У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

Она ответила, шагая рядом с ним к машине:

— Да уж наверняка не мало!

— Слава Богу, не все такие…

— От этого не легче.

Мужчина вздохнул, открыл дверцу машины перед женщиной и увез в посольство. Уже оттуда переодевшуюся в камуфляж Марину вывезли в расположение десантной части. Вечером в ее закуток постучались и голос замполита Краснухина произнес:

— Искандер, сегодня концерт. Пошли, послушаем!

— Исполнители кто? Не эти ли воры, что самолет грузили? Из нищей страны последнее забирали. Увольте от такой “чести”, Иннокентий Филимонович. Я их слушать не буду.

Подполковник чуть языком не подавился, услышав подобное:

— Искандер, этот вопрос не в вашей и даже не в моей компетенции и обсуждать его мы не будем. Хотите идти на концерт — идите, а нет — так нет и нечего тут…

Маринка резко оборвала его:

— Вор остается вором, в какую бы шкуру он не рядился! И я не понимаю, почему вы, замполит, молчите?

Замполит ушел, что-то пробурчав про себя. Степанова уже не прислушивалась. Она чистила автомат при свете коптилки из гильзы от снаряда, готовясь к новому поиску. В палатку снова постучали. Она натянула перчатки и крикнула:

— Входите!

В дверь протиснулась невысокая кряжистая фигура с погонами майора. С минуту человек внимательно изучал маску и очки, а затем представился:

— Майор Шпагин Василий Иванович. Вы Искандер?

Марина вставила магазин и прислушалась к легкому щелчку. Внимательно взглянула на вошедшего, отметив, что его лицо ей не знакомо:

— Так точно, Искандер. Что вы хотели?

Фигура приблизилась к столу и она разглядела круглое добродушное лицо мужчины лет сорока с “пушечками” на петлицах. Он чуть наклонился и вполголоса сказал:

— Я невольно подслушал ваш разговор с Краснухиным. Остерегайтесь его! Ваши слова, я уверен, он не забудет и постарается отомстить. Погрузка ценностей велась при его непосредственном участии. Вы не осторожны…

— Не боитесь, что я вас сдам?

— Нет. Особенно после того, что мне говорил о вас капитан Силаев.

Степанова вспомнила высокого широкоплечего капитана, серые блестящие глаза и сердце почему-то защемило. Она мысленно удивилась: за последние три года впервые подумала о мужчине. Спросила:

— Вы давно видели Костю? Как он?

— Полгода назад. Он искал вас два года. Жениться осенью собирался. На свадьбу вы точно опоздали. Он, кстати, для вас записку оставил. Вот, держите… — Шпагин порылся в левом внутреннем кармане и протянул Марине мятый, покрытый пятнами и разводами, конверт. Извинился: — Извините, столько времени таскаю!

Она, излишне поспешно, схватила конверт:

— Ерунда! Спасибо.

Майор предложил:

— Вы не хотели бы с нами посидеть вечером? На концерт многие офицеры идти не хотят. Мы не мало слышали о вас и хотели бы отблагодарить. Года полтора назад вы спасли нашего товарища. Может, помните, Алим Тохтамышев?

Степанова улыбнулась под маской и с ясно прозвучавшей теплотой, сказала:

— Помню! Как он?

— Полгода лечился в госпиталях и санаториях. Мы ему писали о вас. Просил передать благодарность за спасение. Сейчас служит в Союзе…

Женщина довольно хмыкнула…

Из Союза шла колонна, направляясь в Кабул. Моджахеды подкараулили ее в двадцати километрах от афганской столицы. Капитан Тохтамышев одним из первых бросился в сторону от дороги и залег за камнем, огнем из автомата прикрывая разбегавшихся солдат. Сразу две пули сверху ударили офицера в грудь и плечо, но он продолжал отстреливаться, не давая душманам приблизиться.

Марина в тот день тоже направлялась в Кабул. Спокойно двигалась по отрогу. Каких-то полчаса назад над горами прошел теплый дружный дождик. Она не пряталась от него, продолжая двигаться вперед. И сейчас мокрая одежда приятно холодила тело. Весна была в самом разгаре. Женщина впервые обратила внимание на цветущие по склонам гор яркие маки, алые и белые тюльпаны. На ковер сочной зеленой травы в предгорье. Она стащила с себя маску и смотрела по сторонам, изредка наклоняясь к понравившемуся цветку. Шла расслабившись, хотя профессионально замечала все вокруг. Была уже неподалеку от дороги, предвкушая скорый отдых: ноги гудели от усталости. Услышала звуки боя метрах в трехстах от себя. Мгновенно натянув маску, поспешила на выстрелы, вытаскивая на ходу из карманов забитые рожки к автомату…

Третья пуля ударила Алима в уже раненое плечо, четвертая чиркнула по каске, оглушив на несколько минут. Несколько духов подкрались ближе. Когда Тохтамышев пришел в себя, они были рядом. Удар по голове вновь выбил сознание в окровавленном теле. Бандиты сцапали его за руки и хотели тащить к своим. Отбивавшиеся от основной части бандитов солдаты ничего не заметили. Три выстрела из винтовки заставили двух оставшихся в живых моджахедов забыть о “шурави” и бежать без оглядки. На камнях остались лежать три трупа и тяжело раненый капитан. Степанова ползком добралась до него и оттащила в сторону. Пули цокали вокруг о камни, словно кованые копыта, пока она волокла мужика в укрытие.

Торопливо перевязала, поминутно выглядывая — не ползут ли “гости”. Пару раз пришлось дать короткие очереди по наиболее рьяно ползущим бандитам. Моджахедов удалось отогнать в горы и только тут артиллеристы заметили странную фигуру в маске, невесть откуда взявшуюся среди них. Женщина назвала себя и подвела старшего лейтенанта к неподвижному капитану:

— Забирайте. Его духи чуть к себе не уволокли…

Тот посмотрел на трупы и на винтовку в ее руках:

— Ваша работа?

Маринка кивнула и направилась к первой машине…

Женщина немного подумала и кивнула:

— Хорошо, я приду. Вы не могли бы через часок прислать за мной?

Шпагин махнул рукой:

— Нет проблем!

Сразу вышел. Марина торопливо вскрыла конверт. Руки дрожали, когда она разворачивала сложенный вчетверо измятый листок. Резким, четким почерком было написано:

— “Здравствуй, Искандер! Я долго искал тебя. Завтра возвращаюсь в Союз. Твои слова насчет попусту растраченных чувств не давали покоя мне все это время. В последнее возвращение нашел девчонку и теперь решил жениться. Ты извини, но я знаю твою тайну. Не удержался и заглянул. Слово даю, что никто не узнает. Жалею, что не сказал тогда, в Баглане. Больше всего хотел узнать твое имя. Фотографию по-прежнему ношу с собой. Будь счастлив и останься целым. Если захочешь написать, адрес даст Вася Шпагин. Надеюсь, что еще встретимся. Костя Силаев”.

Она дважды перечитала письмо. Старательно скомкала, а затем поднесла бумагу к пламени коптилки… Когда бумага сгорела, Степанова долго сидела, уставившись в одну точку. На душе почему-то стало пусто.

Ни Шпагин ни она не знали, что Костя Силаев сжег ее фотографию накануне свадьбы. Он долго глядел на девичье лицо, словно пытаясь запомнить, а потом достал спички и чиркнув о коробок, поднес огонек к бумаге. До последнего мгновения глядел на исчезавшее лицо, пока жар не коснулся пальцев. Он выронил обгорелый клочок на стол и потряс обожженной рукой. Молча смотрел, как он догорает. Затем растер пальцами пепел и старательно стер тряпкой грязное пятно.

В это время замполит Краснухин звонил в Москву начальству, сообщая о “крамольных высказываниях” Искандера. Худощавый, одетый в цивильный костюм, секретчик в очках взял на заметку сообщение и не стараясь скрыть тайну поисковика, сообщил:

— Под маской скрывается баба! Но рассказывать об этом не стоит.

Краснухин опешил и не сразу спросил:

— Ваши дальнейшие указания?

— Наблюдать! И постарайтесь вести погрузку ценностей по ночам. Не стоит привлекать внимание.

Артиллеристы собрали небольшой стол, но Марина сразу отказалась от выпивки:

— Извините, мужики, но мне на днях в рейд и надо быть в форме. Есть я тоже не хочу. Спасибо за приглашение, просто посижу с вами. Хочется побыть в обществе, а то все один и один…