Вист втемную

Его встретила тишина. Не то чтоб совсем гробовая, но никаких шумов, сильнее, чем капанье воды из крана, нигде не слышалось. Да еще эдакое плескучее шарканье, такое, когда пол шваброй моют.

Но едва дверь за Тараном захлопнулась, Юрка услышал металлический щелчок — кто-то, похоже, опускал вниз флажок автоматного предохранителя. Таран суетливо повернулся налево, понимая: ежели что, то выдернуть пистолет не успеет… И очень порадовался, увидев, что его держит на мушке Лизка, а не кто-нибудь другой. Впрочем, расстреливать Юрку она не собиралась и тут же опустила оружие. Это был «АКС-74у», скорее всего тот же, который Таран захватил у Крюгера на озере.

— Привет, — сказала госпожа Матюшина, — а у нас все в порядке. Я тут прибраться решила… Ты этого, Вязигу, догнал?

— Он под откос слетел, — доложил Таран, — разбился и сгорел в «Газели»… Ты автоматик поставь на предохранитель, пожалуйста.

Только сейчас до Юрки дошло, что если Лизка вооружилась, то это значит…

— Ты что, нашла сумку? — спросил он торопливо.

— Ага, и деньги тоже, — кивнула Лизка, выполняя просьбу Тарана насчет предохранителя.

— Где ж они были?

— Там, — Лизка мотнула стриженой головенкой в сторону бельевой.

— Я ж там глядел! — изумился Таран. — Я этого Вязигу, царствие ему небесное, все белье расшвырять заставил!

— Плохо смотрел, — ответила Лизка. — Пошли, покажу!

Тарану было до жути противно заходить в помещение, где они с Вязигой чуть не задохлись от вони. К тому же, как помнил Юрка, там оставалась в дохлом виде жирная Дуська, удавленная Ляхом. Но тем не менее любопытство взяло верх, и Таран двинулся следом за Лизкой, удивляясь тому, насколько железными должны быть нервы у этой худышечки.

Но куда больше он удивился, когда они с Лизкой вошли в бельевую…

— А где эта? — пробормотал Таран. Дуська, вместе со стулом и другими неаппетитными деталями, исчезла, будто ее корова языком слизнула.

— Секрет фирмы! — загадочно произнесла Лизка.

Таран наскоро прикинул, что нужно по крайней мере три-четыре Лизки, чтоб хотя бы сдвинуть Дуську с места. Не говоря уже о том, чтоб перетащить эту тушу на какое-то расстояние за то время, что Таран отсутствовал. А он меньше часа туда-обратно прокатался.

Тем временем, пока Юрка изумлялся, Лизка подошла к тому месту, где раньше стоял Дуськин стул с постеленной под него обделанной клеенкой. Теперь клеенки не было, и Юрка сразу заметил, что в полу имеется плотно пригнанный люк с колечком. Лизка подошла, взялась за колечко и с некоторым усилием приподняла крышку… Да, тут был вход в подпол.

— Вот тут оно все и лежало, — сообщила Лизка. — И чемодан с деньгами, и сумка большущая. А в сумке — все, что мы раздобыли. И оружие, и рубли, и доллары. И даже моя одежка, которую я в Сокольниках покупала. Ну, и еще какая-то шмаль, по-моему. Я ее доставать не стала. Наверно, это то самое, чем Дуська баб напоила. И кочегаров тоже.

— Они так и не проснулись? — озабоченно спросил Таран.

Лизка наморщила лобик, будто не знала точно, что ответить.

— Черт его знает… — произнесла она, пожав плечами. — Вроде бы проснулись, но не совсем.

— Как это «не совсем»? Люди или просыпаются, или нет! — проворчал Юрка.

— Да так, — хмыкнула Лизка. — Они на ногах стоят, ходят, даже могут делать чего-то, все, что ни скажешь, — выполняют. Но при этом как будто спят, понимаешь?

— Не-а, — помотал головой Таран, — ни хрена не понимаю. Это только лунатики во сне ходят. Или загипнотизированные какие-нибудь. Или зомби, типа как в кино, только их в натуре не бывает, по-моему.

— Пойдем, сам посмотришь! — сердито сказала Лизка, потянув Юрку за рукав.

«КАК ЗДОРОВО, ЧТО ВСЕ МЫ ЗДЕСЬ СЕГОДНЯ СОБРАЛИСЬ…»

Таран, конечно, пошел, хотя ему казалось, что Лизка либо свихнулась, либо тоже нанюхалась чего-нибудь из Дуськиного загашника.

— Вот, полюбуйся! — торжественно объявила Лизка, открыв дверь с надписью «Душевая персонала».

Юрка опять прибалдел. Нет, не оттого, что Полина, Галька и Танька сидели рядышком на одной банкетке, не пытаясь вцепиться друг другу в рожи и даже не переругиваясь. Даже то, что они пребывали в позе египетских фараонов, положив руки на колени и глядя неподвижными глазами куда-то в бесконечность, не показалось Юрке очень уж удивительным. Но вот то, что из предбанника исчез труп Ляха, лужи крови и осколки стекла, а на полу рядом с банкеткой, где восседали «фараонши», мирно стояли чемодан с деньгами и клетчатая клеенчатая сумка, — сразу же бросилось в глаза.

— Это ты, что ли, все убрала? — спросил Таран с недоверием в голосе.

— Нет, — ухмыльнулась Лизка, — это они. Я им приказала, и они все убрали. А жирную и козла этого кочегары унесли. И в печку сбросили.

— И они тебя послушались? — изумился Таран.

— Как нечего делать! — заявила Лизка. — Хочешь, покажу, как они меня слушаются? Галька, встань!

Толстуха, которая могла бы Лизку одним шлепком пришибить, послушно встала на ноги и вытянулась в струнку, хотя в нормальном виде никогда такого положения не принимала.

— Подними руки вверх!

Гальке при ее излишне мясистых руках такое упражнение было нелегким, но она добросовестно исполнила приказ.

— Может, она просто придуривается? — не веря глазам своим, пробормотал Юрка. Хотя уже понимал, что говорит ерунду. Если Галька и Танька еще могли сговориться — хотя на фига им это? — то Полина-то наверняка не стала бы им подыгрывать.

— Она не придуривается, — сердито сказала Лизка. — Она как робот, понял? Выполняет, что приказано.

— Неужели все это от той дряни, которой она им в водку намешала? — произнес Юрка задумчиво. — Погоди-ка… По-моему, ты сказала, что тебя и кочегары слушались?

— Слушались. Ну и что?

— Так они ж глухонемые! — воскликнул Таран. — Они же не могли слышать твои команды!

Лизка на этот раз и сама удивилась:

— А я как-то и не подумала… Но они тоже все делали, как я приказывала.

— Где они сейчас?

— В котельной.

— Пойдем, покажешь!

Лизка пожала плечами, вышла из предбанника и повела Тарана по коридору. Довольно быстро они добрались до лестницы, ведущей в подвал, и спустились вниз, к замызганной, обитой жестью и крашенной суриком двери с табличкой «Котельная».

За дверью сразу стало жарко, потому что оба кочегара усердно кидали уголь в две пышущие жаром топки.

— Надо же! — удивилась Лизка. — Неужели они уже полчаса так работают?!

— Полчаса? — забеспокоился Таран. — Эй, вы! Завязывайте! Котлы взорвете!

Кочегары не обратили на этот крик никакого внимания и продолжали методично метать уголек большими совковыми лопатами.

— Завязывай шуровать! — во всю глотку заорал Таран. — Кончай кочегарить!

Ноль эмоций! Ш-ших! Ш-ших! — и еще по лопате в огонь.

— Блин, они ж ничего не слышат! — заметил Юрка. — Тетери глухие!

— Не-а! — покачала головой Лизка. — Я им намного тише говорила, и они все понимали. Стойте, дяденьки!

«Дяденьки» не просто остановились, а скорее выполнили команду «замри!» из популярной некогда детской игры «Замри — отомри». То есть буквально окаменели в тех позах, в каких их застала Лизкина команда. Один только-только успел сунуть лопату в уголь, навалился на нее грудью и замер в полусогнутом состоянии, а второй как бы застыл с выброшенной вперед лопатой — прямо статуя эпохи соцреализма!

— Отомри! — заорал Таран так, что у самого в ушах зазвенело. Но ни один из кочегаров не пошевелился.

— Это что же? — удивился Юрка. — Они, выходит, тебя слышат, а меня — нет?

— Нет, они все слышат, но подчиняются только мне, понятно?! — заявила Лизка. — Садитесь на лавочку, дяденьки, отдыхайте!

Кочегары немедленно «ожили», бросили лопаты, дружно подошли к скамеечке и сели точь-в-точь так же, как сидели наверху Танька и Полина. Таран теперь почти не сомневался, что Галька, поскольку Лизка, уходя, не дала ей никакой другой команды, все так же стоит с поднятыми вверх руками…