Лёшка-"студент"

«Ничего… — думал Лешка. — Дай мне только добраться до тебя… Дай минут пять… Даже пяти секунд хватит, ты у меня совсем по-другому запоешь!»

— Что наверху? — спросил он спокойно. — Они должны были начать штурм…

— Начали, — ответил бас. — Мы контролируем телефонную связь Кремля с Белым домом США, президент заверил Клинтона, что с вашей головы, Ковалев, не упадет ни один волос. Не хотят они вами рисковать! Ценный вы кадр!.. Они-то это давно поняли…

Павленков тронул Лешку за рукав и отрицательно покачал головой. На листке, вырванном из блокнота, он быстро написал: «Блефует, это невозможно! — через секунду добавив: — Технически!»

— Ковалев, я уверен, что вы разумный человек, — продолжал бас. — По моей команде вы выйдете из коридора и повернете направо. Как только вы остановитесь перед телекамерой, заслонка будет поднята.

Пока бас говорил, Лешка толкнул в бок Каверзнева и показал на потолок.

— Телекамер здесь нет! — шепнул он полковнику на ухо.

Каверзнев недоуменно смотрел на Лешку. Он ничего не понял.

Лешка выхватил из рук Павленкова блокнот. «Где он может сидеть? — написал он. — Далеко?»

— Вы пройдете еще две бронированные двери, спуститесь по лестнице, и вас встретят… — инструктировал бас. — Не вздумайте по пути на ком-то попробовать свои способности, все эти люди не могут пройти ко мне. Я от остальных совершенно изолирован…

«Внизу, — написал Павленков. — На четвертом этаже телецентр и штаб», — он начал рисовать план.

— В студии вы пару раз прочтете текст, чтобы не сбиться при записи, а потом запишете речь на видеомагнитофон, — продолжал бас. — Мы попробуем на парочке пленных, чтобы проверить вас, и дадим запись в эфир.

Штаб на плане Павленков отметил жирным крестом, провел от него стрелку в соседнюю комнату и приписал: «Телестудия, а между ними стена в два метра».

— Вы слышите меня, Ковалев? — спросил бас. — Почему не отвечаете?

— Слышу. Я согласен.

Лешка вырвал из рук Павленкова ручку.

«Есть шанс, — быстро писал он. — Я могу внушить тем, кто смотрит на нас через монитор, что я — один! У меня это уже получалось! Идем все вместе!»

Павленков скептически поморщился.

«Да!!! — на том же листке написал Каверзнев. — Он так убежал из нашей тюрьмы!»

Белов сунул под нос Ковалева кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Через минуту выходите, — сказал бас. — Вы готовы?

— Да.

Павленков перевернул лист и быстро чертил второй план. Он обозначил лестницу, коридор, двери, показывая, как пройти к кабинету Шилова. У двух дверей он поставил кружочки, приписав: «пост охраны».

— Пройдем, — шепнул Белов. — А телекамеры?

«Только на этом этаже», — написал Павленков.

— Это точно? — одними губами спросил Белов.

«Да! — писал Павленков. — Не успели поставить, они на складе лежат! Четвертый этаж только-только построили!»

Лешка взял у Павленкова ручку.

«У меня выкрали жену и сына. Они где-то здесь. Где?»

Павленков отрицательно покрутил головой и написал в ответ:

«Я не знаю. Это может быть где угодно».

Снова захрипели динамики.

— Ковалев, время! Всем остальным оставаться на месте. Впрочем, — бас хихикнул, — если есть желание, можете попробовать пробить дырки в соседние комнаты. А то зря стенобой тащили!.. Да и надо же вам чем-то заняться! — бас засмеялся, довольный собой.

«Вы идете за мной метрах в трех, — написал Лешка. — И по пути, обозначенному на плане, идете к Шилову».

«Я с тобой», — написал Каверзнев. Лешка посмотрел на полковника и кивнул.

— Время! — повторил нетерпеливо бас. — Ковалев, выходите!

Лешка вышел в приемную. Майор, сжимая голову руками, сидел в углу и раскачивался из стороны в сторону.

— Что с ним такое? — недоуменно спросил Иван. — Минут двадцать уже так! Сел на пол, закачался, потом застонал…

Лешка присел перед майором. Его зрачки были странно расширены. Видимо, майор наглотался какой-то наркотической дряни… Лешка встал и посмотрел на сержанта, что-то прикидывая про себя, перевел взгляд на майора, и, схватив сержанта за здоровую руку, силой усадил его на пол рядом с майором.

— Слушать только меня! — энергично зашептал он, рискуя быть услышанным через скрытые микрофоны. — Мы сейчас уйдем. Вы, оба, через две минуты после нашего ухода сойдете с ума! У каждого из вас все накопившееся напряжение вырвется наружу! Вам наплевать на весь мир, вам наплевать на все! — он говорил очень быстро. — Вы начнете громить мебель, но в первую очередь разобьете телекамеры! Все телекамеры, какие только увидите! Все!!! Это они виноваты в том, что вы здесь сидите, без ваших семей, без родных и друзей! Телекамеры! В себя вы придете ровно через час. Вы знаете, что сделаете это! Иначе — смерть.

Ковалев выпрямился и, не оглядываясь, не объясняя, потому что объяснять что-либо было уже некогда, вышел в коридор.

Сейчас он был уверен в своей силе как никогда. Может быть, потому, что ничего другого для него уже не оставалось, конечно, если не считать предательства, но при всех своих недостатках, Лешка на подобное был не способен. А предательством было бы помочь тем, кого он ненавидел всей своей измученной душой, всем сердцем. А ненавидел он власть, которая больше семидесяти лет с успехом покоряла огромнейшую страну. Власть, которая, мощью своей армии, состоявшей из покоренных ею народов, пыталась заставить бояться остальной мир. Власть, которая не задумываясь ни на секунду, отправляла на тот свет сотни тысяч своих подданных, не говоря о чужих…

И опять Лешка вспоминал страшную, но интересную папку. Ведь если все написанное в ней правда, следовательно, люди, обыкновенные люди, не имеющие такого дара, каким обладал он, Лешка, сами могут научиться делать почти все то, что умел он… И без всякого шлема!

«…Программа „Зомби“ имеет очень существенный недостаток. В случае не предусмотренного планом разработчиков изменения обстановки исполнитель все равно продолжает действовать согласно программе. Кроме того, чем сложнее задание (а сложность в основном состоит в множестве передвижений, с поворотами, с переодеванием и иными действиями, требующими разных, чаще всего сложных, движений), тем больший объем информации требуется ввести в подкорку исполнителя. Идеальной и, безусловно, самой реальной была бы ситуация, когда исполнитель заранее доставляется на место исполнения, где вводится код и исполнитель может просто заснуть до времени „Ч“. Тогда, после исполнения, он мгновенно приводит в действие программу ухода и через 15–20 минут полностью забывает все, что произошло. Никакими пытками и даже введением специальных препаратов невозможно добиться от исполнителя рассказа о происшедшем, просто потому, что он этого не помнит. На данном эффекте основана работа по кодированию алкоголиков на предприятии „Код“, превращающая их в умеренно пьющих, у больных просто выводят из памяти воспоминания о прошлых попойках, стирают память об алкоголе.

Еще одним недостатком программы „Зомби“ является то, что закодированный не только не может думать во время исполнения задания, но его движения становятся замедленными по сравнению с обычным состоянием, плавными и не совсем точными, например, исполнитель способен пройти по проволоке, хотя в обычном состоянии он это не сможет, но споткнуться на ровном месте…

Идеальной была бы ситуация, когда исполнитель проходит подготовку по программам „Солдат“ и „Исполнитель“. Но никто не может гарантированно определить, какая из этих программ будет ведущей, доминирующей, например, исполнитель, в случае возникновения препятствия в исполнении задания, может начать стрелять во всех, кто мешает ему…»

В Америке Ковалев узнал о своей Родине многое, о чем никогда не слышал в своей стране. Он, например, узнал, как «боролись с преступностью» в начале шестидесятых, об этом не писали и не говорили в России… А происходило все чрезвычайно просто. В зонах и тюрьмах собирали тех, с кем администрации справиться было трудновато, грузили на старенький, отслуживший свой срок корабль, и, когда в трюм набивали с десяток тысяч «бывших» людей, отказавшихся быть рабами, корабль выходил в море. А через сутки к этому кораблю подходили торпедные катера, забирали охрану и экипаж и запускали в борт парочку торпед… Учитывая, что большинство наших морей находится у Полярного круга, спасать через десять минут было некого… Да и зачем? Что, зря торпеды тратили?!