил Богданович своего подсуетившегося зама.

Сам помассировал подбородок, щеки. Нечаянно задел поцарапанный нос, поморщился от боли. Ранка появилась три дня назад, после чего, собственно, и возник в офисе разговор об охране. Но не признаваться же было каждому, что на нос покушались не конкуренты и даже не женщины. Все обстояло намного банальнее. Исполнился год любимому коту Балтике, и Богданович решил отметить юбилей друга по-королевски. Выпил в ресторане свои двести граммов под свежих улиточек с лимоном, потом заказал рижский торт. Дома воткнул в него зажженную свечу, посадил Балтику напротив и стал учить задувать огонь. Или хотя бы гасить пламя лапой. Вместо свечи под когти ошарашенного именинника и попал нос хозяина…

– Что ты умеешь? – словно переводчик или ретранслятор, переадресовал Григорий Григорьевич вопрос телохранителю, спокойно оглядывавшему офис.

– Все, – пожал тот плечами.

Присутствующие в кабинете сдержанно улыбнулись. Они-то знали, как набивают себе цену те, кто не имеет мозгов делать деньги самостоятельно.

– Все, – спокойно повторил кандидат.

Раздумывая над испытанием для самоуверенного новичка, Богданович взял с вазы яблоко. Но поднести его ко рту не успел: Трофимов в стремительном вихре взвился в воздухе, ногой выбил из рук зеленый кругляш. Сам, оттолкнувшись руками от стола, сделал сальто и не только успел встать на ноги, но и поймал падающее яблоко. Посмотрел на него, как Лисица на Колобка, принялся молча сжимать в кулаке. Брызнул сок, сквозь пальцы, словно через мясорубку, полезли зеленые ошметки.

Богданович как замер от неожиданности, так и остался сидеть с открытым ртом. Остальные машинально спрятали руки за спину, словно боясь повторения чего-либо подобного с ними.

Заполняя паузу и давая время экзаменаторам прийти в себя, Белая Звезда вытащил из кармана носовой платок. Вытер руки. Не дождавшись решения за это время, достал нож. Поискал глазами цель. Собравшиеся невольно последовали взглядами за ним и уставились на плечо шефа, на котором новичок, по всей видимости, узрел пушинку и собрался проткнуть ее насквозь.

– Не надо, – остановил «чистку» костюма и даже на всякий случай прикрыл собой начальника кругленький Григорий Григорьевич: он привел охранника, он и отвечает за последствия. А рекомендованный ему Трофимов оказался еще более резвым, чем ему рассказывали…

Богданович отодвинул своего вице, спокойно посмотрел на спецназовца:

– Сколько хочешь получать?

– Я бы хотел, чтобы вначале вы проехались со мной по городу, – выставил свои условия Трофимов, словно в кабинете решалась не его судьба, а зарплата шефа.

Присутствующие замерли в ожидании реакции. А больше всего Григорий Григорьевич, который мог оказаться вышвырнутым вслед за наглецом. Быстро, безумно быстро новая Россия переплюнула социализм в вопросах подобострастия перед начальством. А тут какой-то реликт из тех, прежних времен, качает права…