Театр мертвецов

— Есть одна странность, но думаю, что задача решаема. Дело в том, что пуля необычная, отлита из серебра. Таких мне встречать не приходилось. Конечно, тут стоит оговориться, что револьвер «таурус» я тоже держу в руках впервые в жизни. Может быть, для таких изящных, красивых игрушек в Бразилии делают специальные патроны с серебряными пулями. В имеющихся у нас каталогах ничего по этому поводу не сказано. Наши эксперты в области оружия также пожимают плечами. Случай не ординарный.

— Ты помнишь свидетеля в театре? Такой мужичок с небольшим животиком. Ничего особенного, слегка прихрамывает и немного заикается, когда начинает быстро говорить.

— Я-то с ним не разговаривал. Это тот, с которым вы в зале сидели?

— Он самый. Я даже его не запомнил.

— Вот-вот, ничего особенного. Тихий, неприметный, а о револьвере рассказал мне все, и даже год выпуска. Интересный мужичок. Как выяснилось позже, он старший следователь по особо важным делам прокуратуры. В этом деле он проходит в качестве свидетеля. Вот я и думаю, он наверняка знает, из чего льют пули для «таурусов». И он точно определил, что в коробке не хватало одного патрона.

— Количество патронов — не загадка. Шестизарядные револьверы снабжаются упаковками двух видов — либо по тридцать штук, либо по тридцать шесть. Если в коробке лежало двадцать девять, то вывод сделать несложно. У нас совсем другая проблема. Нам необходимо провести баллистическую экспертизу. Но где взять хоть один патрон для револьвера? Нужен фирменный патрон, а мы получили только гильзы из реквизиторской. На патроне, извлеченном из шейных позвонков убитой, есть характерные царапинки. Пуля сохранилась очень хорошо. Но с чем ее сравнить?

— Надо искать патрон. Как я знаю, все коллекционеры огнестрельного оружия состоят на учете. Надо пройтись по спискам и обзвонить всех, у кого есть револьверы «таурус».

— Даже если мы и найдем такого, то вряд ли он сознается нам, что имеет боеприпасы.

— Придется уговорить. На один патрон коллекционер не обеднеет, а мы закроем глаза на хранение боеприпасов. К таким людям нельзя подходить с официальной позиции, а только с неформальной просьбой. Что касается гильз, полученных из реквизита, то я пошлю капитана Забелина в театр. Пули извлекал из патронов местный слесарь. Возможно, они у него сохранились; Во всяком случае, люди, работающие с металлом, должны отличать свинец от серебра. А тебя, Игнат Всеволодыч, попрошу заняться коллекционерами. Извини, конечно, не твое это дело заниматься поисками, но начальник управления людей мне не дает. Дело очевидное, и генерал считает, что мы должны его сбросить в течение недели. Пусть прокуратура ломает себе голову.

— По сути, он прав, конечно. Закончим экспертную работу и можно составлять отчет. Ладно, я разберусь с оружейниками. Завтракайте, Денис Михалыч, не буду вас отвлекать.

Он и сам не любил холодный кофе и оставил Крюкова наедине с бутербродом.

Дверь кабинета вновь открылась, когда подполковник доедал пирожок с капустой и думал о том, а не сварить ли ему еще кофе. Появление капитана Забелина заставило его забыть о дополнительной порции.

— Черт! Завидую молодым, — восхитился Крюков. — Я сижу здесь, как сонная муха, глаза слипаются после бессонной ночи, а ты выглядишь как огурчик.

— Это тот, что маленький, зелененький, в пупырышках? Наверняка похож. Есть новости, Денис Михалыч.

— А что бы ты стоил без них! Сколько я тебя знаю, ты свой приход в мой кабинет начинаешь с фразы: «Есть новости». Утренний выпуск многотиражки с доставкой по месту работы.

— Все правильно, кроме многотиражки. Только эксклюзивные новости в единственном числе. А тиражировать их или нет, вы уж сами решайте.

— Давай выкладывай свой эксклюзив.

— Я ездил на Сивцев Вражек, по адресу, где живет некая Нелли Васильевна, продавшая револьвер и патроны театру «Триумф».

— Уже интересно. И что она сказала?

— Ровным счетом ничего. По этому адресу проживают Варвара Никаноровна Ставская, пожилая женщина, и ее экономка. Кто такая Нелли Васильевна, она понятия не имеет. Но в августе Ставская жила на даче. Обстановка в квартире и вправду похожа на антикварный магазин. Тут все сходится с описаниями актрисы Хмельницкой. Ставская — вдова известного биолога. Она проживает по этому адресу с сорокового года. Каждое лето они с экономкой уезжают на дачу. Сезон длится с середины мая до середины сентября. На этот срок квартиру сдают через агентство по договору, чтобы не напороться на неприятности. Так было и этим летом. Они вернулись в Москву двенадцатого сентября. Квартира была к этому времени освобождена, и ключи ей привезла агент фирмы. Ставская утверждает, будто квартиру снял мужчина, а не женщина. Он приезжал, осмотрел и дал согласие, а потом они заключили договор. Все, что она могла сказать об этом мужчине, так это о его несоответствии с сегодняшним временем. Так люди ходили в пятидесятые годы. Вещи новые, но фасоны одежды из тех времен. Она даже запомнила, что он приходил в калошах и с черным зонтом с деревянной ручкой. На вид ему от пятидесяти до шестидесяти. Лица не помнит. Я смотался в эту фирму. Они нашли договор, но тут начались новые странности. Квартиру арендовал некто Бражников Савелий Николаевич, сорокового года рождения. Оплатил вперед, ключи вернул десятого сентября, но фирма получила претензии от хозяйки. В доме пропало две вазочки китайского фарфора. Дорогие штучки, оставшиеся Ставской в наследство еще от бабушки чуть ли не с каменного века. Фирма, разумеется, ущерб не возмещала. По договору они не несут ответственности за порчу имущества и пропажу вещей, но все же попытались найти Бражникова. Однако такого человека в городе нет. Номер и серия паспорта найдены в архиве. Он был утерян еще в девяностом году, а Бражникову выдали новый паспорт. Большего агентству узнать не удалось. Ставской пришлось смириться с исчезновением вазочек.

Я не стал ничего говорить, но из допроса артистки Хмельницкой мы помним, что, побывав в гостях у некой загадочной Нелли Васильевны на Сивцевом Вражке, она купила у хозяйки не только револьвер, но и две вазочки. Я этот факт записал в свой блокнот. После агентства я отправился в паспортный стол по адресу, где проживал Бражников. Мне подтвердили, что он обращался в милицию и ему выдали новые документы, но искать его бесполезно. Бражников был арестован в девяносто третьем году и осужден. Дальше я даже говорить не хочу. Надо идти в наш архив и затребовать его дело.

— Ладно, я это сделаю сам, благо далеко бежать не надо, а ты, раз уже завелся с утра, крути педали дальше. Поезжай в театр «Триумф», найди там слесаря, который вынимал пули из патронов, и забери их у него, если они сохранились. Тут наш эксперт сделал интересное открытие. Пуля, извлеченная из тела Фартышевой, отлита из серебра, нам нужны остальные.

— Понял. Мистика какая-то.

— Почему мистика?

— В мистических фильмах используют серебряные пули, будто только такой можно убить оборотня.

— Мы имеем дело с фактом, Костя, а не с мистикой. Не нравится мне все это. К концу недели я обещал отчет положить на стол генералу и покончить с этой бодягой. Не успеем в срок, Черногоров покажет нам кино. Ты его знаешь, он человек простой, говорит только стихами, и на кривой козе к нему не подъедешь.

— Легко быть генералом, знай себе приказывай. Он и стихи себе может позволить в виде трехэтажного…

— Ну, хватит, капитан. И без тебя башка болит.

Они вышли вместе из кабинета.

Начальник архива полковник Миронов никогда не занимался оперативной работой. В милицию он попал случайно, еще в молодости. Закончил Историко-архивный институт, косил от армии и устроился в архив милиции. Человек грамотный, с феноменальной памятью, непьющий, спортсмен, а главное — очень отзывчивый и обязательный.

Таких на Петровке двое — подполковник Сорокин, которого все иначе чем «ходячая энциклопедия» не называли, и полковник Миронов, который помнил все подробности уголовных дел десятилетней давности. За двадцать три года службы архивариус дослужился до начальника архива и картотеки.