Закон против тебя

Грудь отпустило, и он с шумом втянул в себя воздух, пропитанный запахами пота, табака, спиртного и гнилого дыхания. От этой смеси Баклана замутило.

Несколько секунд он боролся со своим взбунтовавшимся желудком, но в конце концов одержал победу.

– Ну, суки, – сказал он, снова обретя дар речи, – лучше вам меня не отпускать.

Его наотмашь ударили по лицу. Щека сразу онемела, но он только засмеялся в ответ, оскорбительно обнажив десны.

Цыган в соломенной шляпе, который, по всей видимости, был здесь за главного, что-то повелительно крикнул по-своему, и занесенная для нового удара рука неохотно опустилась.

– По морде не бейте, – добавил цыган по-русски.

«Не бейте меня по лицу, – немедленно вспомнил Баклан, – я им работаю.» Это была реплика из какого-то фильма. Эпизод, в котором она прозвучала, вдруг целиком всплыл в его памяти, и он снова засмеялся.

– Смеется, козел, – сказал кто-то.

– Контуженный, – откликнулся другой голос.

Баклан напрягся, пытаясь вырваться, но добился только того, что его со страшной силой ударили в солнечное сплетение. Кашляя и давясь снова подступившей к горлу рвотой, он корчился на полу, как пришпиленный булавкой жук.

– Ну хватит! – услышал он властный женский голос.

Повернув голову, Баклан увидел стоявшую в дверях женщину, одетую в белый халат, наброшенный поверх какого-то, как показалось ему, очень элегантного наряда.

Женщина была не молода – лет под сорок, но выглядела весьма привлекательно. Видно было, что она уделяет своей внешности огромное внимание, тратит на нее большие деньги и пользуется успехом у обеспеченных мужчин. Лицо у нее было немного широковатое, с твердым подбородком, красивое и умное, слегка подкрашенные волосы коротко подстрижены, а в ушах острыми звездочками горели бриллианты. От нее, забивая вонь разгоряченных мужских тел, по всей прихожей распространился тонкий аромат каких-то очень дорогих духов.

– Что тут у вас? – звонким, уверенным голосом спросила женщина.

Она прошла через прихожую, спокойно и равнодушно перешагнув через лежавшего смуглого крепыша, который слабо копошился у стены, пытаясь для начала встать на четвереньки. Лицо женщины выражало только спокойную деловую озабоченность, напоминая лицо врача «скорой помощи», прибывшего на место дорожно-транспортного происшествия. На этом лице не было ни страха, ни брезгливости.

Баклан с удивлением разглядел у нее в руке округлый алюминиевый чемоданчик с красным крестом и понял, что действительно видит перед собой врача «скорой помощи». От этого открытия у него даже слегка помутилось в голове, как будто пол под ним вдруг пришел в движение. Это что, новая методика оказания медицинской помощи? Своеобразная шоковая терапия?

Женщина приблизилась и легко опустилась на корточки перед распластанным на спине Бакланом.

На ней были какие-то струящиеся светлые брюки и босоножки на высоких каблуках. Баклан заметил, что ногти на руках и ногах у нее покрыты одинаковым перламутровым лаком.

– Посмотрите, Ольга Дмитриевна, – просительно сказал цыган в соломенной шляпе. – Сладу никакого нет. И потом, может, присоветуете что.., в смысле сценического образа. Мы задумали выставить его как чеченского ветерана… Ну, как обычно… Да вот, как видите…

Женщина отвела от лица Баклана взгляд внимательных серо-зеленых глаз и несколько секунд пристально, с непонятным выражением разглядывала цыгана. Под этим взглядом цыган смешался и окончательно замолчал, вертя в руках свою шляпу. Не сказав ни слова, Ольга Дмитриевна повернулась к Баклану и взяла его за щеки мягкими теплыми пальцами, от которых приятно пахло какой-то косметикой.

– Симпатичный мальчик, – сказала она, – только очень изможденный. Хороший материал. С ним можно работать! Дайте-ка мне подумать…

Она отпустила подбородок Баклана и встала, рассеянно вытирая пальцы батистовым носовым платком.

Баклан невольно залюбовался непринужденной грацией ее движений и вдумчивым выражением красивого лица. Это было действительно красивое лицо, освещенное внутренним светом, и между делом Баклан подумал, что это первое по-настоящему симпатичное ему лицо, встреченное с тех пор, как он очнулся в бункере у Черемиса. С тех пор он наблюдал в основном рожи: либо забитые и покорные овечьи физиономии рабов, либо оскаленные волчьи хари охранников. Все они были подонками, но женщина, которая сейчас стояла над ним, задумчиво подперев указательным пальцем щеку, принадлежала к другому, гораздо более высокому и узкому кругу.

– Хорошо, – сказала Ольга Дмитриевна, рассеянно и изящно щелкнув пальцами. – Кое-что я могу сделать прямо сейчас.

– Хорошо бы, – пробормотал цыган в соломенной шляпе. – Метро уже открылось, а мы тут…

Ольга Дмитриевна даже не взглянула на него. Снова опустившись на корточки, она открыла свой чемоданчик, окинула его содержимое задумчивым взглядом, взяла из бокового отделения одноразовый шприц и умело освободила его от упаковки. Баклан снова напряг мускулы, но его держали крепко.

– Хороший паренек, – повторила Ольга Дмитриевна, наполняя шприц прозрачной коричневой жидкостью, похожей на коньяк или крепко заваренный чай, – даже не кричит… Теперь слушайте внимательно. Я оставлю вам упаковку из десяти ампул. Препарат новый, синтетический, стоит относительно недорого, но злоупотреблять не советую. Он действует на центральную нервную систему, вызывая частичный мышечный паралич. Дышать он у вас сможет, а вот говорить или двигаться – увы… В таком виде его будет легко использовать. Сажаете в инвалидную коляску, приставляете к нему ребенка.., нет, лучше даже не ребенка, а, например, Марфушу. Старушка-мать собирает деньги на лечение сына-.

– Класс! – обрадовался цыган. – Такого у нас еще не было. Ольга Дмитриевна, вы просто гений!

– Я профессионал, – холодно ответила Ольга Дмитриевна, – и привыкла получать за хорошую работу хорошие деньги. Имейте в виду, препарат имеет свойство накапливаться в организме. Критическая доза зависит от индивидуальных особенностей пациента. Необратимые последствия могут наступить как после пятнадцатой, так и после второй или третьей инъекции.

– А что за последствия? – поинтересовался цыган.

– Настоящий паралич. Атрофия двигательных центров, полная неподвижность. Во время испытаний препарата зарегистрированы случаи паралича дыхательных мышц и остановки сердечной деятельности.

Сердце, знаете ли, тоже мышца.

– Так что вы посоветуете? – почтительно спросил цыган.

– Решение за вами, – ответила Ольга Дмитриевна. – Я уже говорила, что препарат не слишком дорогой, но, естественно, каждая инъекция стоит немалых денег. Вряд ли это так уж разумно. Постарайтесь постепенно.., гм.., переубедить его. В крайнем случае у меня есть знакомый хирург, которому, в принципе, все равно, что ампутировать, лишь бы хорошо платили.

– Ах ты, сука, – просипел Баклан, изо всех сил пытаясь вырваться и встать.

Ольга Дмитриевна перевела на него спокойный, вдумчивый взгляд своих серо-зеленых, умело подведенных глаз.

– Сука, – спокойно согласилась она, – но богатая.

Она склонилась над Бакланом, и он почувствовал, как холодный кончик иглы прикоснулся к его коже.

Тогда Баклан закричал. Он кричал до тех пор, пока у него внезапно не кончился голос.

Глава 14

Борис Иванович перешел на первую передачу и съехал с дороги. Машина, тяжело переваливаясь и поминутно задевая за что-то днищем, проползла по полю последний десяток метров и остановилась рядом с поставленным на фундаментные блоки кунгом. Рублев заглушил двигатель и открыл дверцу.

Издалека, с соседней дачи, доносился приглушенный шум двигателя работающего автокрана.

Подберезский выбрался из машины и с хрустом потянулся. На его левой скуле багровела свежая царапина.

– Слушай, Андрюха, – вылезая вслед за ним из душного салона, сказал Комбат, – а ведь мы, наверное, нарушаем подписку о невыезде.

– Наверное, – равнодушно сказал Подберезский. – Да пошли они!.. Идиоты. С рукой-то у тебя что?