Поцелуй кобры

Я замолчал, доверившись ее сильным и умелым рукам, ласкающим меня. Кхален сдернула с меня одеяло и стала поглаживать спину, надавливая на определенные точки и массирую мышцы. Потом она велела мне лечь на спину и стала массировать мне грудь и руки. Когда она наконец вновь накрыла меня одеялом, я взял ее за запястье и усадил на кровать. Девушка не сопротивлялась.

— Ты прелесть, Кхален, — сказал я. — Тебе это известно?

— У тебя красивое тело, Ник! — прошептала она, улыбаясь мудрой азиатской улыбкой, и мне все стало ясно без слов.

Вдруг она вскочила, рассмеявшись, поцеловала меня и выбежала из комнаты. Я же тотчас уснул сном младенца.

На другое утро, выпив чаю, я отправился на прогулку по городу. Мое внимание привлек оригинальный храм с пристроенным к нему просторным залом. Из его дверей вышел сам Гхотак, сопровождаемый крепкими телохранителями в синих рубахах.

— А вот и наш долгожданный гость! — воскликнул монах, направляясь ко мне.

— В самом деле? — ухмыльнулся я. — А мне показалось, что вы хотели лишить меня удовольствия лицезреть вас.

Монах смерил меня холодным надменным взглядом. Ни один мускул не дрогнул а его лице.

— Рекомендую вам не вмешиваться в чужие дела, — с заметным британским акцентом произнес он.

— Благодарю за добрый совет, — сказал я, решив играть в открытую. — Но считайте, что я уже забыл его.

Сверкнув глазами, монах повернулся и молча направился к дверям храма, что-то сказав своим охранникам. Те вернулись ко мне.

— Следуй за нами, — приказал мне один из них. — Будешь кричать, мы объявим всем что ты обидел ламу, и толпа растерзает тебя.

Подумав, что в этой угрозе есть некоторая доля правды, я последовал за ними. Телохранители Гхотака завели меня во двор за храмом. Один из них обернулся ко мне и сказал:

— Гхотак велел нам преподать тебе суровый урок, чтобы ты больше не тревожил нас. Так что не обижайся, приятель!

С этими словами он выхватил из-за пояса бамбуковую палку и огрел меня по плечу. Пронзенный острой болью, я отступи на шаг и улыбнулся, вытянув вперед руки:

— Одну минуточку, друзья! Не торопитесь!

Охранники послушно застыли на месте ожидая, что я им скажу. Я глубоко вздохнул и резко ударил ногой в живот громилу, стоявшего справа от меня. Он вытаращил глаза и согнулся пополам, раскрыв рот. Второй сокрушительный удар я нанес в пах вожаку этой троицы. Он заорал и завертелся юлой, согнувшись в три погибели. Третий охранник стукнул меня палкой по спине, но я поймал его руку и выкрутил ее. Присев от боли, он завопил, и я рубанул ребром ладони ему по горлу. В этот момент вожак пришел в себя и лягнул меня ногой в бедро. Я с размаху двинул ему по подбородку, он ударился затылком о дерево, лязгнув зубами, и сполз по стволу на землю. Тем временем тот, которому я врезал в солнечное сплетение, встал на четвереньки, пытаясь отдышаться, и я размозжил ему носком ботинка нос. Захлебываясь кровью, он повалился на бок. Третьего я взял за шиворот и швырнул под дерево, после чего поднял за волосы голову вожака и медленно произнес:

— Я приношу вашему хозяину свои извинения за этот урок. Надеюсь, он пойдет вам на пользу.

Вполне удовлетворенный проделанной работой, я вышел со двора на улицу. Люди, подобные Гхотаку, уважают силу и безжалостность, однако никогда не отказываются от мести, и мне следовало быть готовым к ответному удару.

Вскоре я достиг конца поселка. Навстречу мне со стороны гор вышли три человека. Когда они приблизились, я узнал в одном из них английскую журналистку. Двое других, судя по их одежде, были ее проводниками.

— Какая приятная встреча! — радостно воскликнула Хилари. — Даю тебе последний шанс начать сотрудничать со мной, упрямый янки!

— Я тронут таким вниманием, — поклонился ей я.

— Иного ответа я и не ожидала, — надменно сказала она и пошла своей дорогой.

Я проводил ее насмешливым взглядом и покачал головой: упорство англичанки было достойно восхищения. Оставалось надеяться, что она усвоила урок, полученный в гостинице, и не будет слишком досаждать мне. «Иначе урок придется повторить», — решил я.

Проходя вновь мимо храма, я расхохотался, увидев знакомую мне троицу: поддерживая друг друга, незадачливые монахи с трудом поднимались по ступеням, чтобы упасть к ногам своего хозяина, вымаливая прощение.

Глава третья

Вернувшись в дом патриарха, я нашел Лиунгхи сидящим за сервированным чайным столиком. На этот раз он основательно ввел меня в курс дела, и услышанное насторожило меня.

Кхален, занятая домашними хлопотами, время от времени проходила мимо нас, бросая на меня многозначительные взгляды. Мне стоило определенных усилий заставить себя не вспоминать о прикосновении ее нежных рук и сосредоточиться на рассказе старца.

— В Непале обосновалось более пяти тысяч переселенцев из Китая, — говорил он. — И каждый из них — опытный агитатор, прошедший курс специальной подготовки. Они умело сбивают с толку наш народ, и с этим нельзя не считаться. Если Гхотаку удастся вынудить нашего короля разрешить свободный въезд в Непал иммигрантов из Китая, он вскоре сам станет управлять этой страной, разумеется, по указке своих зарубежных хозяев.

— Неужели люди верят, что Гхотак выполняет волю духа Каркотека? — спросил я.

— Да, — кивнул головой старец. — Он ловко играет на суевериях. Сегодня вечером вы сами увидите, как он использует в своих интересах один из древних обрядов.

Кхален, одетая в шаровары и черную блузу, тоже подсела за столик. В этом костюме она выглядела совсем юной.

— Но этот хитрец использует не только культовые обряды, — продолжал Лиунгхи, — а и страшного йети! С его помощью он наказывает непокорных.

— Йети? — вскинул я брови. — Мифическое существо, называемое еще снежным человеком? Выходит, это не легенда? |

Старик и его дочь обменялись встревоженными взглядами, и я понял, что не далек от истины.

— Неужели и вы верите в существование этого существа? — спросил я.

— Никто из непальцев не сомневается в существовании йети, — с серьезным видом ответил старик. — Но я полагаю, что Гхотак спекулирует тем, что имеет над йети непосредственную власть.

Я лишь тяжело вздохнул, сообразив, что спорить на эту тему бессмысленно.

— А вы не думали, — на всякий случай задал я еще один вопрос, — что Гхотак просто убивает неугодных ему людей с помощью своих сподручных, а вину сваливает на снежного человека?

— Нет, их убивает йети, — убежденно сказал старик. — Ни один человек не способен так уродовать тела своих жертв.

Мы молча допили чай. Старик поднялся к себе в комнату отдохнуть, а я вновь пошел знакомиться с городом. Однако не успел я делать и сотни шагов, как столкнулся нос к носу с Хилари Кобб. На ней был костюм из тонкой шерсти, который выгодно подчеркивал все прелести ее фигуры.

— Мне удалось взять интервью у самого настоятеля храма почитателей змей! — радостно сообщила мне она.

— Я вижу, ты не теряешь времени даром, — усмехнулся я. — И как только этот отшельник согласился ответить на твои вопросы! Не так-то легко добиться его аудиенции!

— Для журналистов не существует преград! — хвастливо заявила Хилари. — Он высказал свое мнение о проблеме иммиграции.

— Ловкий ход! — отметил я.

— Как прикажешь тебя понимать? — накурилась Хилари.

— Забудем об этом! — махнул рукой я.

— Не пытайся обмануть меня! — воскликнула она. — Здесь какая-то тайна! Уж не из-за нее ли появился в Непале Энгслей? А теперь еще и ты, янки!

— А не лучше ли тебе убраться отсюда, милашка, пока не поздно? — угрюмо спросил я.

— Не нужно сгущать краски и запугивать меня! — покачала головой Хилари, однако в ее глазах я заметил испуг.

— Похоже, ты забыла урок, который я тебе преподал, — заметил я. — Советую не умничать и не лезть в чужие дела.

— Я не из пугливых, — огрызнулась Хилари. — Почему бы нам не заключить мирное соглашение? Ты не будешь мешать мне, а я тебе. Договорились?