Короли улиц

— Три штуки зелени вот на этот ящик кладете, тогда, может быть, я вам дорожку к Гюйсу и укажу.

Вечер с Брагой переглянулись.

— Нам надо подумать, — произнес Брага, увлекая Вечера на улицу. — Не стоит швыряться деньгами, — сказал он во дворе. — Найдем. Кличку знаем. Глубины, на которых эта рыбина плавает, тоже. Только время нужно.

Июль был жарким. Даже когда солнце уходило за горизонт, в городе все равно было нечем дышать — раскаленный за день камень домов и улиц отдавал в воздух жар.

Вечер проснулся в час дня. Вчера после закрытия они надолго засели с Парадоксом в баре и распили две бутылки вина, потом отправились в ночной клуб. Парадокс не хотел идти домой.

— Пусто там, понимаешь. Не хочу туда, — сказал он и попросил составить ему компанию.

Сегодня Вечеру не нужно было идти ни на работу, ни на тренировку. Он лежал на кровати в квартире, про которую никто не знал. Он снял ее не так давно. Обзаводиться постоянным жильем Вечер не торопился, решив быть пока более мобильным. Конечно, вряд ли те, кому в Москве понадобилась его шкура, теперь смогут напасть на след, но все-таки стоило подождать. И была еще история с кипарисами. Брага пока не нашел человека по кличке Гюйс.

Вечер встал с кровати, принял душ, заварил чай и вдруг обнаружил, что ему совершенно нечего делать. Потом он стал рыться в старом шкафу, сверху донизу забитом книгами. А к вечеру на него навалились воспоминания. Когда солнце стало уходить за крыши домов, он сел на мотоцикл и поехал на холм.

Брага пришел в бар в четверг, под закрытие. Он поздоровался с Вечером, выпил водки, задумчиво повертел рюмку в руках и произнес:

— Про Гюйса никто ничего не знает. Вот мразь. Словно и не существовал вовсе. Если бы не убитые кипарисы, я бы подумал, что Ящик его выдумал.

— Надо ехать к Ящику, — сказал Вечер.

Брага бросил на него короткий взгляд и поставил рюмку на стойку:

— Поехали.

— Слава, закрывайтесь без меня, — сказал Вечер бармену и двинулся вслед за Брагой к выходу.

— Чего он вечно впотьмах сидит? — сказал Соло, когда машина остановилась возле дома Ящика. — Экономит, что ли?

— Наверное, набрался уже, а пьяному все равно. У него свой свет в голове, — предположил Брага, вглядываясь в темные окна дома.

Они вошли без стука. Дверь была открыта.

— Эй, хозяин! — позвал Соло.

Никто не отозвался. Они постояли некоторое время в полной тишине, потом Брага произнес:

— Запах какой-то. Чувствуете?

Вечер кивнул. К запаху помойки примешивался еще какой-то оттенок, и его трудно было назвать приятным. Когда прошли в гостиную, запах усилился. Соло включил свет, и они увидели Ящика, который, запрокинув голову, лежал на диване. На грязно-серой майке, в районе груди, были видны два бурых пятна. Соло окинул покойника внимательным взглядом и заметил:

— Похоже, он уже дней пять так сидит.

— Выходит, его почти сразу после нашего первого визита и грохнули, — сказал Брага.

— Выходит, что так, — Соло достал пистолет.

— Уходим, — произнес Брага. — Соло, пальчик с выключателя сотри.

Когда они находились на спуске, недалеко от реки, им в хвост пристроилась какая-то машина. Некоторое время она держалась позади, а когда слева и справа потянулись деревья лесопосадки, пошла на обгон. Вечер машинально повернул голову в ее сторону, увидел, как из окна серебристого двухдверного «мерседеса» высунулся ствол, и упал на пол за долю секунды до того, как стекло, у которого он сидел, пробили две пули.

Услышав выстрелы, Брага моментально сбросил газ, ударил по тормозам, и «мерседес» сразу оказался на два корпуса впереди них. В следующее мгновение у Соло в руках появилась граната. Он едва не по пояс высунулся в окно и метнул ее. Граната взорвалась под задним колесом «мерседеса». Машину закрутило на дороге, а потом швырнуло в кювет.

Когда они подбежали, «мерседес» лежал на крыше. В нем находились двое. Один не подавал признаков жизни, второй копошился на переднем сиденье, пытаясь выбраться. Когда ему это удалось, он встал и, ни на кого не глядя, пошел к дороге.

— В шоке, — сказал Брага и кивнул Соло.

Тот ударом в челюсть опрокинул человека на спину. Как ни странно, это подействовало в лучшую сторону. Человек неожиданно пришел в себя.

— Гюйс? — спросил у него Брага.

Человек утвердительно кивнул и произнес:

— К тебе я ничего не имею, — и указал на Вечера: — Мне нужен был он.

— Ну что ж, на ловца и зверь бежит, — Брага повернулся к Соло. — Похоже, это не наше дело.

Они двинулись к машине.

— Делай с ним что хочешь, Вечер, — уже на ходу обронил Брага. — Только побыстрей. И пусть это смахивает на несчастный случай.

Вечер кивнул и перевел взгляд на Гюйса. Тот стоял чуть покачиваясь. В его глазах отсутствовал страх. Вечер не ощущал острого желания убить этого человека, но это нужно было сделать. Если такую змею оставить в живых, то потом сам вряд ли протянешь больше недели. И кроме того, кто-то должен отомстить за кипарисов.

— Пятьдесят тысяч, — сказал Гюйс.

— При чем здесь деньги, — ответил Вечер и ударил его в висок.

Прежде чем засунуть тело Гюйса в машину, он содрал с него рубашку, соорудил из нее фитиль и пристроил его к бензобаку. Взрыв раздался, едва он выбрался на дорогу.

— Ну как? — спросил Брага, когда он сел в машину.

Вечер пожал плечами:

— Дело сделано.

Брага обернулся и внимательно посмотрел на него.

Вечер усмехнулся, думая о том, что Брага, наверное, забыл о Сафе и его телохранителе, которых он, Вечер, отправил на тот свет, когда ему было всего лишь шестнадцать.

— Я сделал то, что должен был сделать. Произвел расчет по отсроченным платежам.

На другой день он вышел из дома с ощущением, что город чист и врагов в нем больше нет. От этого дышалось легче, несмотря на жару — дело шло к обеду, и пекло уже изрядно. Он решил навестить Чепера и проверить, смотрят ли за могилой.

Выведя байк со стоянки, Вечер кивнул охраннику и покатил по улице Пономарева. Справа между домов мелькала искрящаяся под солнцем лента реки, слева тянулся частный сектор. «Вернусь, обязательно искупаюсь», — решил он.

«Что действительно никогда не меняется, так это кладбище, — подумал Вечер. — Оно такое же, каким было десять лет назад, и будет таким же еще через десять. Ремонты и перепланировки здесь не происходят». Он приткнул «агусту» справа от входа, вошел за ограду и теперь медленно двигался между могил, мельком бросая взгляды на кресты и надгробия. Женскую фигуру у могилы Чепера он заметил еще издалека.

«Кто это? — мелькнуло в голове. — Зарина?!» Вечер ускорил шаг. Подойдя ближе к оградке, он остановился. Это была не Зарина. Спиной к нему, в коротком сарафанчике, стояла стройная, дочерна загорелая фигурка. «Валерия!» — удивился Вечер и замер, не зная, что делать дальше. Потом, понимая, что застал девчонку на чем-то сугубо личном, почти интимном, решил незаметно отойти. И в это время она оглянулась. Зеленые глаза-вспышки остро полоснули Вечера по лицу.

— Это вы! Что вам здесь надо?

В голосе девчонки сквозило плохо скрытое раздражение.

— Я уйду, если помешал. Извините, — сказал Вечер, решив подождать где-нибудь в сторонке. У могил надолго не задерживаются.

Уже поворачиваясь, он добавил:

— Просто я его знал. Пришел навестить.

— Вы его знали? Откуда? — теперь в голосе девчонки слышалась насмешка. — Петер сказал, что в городе не осталось никого, кто бы мог навещать эту могилу. Мне стоило трудов выяснить, где она… — Валерия вдруг осеклась. — А вообще-то, за ней ухаживают…

— Я за это заплатил, — сказал Вечер.

Девчонка долго смотрела на него, потом спросила:

— Кто вы?

Он немного помедлил.

— Я Фашист.

— Вы хотите сказать, что вы Вечер?

— Да.