Элегантный убийца

Железная дверь скрипнула, выпуская их, иКирилл со вздохом облегчения окунулся в мир тишины.

Следующие два дня Кирилл старался убедить себя в том, что Туз со своими боевиками лишь попугают того парня и отпустят и что он, Кирилл, опасаясь за свою семью, поступил абсолютно правильно, не сообщив в милицию о случившемся. Да и почему он, собственно, должен рисковать из-за какого-то мелкого мошенника?

Но в среду вечером по телевизору в Хронике происшествий показали труп, обнаруженный на городской свалке. Репортер сообщил: Неопознанный мужчина 30–35 лет был убит, по-видимому, на сексуальной почве. Всех, кто что-либо знает о личности этого человека, просим позвонить по телефонам…

Кирилл, схватив авторучку, принялся записывать их на краю газеты. С экрана обнадежили: Анонимность гарантируется.

Кирилл возбужденно заходил по комнате:

— Значит, они все-таки прикончили беднягу.

Жена, ничего не спрашивая, с тревогой смотрела на него. Одолев нерешительность, он шагнул к телефону и стал набирать номер. Но после трех цифр, словно обжегшись, бросил трубку на рычаг. И тут же по нервам ударил внезапно прорвавшийся телефонный звонок. Не дожидаясь повторного сигнала, Кирилл схватил трубку и, услышав знакомый барственно требовательный голос, понял, что пропал.

— Кирилл, вы мне срочно нужны. Машину за вами я уже выслал. Через пятнадцать минут выходите. Водитель будет ждать вас у подъезда. Кстати, захватите с собою ваш чемоданчик для ремонта телеаппаратуры.

Обращение на вы и подчеркнуто уважительный тон не могли обмануть Кирилла: это был жесткий приказ.

Он начал собираться. Тяжелые мысли лезли в голову. А что, если они решили убрать меня, как опасного свидетеля? Но это они могут сделать в любой момент и в любом месте. И даже лучше, если это произойдет вдали от дома, не на глазах у семьи.

Жена, бледная, наблюдала за его сборами — сердце женщины всегда чует беду. Не в силах что-либо объяснить, Кирилл был ей благодарен за молчание. Захотелось подойти и поцеловать жену на прощание, но он сдержался, чтобы излишне её не волновать: у них в доме не было принято открыто проявлять свои чувства.

Спустившись вниз, Кирилл увидел за рулем автомашины все того же боевика в кожаной куртке. Они не поздоровались. Кирилл сел на заднее сиденье, и машина тронулась с места. Приехали довольно быстро к знакомому дому с лепными украшениями. Возле коммерческой палатки стояли человек пять покупателей. Вылезая из машины, боевик приветственно махнул рукой в кожаной перчатке, и один из продавцов кивнул, давая знак, видимо, что их ждут и они могут пройти. Поднялись на второй этаж, сопровождающий позвонил условным сигналом. Их разглядели в глазок и лишь потом впустили. Хозяин был приветлив.

— Рад видеть вас в своем доме. Жены нет — горюет на даче. А мы тут по-холостяцки закусим.

Кирилл бросил взгляд на холостяцкий стол, ломившийся от невиданных им бутылок с яркими этикетками. Живет же, сволочь! Наверное, каждый день так жрет. Зависть и ненависть всколыхнулись в его душе. Вошел охранник — Баскетболист. Если бы не страх за свою жизнь, Кирилл бы наверняка расхохотался: на этом здоровенном двухметровом мужике нелепо выглядел передник. В руках он нес две дымящиеся миски с душистым бульоном. Привезший Кирилла боевик по знаку хозяина развернулся и вышел из квартиры, осторожно щелкнув замком.

Туз приветливо пригласил к столу:

— Это надо есть, пока горячее и жир не успел застыть. Сначала покушаем, а потом уж выпьем по рюмашке, а не так, как принято у нас на Руси: все наоборот.

Хозяин взял одну из бутылок.

— Угощу вас на свой вкус. В этом напитке градусов достаточно, но пьется легко, сразу и не почувствуешь. Дело у меня к вам важное. Требует ювелирной точности и ясной головы. Потому и пропустим лишь граммов по двадцать пять, а уж потом свое наверстаем.

Что ещё за дело? — тревожно подумал Кирилл. — Этот боров ничего доброго никому делать не будет. Но промолчал, послушно вслед за хозяином глотнул острого жирного варева и затем медленно выпил из тоненькой стопочки белесовато-коричневую жидкость, приятно пахнущую ванилином.

Туз вздохнул.

— Я, Кирилл, больше одной рюмки в день обычно не пью: здоровье свое берегу. Слишком много вокруг меня людей кормится. И от моего здоровья и благополучия зависит их успех в жизни. Я правду говорю? — Он внезапно повернулся к Баскетболисту. Тот согласно кивнул и сделал это неторопливо, сохраняя достоинство, лишь чуть склонив голову с идеальным пробором.

Хозяин, довольный, рассмеялся.

— Вот видишь, он согласен. Этот медведь кого хочешь за меня заломает. А моя задача — вести дела по-умному, чтобы ему никого ломать не надо было. И он, об этом зная, тоже меня ценит, как и я его. Ивообще все, кто оказывает мне услуги, знают, что я их в беде не оставлю и всегда помогу, если человек в этом будет нуждаться. Да ты и сам сможешь вэтом убедиться, если сделаешь одно дело.

— Какое?

— Не спеши! Сначала поесть надо, а потом уж дело. Помнишь, как в сказке говорил Иванушка: ты меня сначала напои, накорми, в бане попарь, а уж потом к делу перейдем. Уменя норма в одну рюмку установлена, но с тобой ещё одну ради особого случая выпью. Атост сразу сборный будет за многое: за встречу, за начало дружбы, за взаимное доверие и успех в деле, ради которого собрались.

Последние слова он произнес со скрытым значением, сделав на них ударение. Жидкость вновь приятно освежила горло: да, такой напиток стоит особого внимания. Минут пятнадцать ели молча. Баскетболист в переднике услужливо уносил на кухню пустую посуду и подавал новые блюда. Кирилл, нервничая, глотал деликатесы, почти не разжевывая. Ахозяин не торопился, священнодействовал, откусывал понемногу и, полузакрыв глаза, перекатывал пищу по языку, жевал тщательно и проглатывал, словно прислушивался к своим ощущениям, прослеживая, как пища проходит весь путь от глотки до желудка.

Гурман. Кирилл почувствовал острую неприязнь к Тузу. Но блюда были хороши. Да и когда ещё такое придется попробовать! ИКирилл набивал себя всевозможными яствами, пока не понял, что больше съесть ничего уже не сможет.

Чутко уловив этот момент, хозяин положил вилку с ножом.

— Кто хорошо ест, тот хорошо работает. Не зря раньше в деревнях в работники брали по аппетиту. Так что у меня есть все основания полагать, что вы работать сможете.

Он неторопливо поднялся, закурил сигарету и кивнул Баскетболисту. Тот вышел и вернулся, держа в могучих руках компактный японский телевизор.

Неужели ему нужен всего лишь ремонт аппаратуры?

Кирилл с профессиональным интересом принялся рассматривать новую модель. Изображение было великолепным, он с недоумением повернулся к Тузу.

— Но ведь это совсем новый аппарат и работает великолепно.

— Вот именно, — оживился хозяин, — в этом-то все дело. Один мой знакомый давно мечтал иметь такую модель и никакую другую. Я ему решил помочь. Эту штуку ему завтра утром вручат. Но не от моего имени: он меня терпеть не может. Так вот, твоя задача состоит в том, чтобы в этот телевизор впаять одну маленькую детальку.

Хозяин вновь кивнул, и Баскетболист, уже снявший передник, вышел в соседнюю комнату и вернулся, осторожно держа на ладони небольшую плоскую коробочку.

Кирилл запротестовал:

— Но это же невозможно. Это нельзя назвать деталькой. Для такого миниатюрного аппарата это большое инородное тело. В этой модели все пригнано и нет даже миллиметра свободного.

— За трудность задания я и плачу большие деньги. Разве этого недостаточно? — Огорошенный Кирилл только крутанул головой. Ахозяин продолжил: — Я не специалист. Тебе виднее. Что-нибудь отсоедини, вытащи, свяжи напрямую, но аппаратура должна работать хотя бы три дня с помещенной внутрь этой штуковиной.

— А что это такое?

— Видишь ли, как ты и сам уже понял, этот человек — мой враг. И я должен знать его планы. Эта штука — радиопрослушивающее устройство. Завтра у него соберутся в доме мои недруги и будут строить планы против меня. Потому мы и спешим сегодня с этим подарком.