Месть наемника

— Хочешь напоить меня до смерти? — засмеялся он. Рубка тускло освещалась желтым светом лампочки, которая одиноко горела между непроницаемой темной водой и покрытым тучами небом, за которыми с трудом угадывалась луна. Фрост взглянул в глаза Аниты.

— Когда я смотрю на вас, мне становится смешно, — улыбнулась она.

— Неужели тебе хочется смеяться?

— Да. — Девушка прильнула к нему и быстро поцеловала в щеку. — Это то, что я вам осталась должна… — прошептала она.

Он поднял руку, запустил пальцы в густые волосы, привлек ее лицо к своему и сильно поцеловал в розовые губы.

— Потом, позже… — донесся до него шепот, — сначала нужно поесть.

— Мудрый совет, — согласился Хэнк и они принялись за еду. Он видел, что она не отрывает от него взгляд и ждал дежурного вопроса. И она задала его, когда с едой было покончено. Анита ела фрукты, а Фрост допивал третью порцию виски.

— Хэнк, извините за неуместный вопрос — где вы потеряли глаз? Несчастный случай?

Он улыбнулся, борясь с желанием сказать: “Нет, просто мне как-то захотелось нарочно его выбить”. Но она казалась ему хорошей девушкой и, судя по тому, что ничего не говорила о похищении, еще не совсем пришла в себя.

— Вообще-то я не люблю рассказывать об этом. Но ты права — это было что-то вроде несчастного случая.

Анита наклонилась к Хэнку, ожидая, что он поделится с ней своим секретом. Не в состоянии справиться с возникшим импульсом, он поманил ее пальцем поближе и приблизил губы к ее уху. Несколько слов — и девушка отпрянула назад.

— Сеньор Фрост! — укоризненно вскрикнула она и захохотала. Капитан смеялся вместе с нею. Он сказал, что этот несчастный случай не был ни романтическим, ни волнующим. Просто он как-то ковырялся в носу, неожиданно чихнул и попал пальцем в глаз.

Они болтали, не переставая. “Омега” показывала уже два часа ночи. Катер шел на автопилоте, работал радар. И, наконец, когда бутылка виски подходила к концу, Анита рассказала о похищении. Ее отец — банкир, сенатор в Ассамблее. Она объяснила, что не сказала об этом раньше, потому что не была уверена в порядочности Фроста. Он усмехнулся и заметил, что сам в этом не уверен. Три бандита не оставили бы ее в живых, она и сама это чувствовала. За ее возвращение запросили сумму в пересчете равную полумиллиону долларов. Судя по тому, что ей удалось подслушать из разговоров похитителей, они были профессиональными контрабандистами. Похищение представлялось им быстрым и легким способом, по сравнению с контрабандой, заработать денег. Фрост выяснил возраст девушки — девятнадцать лет. О своих годах он скромно умолчал, потому что почти годился ей в отцы.

К трем часам капитан рассказал Аните о себе, о недавней встрече со смертью, о том, как сестра милосердия в больнице христианской миссии выходила его. Фрост вспомнил ее глаза. Внезапно в нем проснулось горячее желание, но он боялся обидеть девушку. Эта проблема разрешилась сама собой на второй бутылке. Они спустились в каюту, доверившись, возможно, больше, чем надо, автопилоту и радару. Катер шел вдали от судоходных маршрутов, и опасности столкновения вроде бы не предвиделось.

Фрост раздел девушку после того, как она сама раздела его. Грудь ее была маленькая, но приятная, фигура — стройная, а хрупкость ее тела только возбуждала его. Они легли на койку, обнявшись, чтобы немного согреться, и тут случилось непредвиденное. Хэнк понял, что то количество виски, которое он выпил на пустой желудок, действует убийственно. Последнее, что он услышал, был шепот Аниты:

— Я никогда не пила спиртного раньше. После него всегда, — и она зевнула, — так хочется спать?

Фрост напряг память.

— Да… иногда, — и сам провалился в сон.

Когда он проснулся, часы показывали десять утра.

Анита зашевелилась рядом. Он знал, что не стоило терять время, но…

— Хэнк, — спросила она сонным голосом, — вчера ночью… мы ничем не занимались?

— Нет, малыш.

— Вот и хорошо, — прошептала она. — Мне хотелось бы все помнить, ведь это будет… — и она замолчала.

— В первый раз? — спросил Фрост.

— Си… да, Хэнк. Может быть, сейчас?..

— Ты хочешь этого, малыш? — спросил он, вдруг почувствовав себя страшно старым.

Анита кивнула. Да, она действительно хотела этого — он убедился в этом, когда ласкал ее, и они медленно и нежно занимались любовью.

Потом он целовал и гладил ее кожу, стараясь как можно больше отблагодарить за тот безвозвратный подарок, который отдала ему девушка. Фрост прислушивался к ее тихому пению, еле слышному под шумом струй, когда он мылся в крошечной душевой, стараясь избавиться от запаха рыбы, пропитавшего волосы. Удивительно, но этот запах не смущал Аниту. Когда Хэнк вышел из душа, она вытерла ему спину полотенцем, и он натянул одежду, которую развесил ночью для просушки, выловив чемодан из воды. Одежда не воняла, но чистой ее вряд ли можно было назвать.

Они пообедали — уже наступил полдень — и Анита встала у штурвала, а он принялся чистить браунинг. Соленая вода, в которой он побывал ночью, совсем не подействовала на хром, покрывающий пистолет. В одном из шкафчиков каюты Фрост нашел полторы пачки девятимиллиметровых патронов и, хотя ему не понравилась их фирменная марка, зарядил ими браунинг и полностью снарядил все запасные обоймы. Оставшиеся патроны он засунул в карман куртки. Затем капитан отшлифовал лезвие своего ножа куском грубой ткани, чтобы предотвратить образование даже легкой ржавчины. Повесив ножны сушиться, он воткнул нож в тумбу у штурвала.

Ночью они намеревались выйти на судоходный маршрут, набрать скорость и плыть в Колумбию. За обедом рассуждали о том, как расскажут полиции, что был сильный шторм и похитителей Аниты смыло за борт, а перед этим они передрались между собой. Все это было ужасно, но в конце концов ей удалось освободиться от веревок и вывести катер.

Девушка спросила Фроста, поверит ли полиция в такую глупую историю. Он ответил, что вряд ли, но ей не останется ничего другого, так как владельцы судна — явные контрабандисты, а когда установят личность Аниты, то убедятся в ее безупречной репутации.

Позже, когда солнце стало клониться к закату, они поняли, что осталось мало времени и без слов опустились на палубу. Вдали от посторонних глаз они занялись любовью во второй и в последний раз. Фрост подумал, что Анита ведет себя уже как-то по-другому. Он чувствовал, как ее руки ласкают и направляют его внутрь — девушка превратилась в женщину. Она вся изгибалась под ним, царапая пальчиками грудь, ее язык проникал ему в рот, словно маленькое существо, трепещущее от предчувствия неизвестного. Он обнаружил, что ей нравится, когда он касается сосков, это пробуждало в ней необузданность, которую они оба не ожидали. Хэнк ощущал ее движения, тело Аниты повиновалось его рукам, словно скрипка — как будто он, Фрост, был настоящим маэстро. После близости он хотел закурить, но сигареты намокли и расползлись. Хэнк нашел в каюте контрабандные американские, к его удовольствию это оказались “Лаки Страйк”. Он сидел на палубе и смотрел на солнце, погружающееся в воду, а голова спящей Аниты покоилась у него на коленях.

Глава третья

Фрост развернул список — бумага размокла, чернила в некоторых местах расплылись, но фамилии он мог прочитать, больше зная их на память, чем разбирая на желтой бумаге. Список солдат его роты и других бойцов батальона, которые были расстреляны по приказу Чапмана. Стюардесса принесла ему стакан с виски, которым он решил оживить воспоминания о приключении с Анитой. Фрост думал о ней и смотрел в иллюминатор на облака и голубые воды Карибского моря внизу. Лайнер скоро приземлится в Майами, где он пересядет на другой самолет и полетит дальше, в Атланту.

Когда Фрост и Анита достигли Колумбии, он спустил шлюпку, и они вдвоем поплыли к берегу. Там они долго прощались, целуясь в последний раз на пляже, и девушка на шлюпке вернулась на катер. Дальше все прошло без задоринки. Анита и не догадывалась, что один из колумбийских друзей Фроста уладил в полиции все проблемы. Хэнк еще находился там, а ее уже отправили к отцу-банкиру и даже дали щедрое денежное вознаграждение за “захват” катера контрабандистов — как оказалось, они находились в розыске.