Убить и спасти. Жизнь полна трупов

Постепенно стали проявлять признаки жизни Борис и заместитель рыжеволосого. Похоже, их также не слишком удивила произошедшая с ними перемена. Заместитель спросил только, который час и когда будут кормить. По-видимому, лишь усилием воли ему удалось удержаться от вопроса, как зовут вертухая. Место ему определенно показалось родным, но, видимо, смутили иллюминаторы.

Олег посмотрел за стекло. Солнце стояло справа по курсу — они летели на север. Внизу под самолетом болтались белые кисейные тряпки, мешая наблюдать красоты родных лесов, полей и рек.

Карпята — деревня, где он провел детство и отрочество. И он действительно знает там каждую кочку, каждое дерево. Чертовски обидно, однако, что во всем его жизненном опыте эти люди не нашли ничего примечательного, кроме самого ублюдочного факта — что его угораздило быть зачатым среди этих родных просторов. Даже умение вместо пресной воды обходиться собственной мочой их не заинтересовало. Поневоле задумаешься, зачем жил.

Борис и заместитель директора торгово-посреднической сети, последовав примеру Олега, сели, прислонившись спиной к торцам тюков. Всякий раз, когда они смотрели в сторону Дублонова и его людей, на лицах у них появлялось выражение скуки и страха.

— Должно быть, парень, тебе опять гцивдется помочь мне остаться в этой жизни, — сказал Борис Олегу.

— Если ты уверен, что она, то есть жизнь, будет этому рада, — ответил Олег. — Впрочем, как я это сделаю?

— А ты думай. Я не вижу, чтобы ты очень уж напрягался.

— Похоже, сделка между тобой и Дублоновым уже не состоится? — сказал Олег. — Он выбрал насилие. Мне кажется, он жлоб, коли сам участвует в этой операции.

— Он жлоб, шестерка. Хотя его почему-то считают человеком.

— Большой разницы нет, от чьей руки отбросить тапочки, — Олег помолчал. — Не знаю, сможем ли убедить его, что мы хорошие.

«Где сейчас Инесса, что делает? — подумалось ему. — Жива ли?» Странно, что он столько времени не вспоминал о ней.

Сердце у него задрожало, как при первом в жизни свидании. Прошло меньше суток, как они познакомились, но он успел влипнуть, будто мальчишка.

Внезапно самолет пошел на снижение. Олег прильнул к иллюминатору. Далеко внизу проплывали поля, овраги, перелески. Это была северная граница сельскохозяйственного ареала области. Дальше, он знал, пойдут сплошные хвойные леса, каменистые горные отроги. Урочище Карпята, где стояла когда-то его родная деревня, находилось на самом стыке пашен и тайги.

Вскоре стали ясно различаться узкие ручьи, текущие по оврагам, неровные полоски грунтовых дорог, отходящих от асфальтированной автомагистрали. Почвы здесь были глинистые, до самого горизонта доминировал охристо-песчаный цвет.

— Пора, — Джон, победно ухмыляясь, подошел к Борису и его людям.

— Я выполню все ваши условия, — сказал рыжеволосый директор. — Даже если для этого придется пролезть в сливную трубу унитаза…

— Не суетись, — оборвал его Борис.

— Унитаз охотно уступлю тебе первому, — директор отодвинулся к иллюминатору.

Двое охранников возились у бокового люка, открывая его. Один при этом отчего-то все время почесывался.

— Пора, — повторил Джон.

— Но у нас нет парашютов, — сказал заместитель рыжеволосого.

— Верно, — подтвердил Джон. — Попадешь на небеса — попроси премию за догадливость.

Борис поднялся. Встал и директор. Большой радости на их лицах не было.

Заместителя боевикам Дублонова пришлось поднимать и нести к люку на руках.

Самолет продолжал снижаться.

— Акция гуманности, — сказал Дублонов. — Неэтично сбрасывать вас с большой высоты. Мы решили сократить время вашего пребывания в атмосфере.

В тех местах, над которыми они сейчас пролетали, похоже, недавно закончилась жатва. Поля были пусты. В отдалении впереди по курсу высился огромный холм пшеницы, насыпанный на обширной асфальтовой площадке прямо под открытым небом. Но и там не видно было ни людей, ни машин. Должно быть, по старой колхозной привычке решили перевозку зерна отложить до ненастья.

Крепления люка были освобождены, оставалось сдвинуть его в сторону. Несколько боевиков держали несчастных за ноги и за руки, готовясь по сигналу вытолкнуть наружу.

Дублонов, пристально глядя в иллюминатор, чего-то ждал. Вероятно, ему хотелось сбросить свой скорбный груз на асфальтовую площадку — чтобы наверняка.

— Шеф, скоро? — прохрипел Джон. — Они обмараются — будет пахнуть.

— Пахнуть будешь ты, когда я тебя наконец достану, — сказал Борис.

Олег подивился его мужеству и оптимизму. Не напрасно Инесса некогда сделала Бориса своим избранником. Его наполнила гордость за свою подругу.

— Давайте! — подал команду Дублонов.

Боевик, стоявший у люка, замешкался. Правой рукой он ожесточенно чесал голову, сдвинув на сторону серую спортивную кепку. Определенно у парня был педикулез.

— Пошел! — в крайнем нетерпении крикнул Дублонов.

Парень толкнул люк левой рукой, не выпуская правую из-под кепки. Люк заело.

— Видно, ты решил, что тебя выбросят вместе с ними?! — кричал Дублонов. — Мне кажется, ты прав — я так и сделаю.

Боевик налег всем телом. Люк пополз. Пленников вытолкнули почти разом всех троих. Истошный крик завершил эпизод.

Самолет слегка повернул, будто давая возможность проследить процесс падения коммерсантов. Зрелище было самое жалкое. Они болтались в воздухе, словно тряпичные куклы.

Олег отвернулся, чтобы не видеть момент удара о землю.

— Идиоты! — внезапно в ярости заорал Дублонов. — Убить по-человечески не умеют!

Олег кинулся к иллюминатору. Троица благополучно съезжала вниз по склону пшеничного холма. Первый из них, едва добравшись до подножия, тут же вскочил, грозно подняв кулаки вслед самолету. Олег был уверен, что это перенесенный на руках к люку заместитель рыжеволосого.

— Надо же так промахнуться, — пробормотал Олег, поглядев на Дублонова. — И как всегда в России, из-за обыкновенной вшивости.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Самолет продолжал плавно снижаться. Олег не отрываясь смотрел в иллюминатор. Поля кончились, внизу летела тайга с редкими проплешинами покосов. Это были до боли знакомые места. Вон там берет начало речка, протекающая через луг, где когда-то стояла деревня.

— Послушайте, — сказал он Дублонову. — Мне не кажется слишком умным искать контейнер, которого нет в реальности.

— Контейнер должен быть найден, — глаза Дублонова свирепо сверкнули. — Или ты полагаешь, что мы и тебя бросим точно на гору пшеницы?

— Ну, мне нечего сказать, — пробурчал Олег. — Если очень хочется прикончить человека, то переубеждать бесполезно. Но я должен предупредить, что убийства — та же наркомания. Вам будет нелегко отвыкнуть.

Самолет, качаясь, падая в воздушные ямы, шел над самым лесом. Впереди, меж елей и сосен, виднелось довольно большое поле с широкой грунтовой полосой посередине. Легкий ветерок покачивал ромашки и головки красного клевера. Возле опушки пламенел остров кипрея. Картина была самая мирная.

Колеса самолета ударились о взлетную полосу, резко тряхнуло, закачало, еще раз тряхнуло, и машина, замедляя ход, уже довольно спокойно покатилась к другому краю поля.

Едва затих мотор, Джон открыл люк. Пахнуло разогретой хвоей, цветами, лесным воздухом.

— Благодать! — сказал Джон.

Он поторопился. На опушке внезапно загремел пулемет, пули задели стойку шасси. Дублонов и его люди бросились ничком на пол самолета. Воздух с визгом пропахало реактивным снарядом.

— Похоже на «стингер», — сказал Олег, стараясь придать голосу задумчивости.

Так же внезапно все стихло.

Из травы возле опушки поднялся огромный слоноподобный человек в камуфляже. Олегу сразу что-то в нем не понравилось.

— По одному — на выход, — сказал человек в камуфляже. — Оружие оставить в самолете.

Олег понял, что именно ему не нравится. Это был Колотов.

Боевики спустили трап и медленно стали сходить на землю.