Кровь за кровь

Опять-таки нарушив правила уличного движения, такси нырнуло в проулок и через минуту-другую мы оказались на параллельной улице.

"Форд" не отставал. Похоже, его седоки еще не поняли, что я их намерения раскусил. У меня практически не было сомнений, что где-то неподалеку следует еще одна тачка, коллеги тех, кто нас преследовал в "форде", но я пока ее не вычислил.

– Что стряслось, Сильвер!? – Плат смотрел на меня, вытаращив от изумления глаза.

Я ничего ему не ответил, а сказал водителю:

– Мужик, мы оплатим все твои издержки за старые и новые нарушения правил и плюс даем двойную оплату за километр, только делай то, что я тебе скажу. Усек?

– Угу… – благоразумно кивнул битый шоферюга и добавил газу, наверное, прочитав такое пожелание в моем взгляде.

– Держи курс на Нивки, – приказал я таксисту и наконец обратил свой взор на Серегу. – Опять жена следит. Как чует, что мы к телкам собрались.

Эту версию я выдал для водителя, хотя она и прозвучала чересчур банально, но Плат понял все и сразу. Он принял мою наивную игру и в досаде выругался. У шофера даже уши покраснели от нашей лжи, однако он и виду не подал, что нас раскусил. Еще бы – попробуй брыкаться, если в салоне сидят два таких мордоворота, у которых неизвестно что на уме.

Микрорайон Нивки славился своим огромным вещевым рынком. Он был длинным, словно собачья песня, и людным как и положено толкучке. Затеряться среди тысяч покупателей было раз плюнуть, что нам с Платом и следовало доказать.

Таксист по моей указке подвез нас к центральному входу в рынок, лихо проскочив под "кирпич", тем самым удивив до столбняка кучу ментов, которые всегда роились вокруг Нивок как зеленые мухи возле навозной кучи. Этот толчок держали азербайджанцы, щедро оплачивавшие услуги охраны, а потому сотрудникам милиции устроиться к ним на подработку было весьма сложно, но престижно. Выскочив из машины, мы немедленно нырнули в людской водоворот, а водила, заложив крутой вираж, исчез с поля зрения спешившего к нему гаишника со скоростью ракеты. Мы не поскупились и отвалили таксисту такую сумму, что он обалдел от радостной неожиданности. И от облегчения – что избавился от очень подозрительных и непредсказуемых пассажиров.

На рынке мы пробыли недолго – ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы едва не бегом добраться до одного из боковых выходов, ведущих к подземному переходу. Я практически не сомневался, что никакому топтуну не под силу вычислить нас в такой толпе, а тем более -прорюхать наш дальнейший маршрут. Рынок имел около десятка калиток и чтобы их перекрыть, преследователям понадобилось бы большое количество людей и машин, что вряд ли возможно для любой структуры; конечно, кроме государственной.

Выбравшись из перехода, мы моментально сели на маршрутное такси и, сделав три пересадки, вскоре входили в офис господина Белякова. На этот раз позади нас было чисто, но на всякий случай мы еще немного поплутали и по проходным дворам – для стопроцентной уверенности. Потому когда я и Плат предстали перед начальником отдела сбыта, попутно занимавшимся и выдачей напрокат мобильных морозилок, мне очень хотелось срочно попроситься опробовать импортную холодильную технику на себе – мы были мокры от пота и разогреты до степени каления.

Начальник оказался особой женского пола. Достаточно миловидной особой, между прочим. Мы не стали размазывать манную кашу по белому столу, а сразу приступили к делу. Плат, у которого была старая ментовская ксива, солидно помахал ею перед симпатичным носиком в веснушках и, представившись сотрудником уголовного розыска, нимало не смущаясь потребовал нужный нам список лоточников.

Пока он делал нужные выписки, я строил начальнику отдела сбыта глазки и плел всякую чепуху – чтобы она не успела опомниться от нашего натиска и ничего не заподозрила. На женщин такие коварные приемы действуют неотразимо, особенно когда перед ними стоящий мужик. /А меня никак нельзя было причислить к разной шушере – и по габаритам, и по физиономии./ В подобные моменты "производственного" кобеляжа клиент в юбке больше думает о своей внешности, нежели о непосредственных рабочих функциях. Немного мужского обаяния, чуточку примитивной лести, два-три прозрачных намека – и мадам испеклась, лежит на блюде в собственном соку, готовая к употреблению.

Бывают, конечно, и неприятные исключения из общего правила. Но все-таки крокодилы в юбках встречаются гораздо реже, нежели истинные представительницы несомненно лучшей половины человечества…

В контору мы не поехали, имея основания полагать, что там нас уже ждут и не те, кого нам хотелось бы лицезреть. Домой заявляться тоже было опасно, а потому, скрепив сердце, я предложил пойти в мини-бар, который держала – кто бы мог подумать! – ЛилькаЧугунок. Эта бой-баба оказалась в самом деле железной – под стать своей девичьей фамилии, которую она после развода с мужем решила себе вернуть. Лилька оторвала каким-то макаром полуподвал в престижном месте и, не долго думая, переоборудовала его под приличное питейное заведение. Но самое смешное заключалось в том, что, как мне доложили мои приятели, мини-бар процветал и пользовался повышенной популярностью.

Чугунок на встрече выпускников дала адрес своего предприятия и я однажды туда заглянул. Именно заглянул, а не зашел, опасаясь бурного темперамента своей бывшей пассии. И скажу честно – мне понравилось. По крайней мере, интерьер. Все было сделано со вкусом и даже с некоторой претензией на роскошь. Интересно, где Лилька нашла столько бабок? Я не думаю, что она заработала их на заводе или чисто женским способом.

Скорее всего, Чугунок прижала какого-нибудь богатого лоха в темном месте и под угрозой немедленного изнасилования заставила его щедро раскошелиться.

– Мальчики!!!

От радостного вопля Лильки-Чугунка казалось вот-вот обрушатся своды полуподвала.

Она бросилась на нас, как коршун на добычу, но я оказался похитрее Плата, и когда наша боевая подруга оказалась рядышком, быстро спрятался за его спину. Лилька налетела на Серегу, как танк, с уже закрытыми от радостного предвкушения глазами, и начала его страстно лобызать, приговаривая:

– Стасик, миленький… /чмок! чмок!../ как я рада… /чмок! чмок!../ как я рада… ум-м-м… – Это она уже приложилась взасос.

Глядя на совершенно обалдевшего Плата, я до крови прикусил нижнюю губу, чтобы не расхохотаться и не испортить своей невоспитанностью общую картину радостной встречи одноклассников.

– Лилька! – наконец заорал Серега, с трудом вырвавшись из ее объятий. – Ты чего, в натуре!

– Ста… Сережа!? – Чугунок так удивилась, что ее пыл мгновенно угас. – Ой, мальчики, что это я… – Она довольно натурально смутилась.

И при этом бросила в мою сторону такой страстный взгляд, что мне захотелось немедленно рвануть по ступенькам вверх, на улицу – пусть меня лучше грохнут мафиозные киллеры, чем я соглашусь на тот вариант, недвусмысленно предрекаемый кошачьими глазами моей бывшей ненаглядной…

Лилька определила нас в свой личный кабинет. И умчалась на кухню готовить что-нибудь эдакое, как она выразилась, соответствующее случаю. Мы попросили дать нам для краткого совещания полчаса, и Чугунок отнеслась к нашему пожеланию с пониманием.

Она и впрямь была очень неглупой бабой, несмотря на свои сексуальные проблемы, а потому мгновенно поняла причину нашего появления в ее кабачке. Все-таки бизнес – хорошая школа жизни.

– Стас, мы влипли, – угрюмо заявил Серега, едва за Лилькой закрылась дверь.

– Да уж… – неохотно согласился я и с досады закурил.

– Если за нами следили от острова, Чуре и Гольяну амбец.

– Про них ладно, туда им и дорога. Но вот что мы будем делать? Ни ты, ни я не сомневаемся, что этих козлов, прежде чем отправить вперед ногами, хорошо "прокачают". И расколют, будь спок. До самого донышка.

– И узнают, кто забрал винчестер и магнитофонные кассеты… Черт возьми! Хреновые дела…

– Как мы могли так влипнуть? Где были мои глаза? Идиот! – Я стукнул себя по голове кулаком.