Ледяное озеро

– Значит, вы были поблизости. – Санк-Марс пристально смотрел на Хонигвакса.

– Что вы имеете в виду – поблизости?

Санк-Марс кивнул в сторону озера.

– До места преступления, сэр, отсюда рукой подать. Вы ведь согласитесь со мной, что оно совсем рядом. По вашему собственному признанию, вы были поблизости от него.

– Я не был на озере.

– Вы были поблизости. – У Санк-Марса зазвонил мобильник, он вынул его из кармана и передал Мэтерзу, чтобы тот ответил. И старший детектив, и президент смотрели на младшего полицейского, когда он выходил из кабинета. Потом Санк-Марс встал и взял со спинки стула зимнюю куртку. – Благодарю вас за сотрудничество, сэр. Мы с вами свяжемся.

– Вы ведь считаетесь таким крутым полицейским, – запротестовал Хонигвакс. – Если вы меня обвиняете в преступлении, вам еще очень далеко до его раскрытия.

– Я не обвиняю вас в преступлении, сэр. Мы просто обменялись мнениями. Если бы я обвинил вас в убийстве, вы бы не сидели здесь, вальяжно развалившись в кресле. На вас были бы уже наручники, и вы яростно пытались бы доказать свою непричастность к этому делу. Уж я-то это знаю. Я многих арестовывал. Вы выслушали бы ясное и четкое обвинение. Вам бы тогда следовало вызвать вашего адвоката, сэр, хотя бы для того, чтобы поверить собственным ушам. А сейчас позвольте мне откланяться.

– Вы идете по ложному следу, Санк-Марс.

– Кто же тогда убил Эндрю Стетлера?

– Не я.

– Это не ответ на мой вопрос.

Хонигвакс снова пожал плечами.

– Ваши догадки здесь так же хороши, как и мои.

– Может быть, – задумчиво произнес Санк-Марс и накинул куртку на плечи. – Возможно, им далеко до ваших. Хотя не исключаю, что мои предположения более верные, такую возможность никогда не следует сбрасывать со счетов. Дело не в этом. Дело в том, что в своей работе я всегда стараюсь избегать догадок. Вы не думаете, что Эндрю Стетлер каким-то боком был вовлечен в незаконную деятельность – скажем, промышленный шпионаж – и она стоила ему жизни? Есть, по вашему мнению, такая возможность?

Хонигвакс продолжал настаивать на своем.

– Я так не считаю.

Санк-Марсу не хотелось уходить, не поколебав самоуверенность этого человека. Он подошел к тому углу его письменного стола, где стояла замысловатая астрономическая диковина, все время отвлекавшая его внимание.

– Радиус черной дыры, – сказал Санк-Марс, напрашиваясь на вопрос.

– Что, простите? – замечание Санк-Марса почему-то задело его за живое. Он резко выпрямился, как будто кто-то ткнул его в спину.

– Дух захватывает, правда? Это часть пространства-времени, где медленно перемещаются планеты, звезды, свет, перед тем как их поглотит черная дыра. Самое удивительное чудо Вселенной, вам не кажется? Здесь на земле умирают люди, умирают враги, а знания, которыми они обладали, передаются дальше. А черная дыра поглощает свет. Отклоняет его. В ней исчезает все, она все затягивает – все знания, любое вещество.

– К чему вы клоните, Санк-Марс? – спросил Хонигвакс.

– К тому, что Эндрю Стетлера схоронили в черной дыре.

Хонигвакс нервно покручивал перстень с внушительным топазом на указательном пальце левой руки, потом, видимо, усилием воли себя остановил. Он опустил руки на стол, свел пальцы вместе, развел лишь оба больших пальца и вернул в прежнее положение, сцепив руки. Санк-Марс знал, что в иных ситуациях язык жестов выразительнее обычного, эти жесты, позы и движения больших пальцев, казалось, не столько давали ответы на его вопросы, сколько вызывали у него желание продолжать их задавать.

– Я не очень понял ваше сравнение, – признался президент «БиоЛогики».

– Кто-то специально взял на себя труд, чтобы разрезать лед и скинуть его вниз, причем не просто скинуть в прорубь, а затолкать под лед. Странно, вам не кажется? Вот я и думаю: зачем это надо было делать?

– У вас так много вопросов, Санк-Марс. Как и у меня в моем деле. Но в моей работе нужны ответы. Думаю, в вашей тоже. Должен вам признаться – я разочарован, что вы топчетесь на месте.

Он упер локти в стол и сцепил руки. Все эти жесты, думал Санк-Марс, предназначены для того, чтобы создать впечатление, что он расслаблен и спокоен, хотя на деле свидетельствовали как раз об обратном.

– Вы что, действительно считаете, что мы не продвинулись? – Санк-Марс чуть прищурился, как будто хотел разглядеть, что творится у президента в голове, прочитать его мысли и растревожить его.

– А какие у меня основания считать иначе? – спросил Хонигвакс. Он покачал головой, как бы заранее отметая все доводы детектива. – Если вы полагаете, что я как-то причастен к этому преступлению, значит, вы просто пытаетесь ловить рыбу в мутной воде.

– Ловить рыбу? Да, я занимался этим именно в тот день, когда было найдено тело мистера Стетлера. Вы правы, сэр, наша работа имеет черты сходства. Сначала вы разрабатываете концепцию. Вы тщательно ее продумываете и создаете формулу, которая должна действовать в соответствии с этой концепцией. Потом проверяете ее в лаборатории и на компьютере, но в какой-то момент вам надо опробовать вашу формулу на людях, посмотреть, как они будут на нее реагировать. Это очень похоже на то, чем занимаемся мы. Я могу всесторонне продумать проблему, обсудить ее с сослуживцами, но потом наступает момент, когда мне нужно узнать, как на нее отреагируют люди.

– Тогда, Санк-Марс, давайте согласимся, что ваш сегодняшний эксперимент не удался. Вам нужно создать новую версию.

Детектив поднял палец.

– Я в этом вопросе придерживаюсь другого мнения.

– Как же так? – Хонигвакс улыбнулся, казалось, эта странная игра снова стала его занимать. – Или вы считаете, что я чем-то себя дискредитировал? Я же признал, как вы сами сказали, что был в тот момент поблизости. Но то же самое относится к тысячам других живущих неподалеку людей, к любому, кто мог их навещать. К любому, кто проезжал в тот момент по дороге. Такого рода информация, Санк-Марс, на дает вам возможности осудить невиновного.

Детектив тоже улыбался, слегка кивая, как будто размышлял над приводимыми доводами, при этом очень медленно, шаркающей походкой он двигался к двери.

– Здесь были определенные моменты, представляющие некоторый интерес.

– Не поделитесь, какие именно? Меня привлекает ваша манера мыслить, Санк-Марс. Она, конечно, не упорядочена, но я ценю ваш интеллект. Я совершенно убежден в собственной невиновности, поэтому можете не стесняться. Просветите меня относительно этих моментов, представляющих некоторый интерес.

Санк-Марс надел куртку, потом аккуратно расправил воротник.

– Благодарю вас, сэр. Я столь же высокого мнения о вашем интеллекте. Полагаю, что то, о чем вы говорите, может быть столь же важным, как и то, о чем вы предпочитаете умалчивать. Мы знаем, например, что Стетлер был связан с бандитами. На самом деле он никогда не был нищим бездельником. Зачем же, спрашивается, ему надо было наниматься в «Хиллер-Ларджент» в качестве испытуемого? Почему вы решили дать ему работу? Он ведь уже на кого-то работал. Если бы он стал работать на вас, он мог бы вас предать и начать выдавать ваши секреты или что-то в этом духе. Если бы он работал на «Хиллер-Ларджент», у вас были бы вполне обоснованные причины желать ему смерти. В любом случае, как я уже говорил вам сегодня, у вас были мотивы для убийства Эндрю Стетлера, и знаете что, сэр? Вы и глазом не моргнули. Для меня это свидетельствует о том, что либо для вас это не является новостью, либо вам полегчало от того, что я еще не полностью в этом разобрался. Как бы то ни было, выражаясь вашими словами, я благодарен вам за проведенное вместе время.

– Если это все, чем вы располагаете…

– Согласен с вами, сэр, – перебил его Санк-Марс. Ему не хотелось больше слушать этого человека. – Сплошные домыслы. Ничего, что я мог бы предъявить на суде, но мы с вами обсуждаем лишь некоторые моменты, представляющие определенный интерес. Мы ведь об этом договорились. Так, в частности, я рассказал вам кое о чем из того, что пока никому еще не известно. Эндрю Стетлера сбросили в ту же самую прорубь, в которой его нашли. Об этом никто не знает. Никто об этом даже не подозревает. И тем не менее на вас эта новость не произвела практически никакого впечатления. Как будто, сэр, она была вам давно известна.