Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго") (СИ)

- Какое твое дело? Ты что, коп?! Меня ищешь?

- Нет, просто интересно. Ты же не уличная оборванка, почему же ты бродяжничаешь и воруешь?

- Тебе-то что? - хмуро спросила девочка, забиваясь в угол полки через два ряда от Юхана и плотно обхватив руками колени. - Ты за своим бумажником пришел? Ну и забирай. Я не воровка, просто есть хотела... Извини, что залезла в твою тачку.

- Расскажи хотя бы, как ты ее вскрыла, - Юхан сел напротив на соседнюю полку и дружелюбно улыбнулся девочке. - Меня уверяли, что этот замок можно открыть только "родным" ключом. Я заплатил кругленькую сумму за него и думал, что могу не опасаться за свою машину.

- Надули тебя, - сообщила гречанка. - В смысле, замок серьезный, но его можно и без ключа открыть... Счастье твое, что это не мой кузен на твою тачку набрел, а то шел бы ты домой на своих двоих.

- Ну, кое-кому в автосалоне мало не покажется, - покачал головой Юхан. - Если их хваленый замок может вскрыть даже такая маленькая девочка...

- Считаешь, что все женщины дуры и могут только суп варить и рубашки стирать? - снова сверкнула глазами девочка. - Я же говорю, и ты туда же!

- А кто еще так считает? - негромко спросил Юхан.

- Мой предок, - призналась девочка, опустив глаза и закручивая жгутом подол футболки.

- Это из-за него ты сбежала?

Молчаливый кивок.

- Что он сделал? Он пьяница? Бил тебя? Запирал дома? Или он... - от чудовищной догадки Юхан поперхнулся и привстал с сиденья, а девочка еще ниже опустила голову, и ее плечи задрожали. - О, Боже мой!

- Я вырвалась и выбежала на улицу, - не поднимая головы говорила девочка. - А он орал, что я все равно вернусь, мне деваться некуда, и он покажет, как это, его ослушаться. А мама ничего не сможет сделать, она все время в магазине, пока он наверху дует пиво и смотрит свой поганый футбол. И мама его боится... Я тут от каждого звука просыпаюсь, боюсь, что сюда придет полиция и отправит меня домой! - девочка больше не смогла сдерживаться и тихо заплакала вслух, уткнув лицо в колени. Она не отскочила и даже не отстранилась, когда Юхан сел рядом и стал поглаживать ее по взлохмаченной голове. Исландец сам едва сдерживал слезы, но не отчаяния, а ярости. Действительно, замотанные сотнями дел о мелких кражах и подростковых правонарушениях полисмены не станут слушать объяснения перепуганной девчушки и отправят ее домой, где уже заждался изверг-отец. Они будут считать, что выполнили свой долг, а на самом деле позволят негодяю довести до конца свою мерзость.

- Ну, вот что, - сказал он твердо, взял девочку за плечи и легонько встряхнул, чтобы прекратить ее всхлипывания. - Я тебе помогу: устрою на работу и найду жилье. И ты сможешь жить спокойно, не боясь, что тебя потащат к отцу.

Девочка вытерла лицо подолом футболки, еще раз шмыгнула носом и настороженно спросила:

- А с какой радости ты мне помогать станешь? Что я буду за это должна?

Юхан закатил глаза:

- Хочешь, верь, не хочешь - не верь, но не все мужчины такие же уроды, как... как некоторые. Считай, что я - добрый волшебник, который решил помочь человеку в беде.

- Что-то ты на волшебника не похож, - фыркнула гречанка, уже почти успокоившись.

- А ты многих волшебников видела, есть, с кем сравнивать? - в тон ей спросил Юхан. - Я вот в Исландии двадцать лет прожил, и даже тролля ни одного не видел, похоже, там от них одни сказки остались.

- Умора, - хихикнула девочка. - Троллей он хотел увидеть. А в Санту на оленях ты тоже веришь?

- Ну, должен же человек хоть во что-то верить...

Москва. 1998 год.

На вокзале их встречал Джон, а на площади стояла машина, где ждали Бруно и Генрих.

Садясь в джип, Юхан осмотрелся и слегка поморщился. Площадь трех вокзалов всегда производила на него не лучшее впечатление. И вообще, Москву он не любил. Тут он понимал Афину, влюбленную в Петербург. Москва казалась исландцу шумной, суетливой, кишащей разномастными толпами. Всюду царили толкотня, галдеж и хамство. Дополняла картину спесь коренных москвичей, которые кичились своим происхождением "между булошником и молошником" а всех остальных презрительно именовали "лимитой, и не внушали любви к столице. Если сравнивать города с людьми, Москва напоминала Юхану разбогатевшую рыночную торговку - дизайнерская одежда, элитные бриллиантовые украшения, но манеры поведения прежние - взятые из родимого рыбного ряда на рынке. Петербург же был похож на аристократа - подтянутый, корректный, скупой на внешние проявления эмоций, строго следящий за своим внешним видом и безупречно вежливый.

- Москва все такая же, - проворчала рядом с ним Афина, и Юхан понял, что гречанка прочитала его мысли.

- Ничего, завтра поедешь на юга, - ответил вслух исландец. - Бухта Зеленая... Как тебе название?

- Как название, - пожала плечами Афина. - Лучше, чем Камбоджа или Ирак.

- Не упоминай при мне Камбоджу, Аффи, - попросил Чарли.

- Я тоже не люблю вспоминать, как нам там чуть задницы не отстрелили, - согласилась Афина. - Хм, бухта Зеленая? Что-то мы все чаще стали работать в "едином могучем"...

- То есть в СНГ, - поправил любивший точность Джон. - Советский Союз семь лет назад трансформировался...

- ... и, как ни странно, я это тоже знаю, - подхватила Афина. - Джон, ты меня дурочкой считаешь?

- Не отвечай утвердительно, Джон, я не хочу, чтобы ты выбыл из строя перед началом работы, - коротко усмехнулся Юхан. Он давно привык к шутливым пикировкам своих бойцов перед сложным заданием. Это было для них своеобразной разминкой. И те же Джон и Чарли могли заспорить с Афиной, но идеально работали вместе в команде, где каждый боец был готов прикрыть товарища, прийти к нему на помощь, оказать поддержку в бою. Юхан долго собирал такую группу и теперь гордился каждым из своих людей.

*

Для инструктажа они сняли верхний зал ресторана на Тверской. Пока собирались остальные агенты, Юхан вышел на балкон с чашкой кофе и снова задумался о положении дел, которое ему изложил заказчик. И снова вспомнил его недобрым словом. Ведь давно пора понять: не умеешь, не берись! Нанял каких-то подрывников-недоучек, которых даже к вышке не подпустили, перестреляли под водой. Теперь вся служба безопасности там на ушах, рыбешка незаметно мимо вышки не проплывет. А думать, как туда подойти, должен Юхан. И под огнем окажутся его люди. Но, если хорошо подумать, перестрелки может и не быть.

- Юг, мы готовы, - вышла следом Афина. Юхан допил остатки почти холодного кофе и вернулся в зал, где уже собрались все его люди, которых он вызвал на это задание. Бойцы поднялись с кресел и нестройно приветствовали босса.

Юхан обвел их взглядом. Каждый человек в его группе в свое время прошел тщательный отбор и испытания, назначенные лично боссом. Методом строгого отбора Юхан собрал отряд из 20 человек, каждый из которых был мастером своего дела. Молчаливый новозеландец Джон. Педантичный немец Генрих. Энергичные итальянцы Бруно и Луиджи. Исполнительный африканец Чарли "Аддис-Абеба". Меланхоличный китаец Чанг. Могучий турок Мустафа. Задумчивый швед Расмус. Деловитый американец Роберт. Трудоголик-испанец Фернандо. Бесшабашный кубинец Мануэль. Лощеный француз Жан-Мишель. Говорливый мексиканец Хорхе. И гречанка Афина Касканис, его самая способная и талантливая ученица. Были еще двое американцев, Джонас и Лесли, норвежец Торстейн и двое "курсантов", японец и болгарин, которые заканчивали обучение под присмотром Торстейна и Джонаса; Лесли оставался на связи.

Была одна проблема. По легенде, им предстояло изображать в Бухте Зеленой группу "Гринпис". Но в настоящем подразделении защитников природы в этом районе женщины не было. А без Афины на задании не обойтись. И тут придется работать на авось, как говорится по-русски, - слегка возмутился Юхан. Заказчик мог бы лучше их информировать. А если бы у Юхана не было своих каналов добычи информации? Ладно, можно вырулить. "Надеюсь, если на военной базе в Бухте сидят такие же работники, как информаторы заказчика, то они и не заметят нестыковку!".