Империя страха

— Ну, и как это называется? — спросила Елена, не торопясь, однако, пропускать мужа в квартиру. — Тебя не было три недели, где ты шлялся?

Чижов готовился к чему-то подобному, он даже настроился не отвечать на провокации, но все же не выдержал и съязвил:

— По телкам бегал...

Иваныч хотел еще что-то добавить, но жена опередила его:

— Тогда бегай дальше, — дверь с громким стуком захлопнулась перед его носом.

— Твою мать, стерва! — в сердцах выругался Иван и вновь нажал на кнопку звонка.

Какое-то время из квартиры не доносилось ни единого звука, кроме переливчатой электри­ческой трели. Наконец женский голос спросил:

— Ну чего тебе еще?

— Открой дверь, — почти жалобно попро­сил Иваныч.

— Зачем? — спросил все тот же надменно-грубоватый голос.

— Я деньги принес, — нехотя вымолвил он сакраментальную фразу, надеясь, что после это­го Елена хотя бы на время станет более поклади­стой.

И действительно, защелкали отпираемые за­совы, и дверь приоткрылась, но не более чем на длину накинутой цепочки.

— Давай, — она протянула руку, в которую Чижов вложил три стольника.

Однако едва он успел хоть о чем-нибудь по­думать, как дверь вновь захлопнулась, на этот раз окончательно.

— Сука! — вырвалось у Иваныча. Он хотел изо всех сил врезать по перегородке, отделяю­щей лестничную клетку от квартиры, но вовре­мя вспомнил о сыне и сдержался, обреченно за­шагав к кабине лифта.

Почти три часа Ваня бесцельно ездил по го­роду, нигде не останавливаясь. То и дело ему по­падались возможные пассажиры, стоящие у края тротуара со вскинутыми руками; среди них встре­чались и экстравагантные пассажирки с хоро-

шенькими фигурками и миловидными мордаш­ками. Иной раз Иваныч уже намеревался кого-нибудь прихватить, но не ради заработка, а толь­ко для того, чтобы не чувствовать себя одиноким и с кем-то просто поболтать. Однако непонятно почему проезжал мимо, лишь слегка сбавив ско­рость.

В конце концов ему все это чертовски опро­тивело, и он вернулся на дачу. Еще издалека Ваня приметил стоящую у самого крыльца дома роскошную иномарку — «Форд-Мустанг» блед­но-кофейного цвета с дипломатическими номе­рами.

В первую секунду Чижов напрягся и нароч­но проехал мимо собственного дома. Его мозг напряженно работал, и он пытался понять, что же за гости почтили его неурочным визитом? И почему они не попытались как-то заранее до­говориться с ним. А если бы он уехал на не­сколько дней?

Наконец он принял решение. Оставив маг шину в паре сотен метров от дачи, Иваныч из­влек из тайника «ТТ», с которым в последнее время не расставался, и крадучись направился к дому.

Обойдя бревенчатое строение с тыльной стороны, каскадер привычно передернул затвор и влез в оставленное незапертым окно спальни.

Из кухни доносились обрывки оживленной беседы. То, что гости не прятались, могло гово­рить о двух вещах: либо они настолько уверены в собственном превосходстве, что не считают нужным скрывать свое пребывание в доме; либо же их намерения вполне дружелюбны. Так или иначе, Чпжову предстояло сейчас все это выяс­нить

От кухни его отделял коротенький коридор­чик и две полуприкрытые двери. Набрав полную грудь воздуха, Чижов резко бросился вперед.

Первая дверь громко ударилась о стенку, но Иваныч уже проскочил ее. Упав на пол, он про­извел два головокружительных кульбита и рас­тянулся на полу тесной кухоньки, наведя писто­лет на сидящих за столом непрошеных гостей.

До боли знакомый голос заставил Ваню ус­тыдиться собственных довольно дурацких дей­ствий.

— Он у меня такой оригинал, — несколько смущенно, явно извиняющимся тоном пропела Елена Чижова, сидя напротив двух модно и со вкусом одетых мужчин.

Иваныч в нерешительности замер на гряз­ном полу, не зная, как поступить. Только сейчас до него дошел весь комизм ситуации: вот он лежит на деревянном полу, наведя ствол на соб­ственную жену и каких-то расфранченных гос­под, явно не совкового происхождения. И если раньше он не задумывался о своих умственных способностях, то теперь, наверно, пришло вре­мя подумать об этом.

Медленно поднявшись на ноги, каскадер за­ткнул за пояс оружие и смущенно улыбнулся, рассматривая посетителей.

Один из них — маленький, интеллигентного вида сорокалетний мужчина, с вытянутым ли­цом и близко посаженными глазами — откро­венно изумленно взирал на хозяина дома сквозь толстые линзы позолоченных очков.

Второй, более молодой и элегантный паре­нек с родинкой на остром подбородке, натянуто улыбался. Создавалось впечатление, как будто человека что-то позабавило в происходящем разговоре, но неожиданно влетевший Чижов на­пугал его, а улыбка так и осталась, застыв на лице.

— Здравствуйте, — запоздало приветствовал гостей Иваныч, а затем посмотрел на смущен­ную супругу, как бы спрашивая взглядом: что здесь происходит?

Мгновенно оценив его реакцию, интелли­гент в очках заговорил на непонятном для кас­кадера языке, обращаясь к молодому спутнику.

Тот, по-видимому переводчик, согласно кивнул и произнес, но уже по-русски:

— Господин Чижов, позвольте вам предста­вить мсье Серебрянского. Он специально при­летел из Парижа, чтобы иметь честь познако­миться с вами, а также обговорить некоторые, как надеется мсье Серебрянский, взаимовыгод­ные вопросы.

Господин в очках привстал из-за стола и с улыбкой протянул Иванычу руку: — Поль.

— Ваня, — в том же тоне отозвался каска­дер, по-прежнему ничего не понимая.

Поль в очередной раз заговорил, но теперь его глаза, не отрываясь, смотрели в лицо Чи­жова.

Переводчик почти синхронно переводил:

— Мсье Серебрянский является достаточно состоятельным человеком и хочет предложить вам небольшую сделку.

— Чего делать-то надо? — несколько угрюмо пробурчал Иваныч, усаживаясь на скрипучий стул.

Молодой человек терпеливо перевел вопрос, стараясь облечь его в вежливую форму. Поль снисходительно улыбнулся и опять что-то бы­стро затараторил — переводчик не отставал:

— Около месяца назад к мсье Серебрянскому обратились представители российского по­сольства в Париже с просьбой рассказать кое-что о его дедушке, который в свое время эми­грировал во Францию. Насколько понял мсье Серебрянский, в Москве отыскалась картина его деда, который получил в Европе определен­ную известность как художник в начале этого столетия.

Мсье Серебрянский навел справки и узнал, что картиной на сегодняшний день владеете вы. Ему также известно, что у вас есть на это закон­ное право, так как его дед подарил ее вашему деду.

Отсюда у мсье Серебрянского имеется пред­ложение — он хочет, чтобы вы уступили ему картину, которая займет почетное место в его семейной коллекции.

Мсье Серебрянский является единственным и полноправным хозяином кинопрокатной фир­мы, салона высокой моды, а также художествен­ного салона. Поэтому он готов вам предложить достаточно крупную сумму за это полотно.

Французский гость замолчал, вслед за ним замолчал и переводчик. А Иваныч никак не мог сообразить, чего же от него хотят.

Наконец он все же понял, о чем идет речь, и, широко улыбнувшись, произнес:

— Да пусть забирает, я не против.

— Подождите, не переводите, пожалуйста, — поспешно заговорила Елена и укоризненно по­смотрела на мужа. — Ты что, с ума сошел? Что значит «пусть забирает», а деньги? Ты же не уточнил сумму.

Чижов выдержал ее прямо-таки испепеляю­щий взгляд, в котором появился алчный, жаж­дущий блеск, и вполголоса сказал:

— Эта картина написана его дедом, и я не имею на нее никаких прав, поэтому пусть заби рает без всяких денег. Я ясно выражаюсь? — Ваня не смог отказать себе в удовольствии взять реванш за недавно произошедший инцидент и теперь с удовольствием откровенно наслаждался произведенным эффектом.

Елена же злобно процедила:

— Если ты сейчас упустишь такую возмож­ность, то навсегда останешься неудачником, причем неудачником, которого возненавидит собственный сын. Уж об этом я сумею позабо­титься.