Билет в никуда

Цунами сидел в кабинете за пустым письменным столом и крутил в руках ручку с обнажающейся девицей. Больше всего на свете он не любил что-либо писать собственной рукой. Отчасти, чтобы не оставлять улик, отчасти – от полной безграмотности. Зато говорил красиво и почти без сленговых выражений. Увидев Шлоссера, встал из-за стола и обнял за могучие плечи.

– Вилли, тебе не кажется, что твой пивной живот может лопнуть, как банк «Лионский кредит»? – в шутку спросил он. Но обоим стало ясно, о чем должна идти речь.

– Если бы они заботились о своем банке, как я о животе, ничего бы с ними не сделалось, – парировал тот и, усевшись, потребовал холодного пива.

Цунами позвонил в ресторан, и через несколько минут поднос с бутылочным датским пивом и легкой закуской стоял перед адвокатом.

– Я вроде бы и поел, – для приличия сказал тот, поддевая вилкой кусочек малосольной семги.

– Каким ветром, без предупреждения? – поинтересовался Цунами.

– Ребятки твои подвели… – И Шлоссер в деталях рассказал о происшедшем в Бонне.

– И как они тебе? – Цунами оставил рассказ без комментариев.

– Курганов – боец, но без опыта. Приглядись к нему. Он – парень решительный, скорый на приговор и с абсолютной пустотой в груди. А Вениамина нет смысла использовать в подобных делах. Его надо легализовать. С такими мозгами быстро встанет на ноги. И договориться с ним проще, чем с Кургановым. У того какие-то принципы, взгляды. А Веня – мобилен. Далеко пойдет, если умело направлять, – высказал свое мнение адвокат и, вздохнув, добавил: – Боюсь только, сгорит Вениамин на бабах.

– В нем-то я как раз уверен. Вместе мотали срок, а там знаешь, как человек проявляется. А вот Курган для меня пока темная лошадка. Поначалу вообще за дешевого фраера держал. А гляжу – характер проявляет.

– Правда, в отличие от Вениамина сам не знает, чего хочет. Как, впрочем, всякий человек действия. Живет по принципу – «Движение все, цель – ничто». А то, что Вениамин во главе фонда будет, думаю, верное решение.

– Какого фонда? – удивился Цунами.

– Толя… я пожилой, в общем-то, человек. Неужели не догадался бы, кто за всеми этими дамочками стоит?

– Так вот, догадался ты неверно, – жестко возразил Цунами.

– Вполне возможно, – согласился Шлоссер, понимая, что пока его не должны касаться заходы Цунами в этом направлении. Однако счел своим долгом проинформировать: – Инесса предложила мне стать в фонде «Острова России» юрисконсультом. Согласился, куда деваться.

– Правильно сделал. Никаких документов у себя не держи. Даже копий. Я не хочу подозревать тебя. Понял?

– Для чего хранить документы, дублируя кого-то еще.

– Отлично! А теперь займемся «Лионским кредитом». Вся выручка, за исключением твоей доли и того знатока подземного хода, будет контролироваться мной. Я срочно свяжу тебя с Кишлаком, которому поручена разработка плана. Свяжешься с ним, поможешь.

– А Курганов будет участвовать?

– В качестве переводчика. Кишлак ведь требования может излагать только матом. Боюсь, не все поймут.

– Приглядись, приглядись к Курганову, – подняв указательный палец, порекомендовал Шлоссер и, сменив тон, совсем буднично продолжил: – Я из-за твоих гавриков оказался без денег…

Цунами выдвинул ящик стола.

– Тебе какими?

– Да я уж к маркам привык.

Цунами отсчитал десять пачек и пододвинул к адвокату.

– За ребят получишь еще сто при отъезде.

Укладывая в карманы десять тысяч марок, Шлоссер улыбался, вспомнив безалаберное путешествие на Лазурное побережье. В кабинет с озабоченным видом вошел директор ресторана.

– Цунами, там прикатил Груша с целым отрядом телохранителей. Требует немедленной встречи с тобой. Настроен очень агрессивно. Может, тебе выйти другим ходом?

– Еще чего? Проводи моего друга, а я спущусь к Афанасию. Вид у Груши был весьма озабоченный. Сухонькая головка на дородном теле вертелась из стороны в сторону, словно выискивая притаившихся предателей. Его охранники, чувствуя настроение хозяина, нагло шастали по всему ресторану, пугая поваров и официантов короткими автоматами.

– Афанасий, ты плохо переносишь жару! – появившись, крикнул ему Цунами.

Тот дернулся, точно его ужалила пчела, и подбежал с трясущимися руками, которыми тут же схватил Цунами за плечи.

– Толя, братан, нас уделали! Я подозревал, чувствовал и потому тянул… Толя, нас уделали!

– Может, тебе чего-нибудь холодненького? – спокойно предложил Цунами.

– Какого холодненького! Нас надули, как пацанов! Совсем нюх потеряли! – Груша не мог оставаться на месте и принялся суетливо ходить по залу. – Я сегодня утром узнал из совершенно достоверных источников, что… – Он запнулся и закричал на охранников: – А ну, валите к черту отсюда!

Те беспрекословно исчезли. Груша, схватив Цунами за руку, потащил его в одну из кабинок, усадил напротив и, навалившись на стол животом, с жаром продолжил:

– Лажа! Вся эта затея с островами – лажа! Они решили нас надуть!

– Кто? – Цунами сделал вид, будто не понял.

– Комитет и правительство. Никакого постановления по островам не будет. Вернее, то, которое предъявят нам за подписью Суховея, – фальшивка. Нас считают за дураков. Мы им поверим, скинемся и перебросим деньги в фонд, а потом нас всех перестреляют. Пиф-паф, и будь здоров… Ой… – застонал он, – дай мне холодного вина, только белого.

Цунами крикнул попрятавшихся официантов – и перед Грушей поставили ледяную бутылку с широким горлышком калифорнийского вина.

Выпив подряд два стакана, Груша икнул и принялся говорить с тем же жаром.

– Видишь, какое умное у нас правительство! Им мало грабить народ, и в наш карман решили запустить руку. Толя, мне сказали верные люди. Нужно срочно предпринимать ответные меры. Звоню в Кельн и отменяю приказ переводить двести пятьдесят миллионов. Ты должен сделать то же самое…

– Для начала объясни, откуда такая информация? – без всякой нервозности предложил Цунами.

– Какая разница откуда? Мои дела! – Не мог же Афанасий разглашать свои контакты с ФСБ.

Но Цунами решил от него не отставать.

– Груша, мы с тобой давно знакомы. Много дел за спиной. Темнить не надо. Говори, иначе тебе никто не поверит.

– Как же не поверит! Я же свои деньги отзываю!

– А может, решил сыграть на подставных?

– Толя, обижаешь.

– Это ты обижаешь недоверием. Называй источник – и начнем действовать.

Груша дрожащей рукой налил себе полный стакан. Не отрываясь, выпил вино и, покраснев, кивнул.

– Только без вопросов. По поводу «Островов России» мне передали слова Манукалова. Кто он – тебе объяснять не надо.

– Так ведь его жена – во главе всей организации.

– Правильно. Они-то наши денежки и сцапают! Толя, с «комитетом» нельзя играть по-честному. Они все равно сдадут!

– Ты, Груша, что-то путаешь. Правительство не может пойти на откровенную авантюру. – Цунами решил вытянуть из Афанасия как можно больше информации. Пока ему самому было непонятно, кто и как через Грушу запустил такую предательскую «утку».

Груша, не подозревая об истинном положении вещей в фонде, заботился лишь о том, чтобы вместе со всеми выскочить из подозрительной затеи.

– Говорят, Унгури готов перевести двести пятьдесят миллионов! Какие деньги, Толя! Сейчас помчусь к нему. Он – человек осторожный.

Вот этого-то допустить Цунами не мог. Груша стал слишком опасен. С его энергией он мог в течение часа угробить так хорошо продуманный бизнес.

– Ладно. Меня ты убедил. Но представь себе, что тебя решили использовать наши конкуренты? Мы от этого дела отходим, а они берут все в свои руки. И что тогда тебе скажет тот же Унгури? Я бы не решился так подставляться.

Груша на несколько минут задумался. Цунами не мешал. Выпив еще вина, Афанасий покачал своей маленькой головой.

– Отвечаю за свои слова… – Но эти слова прозвучали не так уверенно, как вначале.

Цунами понял, что с Грушей нужно срочно кончать. Улыбнувшись своей холодной, бесстрастной улыбкой, он, приняв озабоченный вид, посоветовал: