Над законом

– Увы, – скучным голосом отозвался Юрген, – сегодня я не при деньгах.

– А, – понимающе покивал Илларион, – поиздержались за время стоянки. Но за груз-то вы мне заплатите?

Юрген бросил на него дикий взгляд, и Забродов понял, что сморозил.

– Что вы так смотрите? – недовольно спросил он. – Разве мне не положены премиальные за тот ад, сквозь который я прорвался на границе?

– А там был ад?

– Вы что, не.., ах, ну да, конечно. Ваш телефон утонул, а в газеты эта история еще не попала и, будем надеяться, не попадет. Наши бравые таможенники делили сферы влияния с помощью артиллерии.

– Ваши таможенники?

– Наши таможенники. Наши. И ваши в том числе.

– Это печальное происшествие, но все причитающиеся деньги вам выплатят в Москве. Разве Олег Капитонович этого не оговорил?

– Он сильно спешил, ваш Олег Капитонович…

Куда здесь?

– Налево. Это ваш Олег Капитонович.

– Хорошо, хорошо, наш. Наш Олег Капитонович сильно торопился и ничего не сказал мне о деньгах. Я полагал, что заплатить должны вы.

– Мы давно за все заплатили.

– Вы так доверяете партнерам?

– Мы так доверяли партнерам.

Слово «доверяли» Юрген произнес с нажимом, особо выделив окончание. Взглянув в его сторону, Илларион увидел подмигивающий ему глазок пистолета.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что вы мне не нравитесь, – надменно ответил Юрген. – Вы похожи на.., на подсадного.

– Вы мне тоже не нравитесь, – доверительно сказал ему Забродов, – но это же не повод тыкать в человека пистолетом, как вы полагаете? Если все начнут выбирать себе партнеров в бизнесе, ориентируясь по форме носа или величине живота, мировую экономику ожидает неминуемый крах.

– Мы обсудим проблемы мировой экономики после того, как я взгляну на груз, – пообещал Юрген. – Остановите машину.

– Может быть, сначала доедем до места?

– Немедленно остановите машину, или я вас застрелю.

– Стрелять в человека, сидящего за рулем автомобиля, в котором вы едете, это чистое безрассудство, – сказал Илларион. – Может произойти авария. Ладно, ладно, не дергайтесь, я останавливаюсь.

Уже остановился.

– Отдайте ключи.

– Пожалуйста. А вы умеете водить грузовик?

– Это не ваше дело. Выходите из машины.., и не вздумайте бежать.

Илларион спустился на землю и подождал Юргена, демонстративно засунув руки в карманы брюк.

– Ну? – спросил он.

– Пойдемте смотреть на груз.

– Вы бы хоть пистолет спрятали. Люди же кругом.

– Люди переживут.

– Несомненно. Мне просто неудобно за вас.

– Я тоже переживу.

«А вот в этом я сильно сомневаюсь», – подумал Илларион, но озвучивать свою мысль не стал.

Идя под конвоем Юргена вдоль бесконечного борта трейлера, Илларион спросил:

– Не понимаю, отчего вы взъелись. Ну, не надо мне ваших денег, подавитесь вы ими.., я ведь только спросил.

– Идите, идите. Он только спросил… Вы с первой минуты городите нелепость на нелепость. Смерть Ирмы.., какая-то война на таможне… Тихарь, который забывает оговорить вопросы оплаты…

– Вот и говори после этого правду, – искренне огорчился Илларион.

– Идите, идите… Я устал от ваших сказок. Отстегните тент. Кстати, почему он разрезан?

– А черт его знает. Я же говорю вам: на границе творится черт знает что…

– Помолчите. Открывайте.

Илларион отстегнул заднее полотнище тента и обернулся к Юргену.

– Послушайте, – сказал он, – хотите совет? Не стоит грубить людям только на том основании, что у вас в руках пистолет. Он ведь может дать осечку в самый нужный момент.

Юрген промолчал, выпятив нижнюю губу, и сделал повелительный жест пистолетом. Этот павлин все больше не нравился Иллариону, и это было хорошо: муки потревоженной совести уменьшаются пропорционально неприязни к человеку, в смерти которого вы повинны. Забродов откинул в сторону тент и некоторое время стоял, наблюдая за сменой выражений на лице Юргена. Сначала на этом лице отразилось безмерное удивление: менее всего он, по-видимому, ожидал увидеть совершенно пустой, длинный, как вагон, кузов.

Затем на смену удивлению пришел испуг: вероятно, Юрген думал о том, как он будет докладывать о пропаже груза своему боссу. И, наконец, на лице контрабандиста утвердилась праведная ярость обманутого. Это был опасный момент, но Илларион не спешил: он знал, что его визави сначала выскажется, а потом уж начнет стрелять, иначе клокотавший в нем гнев просто задушит его. Чтобы помочь ему, Илларион заговорил первым.

– Что за черт? – выпучив глаза, спросил он у Юргена. – А где груз?

Юрген с трудом проглотил стоявший в горле комок и хрипло выговорил:

– Это вы меня об этом спрашиваете?

– А кого мне об этом спрашивать? – закричал Илларион. – На таможне груз был на месте! В Крустпилсе груз был на месте – я проверял! В Огре груз был – я насилу оттащил от кузова полицейского, который хотел перевернуть там все вверх дном!

Кого мне спрашивать, а?!

– Молчать! – взвизгнул Юрген, тыча в Иллариона пистолетом. – Кого ты хочешь обмануть, русская свинья? Говори, где груз, или я стреляю!

От волнения он густо пересыпал свою речь латышскими словами, так что Иллариону приходилось напрягаться, чтобы понять его.

– Я понял! – еще немного повысив голос, закричал Илларион, радуясь, что поблизости нет никого, кто мог бы по достоинству оценить кошачий концерт, который устроили они с Юргеном. – Стоянка! Пока я, как дурак, слонялся по Риге и дудел вместе с вами дурацкие пароли, ваши люди умыкнули груз вместе с мебелью! У вас что, мебельный бум? Вот зачем вам понадобилась эта комедия с пистолетом! Разумеется, когда груз доставлен, нужда в курьере отпадает! Тем более, что вечером вы выходите в море!

Он широко взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и Юрген с удивлением воззрился на свой пистолет, кувыркающийся в начинающем темнеть вечернем небе. Илларион аккуратно ударил его в задранный подбородок и подхватил под мышки, не давая упасть. Взвалив Юргена на плечо, он затолкал его в кабину, вернулся, подобрал пистолет и небрежно засунул в карман.

Не тратя времени на то, чтобы снова застегнуть тент, Илларион сел за руль и захлопнул дверцу. Бесцеремонно ворочая с боку на бок бесчувственное тело Юргена, он отыскал ключ зажигания и запустил двигатель, оставив его клокотать на холостых оборотах.

Удар, нанесенный Юргену, не был сильным, и тот должен был вот-вот очнуться. В ожидании этого радостного события Илларион закурил и стал смотреть в окно.

Через десять минут Юрген зашевелился, подавая первые признаки жизни. С трудом разлепив веки, он издал слабый стон, жалобно пробормотал что-то по-латышски и уставился на Иллариона, по всей видимости, ожидая ответа.

– Не понимаю, – сказал Илларион. – Я не говорю по-латышски.

– Кругом русские, – пробормотал Юрген и повторил свой вопрос:

– Где я?

– В порту, – любезно сообщил ему Илларион. – В кабине грузовика.

Юрген повел вокруг себя неузнающим взглядом и вдруг резко подскочил, схватившись за карман.

– Что, все сначала? – спросил Илларион. – Сейчас, надо полагать, вы направите на меня пистолет и потребуете остановить машину. Должен вам заметить, что это мы уже проходили. Машина стоит, а пистолет я у вас уже отобрал. Хотите, верну?

Юрген отвернулся, резко дернув подбородком, на котором синел кровоподтек. Илларион заранее поморщился и коротко ударил его тыльной стороной ладони по носу.

– А-ахххх! – сказал Юрген и прикрыл нос руками, отшатнувшись назад.

– Больно? – участливо поинтересовался Илларион и ударил еще раз – немного сильнее, потому что удар приходился по сложенным лодочкой рукам.

– Мммм!.. – замычал Юрген.

– Понятно, – сказал Илларион. – Еще?

Юрген молча, но очень энергично замотал головой.

– Тогда говори, где груз.

Юрген уставился на своего мучителя округлившимися глазами поверх прижатых к носу ладоней.

До него понемногу стало доходить, что Забродов не шутит.