Приговор Бешеного

Однако очень скоро это тройное убийство взяла у милиции под свой контроль Федеральная служба безопасности, и расследование трагедии было поручено генералу Богомолову. Ему позвонил первый заместитель директора ФСБ и, не вдаваясь в подробности, сказал:

— Извини, Константин Иванович, что приходится тебя тревожить, но тебе нужно срочно выехать на место происшествия, машину я уже выслал…

— Что случилось, Саша? — нахмурился Богомолов: они были друзьями, и поэтому он считал, что имеет право спросить прямо.

— Все узнаешь на месте, — многозначительно заметил тот, давая понять, что это не телефонный разговор.

— Понял, — тут же сказал Богомолов. — Моя задача?

— Как можно быстрее расследовать это дело. Если что-то пропало, вернуть любой ценой! — Многозначительно акцентировав слово «пропало», твердо добавил: — Если нет, дело закрыть! — Заместитель говорил четко, быстро, но с явным волнением, словно чего-то опасался.

— Что хоть случилось?

— Убийство. — Он сделал паузу, потом буркнул: — Желаю удачи. — И положил трубку.

Никогда еще Богомолов не слышал в голосе своего приятеля такой растерянности и беспокойства: вероятно, действительно случилось нечто серьезное. Иначе зачем его, генерала ФСБ, так срочно вызывать на службу? Константин Иванович быстро оделся в генеральскую форму и выехал к месту трагедии в сопровождении трех машин с работниками своего управления, среди которых были не только специалисты по убийствам, но и просто рядовые сотрудники для оцепления.

Самые худшие предположения Богомолова подтвердились обилием высших милицейских чинов на месте преступления.

Сухо поздоровавшись, Богомолов спросил:

— Кто проводил первоначальный осмотр места происшествия?

— Что вас интересует, товарищ генерал? — поинтересовался один из милицейских полковников.

— Я хочу поговорить с сотрудником, который занимался первоначальным осмотром места происшествия, — едва ли не по складам, с некоторым раздражением повторил Богомолов, потом добавил: — В связи с тем, что это дело перешло в ведение Управления ФСБ, прошу остаться только руководителя группы, дознавателя, остальных прошу быть свободными… — Он старался говорить ровным тоном, чтобы никого не задеть. — Если есть какие-то вопросы ко мне, прошу обращаться с утра, спасибо. — Почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, он повернулся и увидел молодого симпатичного капитана милиции.

— Заместитель начальника городского управления внутренних дел по особо тяжким преступлениям капитан Смирнитский! — четко представился он.

— Слушаю вас.

— Мне было поручено возглавить следственную группу, и я был первым при осмотре места происшествия, товарищ генерал.

— Вас как зовут, капитан?

— Андрей, товарищ генерал. — Капитан почему-то смутился.

— А меня Константин Иванович. Четко и по существу: что, когда, как и кто? И прекратите тянуться каждый раз: не на парадном смотре, — недовольно буркнул генерал.

— Хорошо, Константин Иванович. — Капитан чуть расслабился. — Сообщение об убийстве поступило в девятнадцать часов тридцать две минуты, звонил некто Вайнухин Иван Федорович, он сторож этой стройки…

— Он что-то видел или просто обнаружил трупы? — перебил Богомолов.

— Да, Вайнухин — единственный свидетель преступления. Позвать? — спокойно ответил капитан.

— Нет, позднее, продолжайте.

— В девятнадцать сорок одна наша группа уже была здесь. Убиты трое: мальчик около трех лет, у него сломана шея, мужчина под шестьдесят лет убит ножом в спину, удар профессионального убийцы, третий — мужчина немногим старше тридцати лет, убит тремя выстрелами в грудь и одним — в голову.

— Какие соображения?

— Мужчина, что постарше — профессор Самохвалов Валерий Бенедиктович, мальчик — его сын. Вероятнее всего, они прогуливались, когда на них напали преступники. Отец попытался защищаться и был убит, мальчик стал звать на помощь, и женщина сломала ему шею, после чего убила своего сообщника. — Быстро выпалив все это, капитан замолчал и выжидательно уставился на Богомолова.

— Вы, капитан, говорите с такой уверенностью, словно твердо знаете, — покачал головой генерал. — Фамилию, допустим, узнали по документам, но откуда вам известно, что мальчик его сын, а мужчина помоложе один из преступников, а не случайный прохожий?

— В удостоверении профессора была фотография мальчика, а все остальное мне стало известно из допроса свидетеля, сторожа Вайнухина. А то, что убитый один из преступников, стало известно не только со слов свидетеля, но и потому, что в его руке был нож, которым он и убил профессора Самохвалова.

— Где работал профессор? — неожиданно спросил генерал.

— В военном научно-исследовательском институте. Я попытался связаться с руководством, но… — Капитан смущенно пожал плечами.

— Что?

— Даже по милицейским каналам мне не удалось выяснить телефоны этого института: информация отсутствует.

— Понятно… — задумчиво процедил Богомолов. Ему вдруг показалось, что в его мозгу промелькнула важная догадка, но сейчас не было времени для ее анализа. А потому он сделал то, что могло ускорить дело — достал мобильный телефон и быстро набрал номер. — Скворцов?

— Да, капитан Скворцов слушает.

— Богомолов говорит.

— Здравствуйте, товарищ генерал! Чем могу помочь?

— Мне срочно нужна информация о научно-исследовательском институте, в котором работает Самохвалов Валерий Бенедиктович, по крайней мере координаты начальства…

— Нет ничего проще, записывайте…

— Как? Откуда?

— Институт уже пару месяцев под нашим контролем, начиная от охраны и кончая сигнализацией.

— Почему я об этом не знаю?

— Скорее всего, вы просто не обратили внимания, когда подписывали свое согласие, товарищ генерал. — Капитан был явно смущен.

— Чем занимается этот институт? — спросил Богомолов, но тут же чертыхнулся про себя: «Совсем плохой стал…» Не раз делал нагоняй за то, что его сотрудники позволяли болтать по телефону лишнее, а сам…

— Скворцов, забудь о моем вопросе! Диктуй телефоны… — Генерал записал их в свой блокнот и закончил: — Благодарю за службу, капитан.

— Рад стараться, товарищ генерал!

Отключив телефон, Богомолов действительно вспомнил, что несколько месяцев назад подписывал такое обращение НИИ МО, которое переправил к нему первый заместитель шефа ФСБ. Кажется, речь там шла о том, что институт занимается какой-то важной секретной военной разработкой. И как он мог забыть? Оправдывало только то, что он, вернувшись из Америки, был настолько погружен вхождением в ритм своего управления, что мог и не придать особого значения тому документу. Теперь стало многое проясняться: дело становится не просто важным, а архиважным, однако нужно пройтись по всем версиям — все может оказаться и простым совпадением.

— Есть какая-то версия о причине убийства отца и сына? — спросил Богомолов капитана.

— Со слов свидетеля выходит, что преступников интересовал «дипломат» профессора, который подхватила женщина, расправившись со своим напарником.

— Очень интересно, — задумчиво процедил генерал. Кажется, его смутные догадки начинают, к сожалению, сбываться. Если бы стало известно содержимое «дипломата», то было бы намного легче. — Ладно, давайте сюда свидетеля и срочно свяжитесь с семьей покойного, — решительно проговорил он, а сам быстро набрал номер директора НИИ. — Говорит генерал Богомолов! Могу я переговорить с Михаилом Львовичем?

— По какому вопросу? — отозвался моложавый вежливый мужской голос.

— Об этом я скажу ему лично, — сухо заметил Богомолов.

— А вы из какого ведомства?

— ФСБ, — терпеливо ответил генерал.

— С вами говорит заместитель академика Рузанского, профессор Медведев Александр Дмитриевич, — тут же представился тот. — К сожалению, Михаил Львович находится в отпуске… Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Минут через сорок я буду у вас в институте.

— Что-то случилось? — насторожился Медведев.

— Все при встрече. Вы успеете подъехать? — неожиданно спросил генерал, подумав вдруг о том, что номер, по которому он звонит, тоже сотовый и профессор может быть где угодно, тем более что время сейчас позднее.