Дикий и Зверь

— Пойдем в «вертушку», майор. — «Драповый» щелчком отбросил в сторону недокуренную сигарету.

— Так точно, ваше благородие, — шутливо козырнул Дикий.

— Изволите шутить! — хмыкнул «драповый» и они двинулись к вертолету.

За эту пару десятков шагов Дикий успел недовольно пробурчать по поводу «вертушек», идиотов техников, всех гребаных летательных аппаратов вместе взятых и долбанное начальство впридачу. «Драповый» хохотнул начальственно, даже похлопал Дикого по плечу, утешил:

— Да ладно, майор, не бурчи! Тут осталось-то… К утру уже дома будешь!

«Драповый» и его лютая троица расслабились — Дикий видел, как спало первоначальное напряжение в лицах, мышцах. Сейчас многие из «новых» пользуются услугами военных в своих целях и отношение к армейской форме сложилось такое — военные работают на них, потому что им, военным, платят. Но вид формы еще вызывал какое-то неопределенное чувство — не чиновники и не бандиты, подчиненная, но все же почти самостоятельная сила…

Парни Дикого уже обжились в вертолете и обменивались веселыми репликами с хозяевами. Кто-то пустил бутылку водки по кругу — братание, одним словом, состоялось. Дикий сидел напротив «драпового» и добродушно улыбался. «Четверо их и четверо нас, — думал он. — Экипаж не в счет. И вообще рейс „левый“, пробит начальством свыше, больше никому до него дела нет.»

Внутренности вертолета были забиты ящиками и Дикий знал, что в ящиках оружие — тысяча пистолетов «Стечкин-АПС-6» с глушителями для спецназа и боеприпасы. Груз идет на Северный Кавказ для сепаратистов. Его Дикий должен реквизировать. Должен — значит, сделает…

Экипаж запустил двигатель, и его вязкий шум заполнил, казалось, все пространство вокруг — изъясняться теперь можно только жестами или криками. Это и хорошо. Нечего болтать. Случайной фразой всегда можно себя выдать.

Вертолет оторвался от земли, и Дикий, скосившись на циферблат, засек время. Он уже с парнями договорился, что работать начнут через пятнадцать минут после начала полета. Парни незаметно посматривали на него и Дикий три раза опустил веки — это значит что план остается в силе. После Таджикистана они научились понимать друг друга без слов.

После контузии и ранения Дикий не один месяц прожил без памяти, а когда она вернулась, то оказалось, что у него есть Света, с ней все в порядке, родился сын, которого она назвала Владимиром. Сыну два года теперь, живет с матерью в казацкой станице неподалеку от Лехи. Да, и Леха, лучший друг и телохранитель в прошлом, у него есть, женился человек… Когда вернулась память, Дикий испытал счастье, поняв, что он не один в этом огромном жестоком мире. Но вместе с памятью стало появляться беспокойство за близких — во многих отношениях одиночество облегчает жизнь.

Не раз посещала мысль завести дом где-нибудь под Питером в тихом месте, перевезти Светлану с сыном, жить вместе с ними и забыть про войну…

Леха мотается из Джанкоя на Кубань и обратно, занятый рисовым бизнесом. Вика, которая помогала Дикому, провозила под платьем оружие, продолжает работать в офисе у Андрея, который купил новый «вольво» и гоняет на нем по Харькову…

…Дикий открыл глаза — ничего не изменилось. Вертолет летел, парни, свои и чужие, дремали, или делали вид, что дремлют. Только Валера сидел, напряженно сцепив руки на коленях, смотрел на Дикого, и тот, чуть качнув головой, постарался дать понять — все в порядке, не дергайся, расслабься.

«Хорошо, что удалось забрать Валерку из Мишиной команды — подумал Дикий. — Может, и выгодное занятие — выколачивание долгов, но тупое, а иногда и зверское. А Валера не „бык“. Он прирожденный стрелок. А как он себя проявил в Таджикистане! Он и Геннадий — у них просто первобытная тяга к битвам.»

В команде Дикого семнадцать проверенных бойцов, но в это дело он взял только троих, самых лучших.

Пятнадцать минут прошли, и Дикий открыл глаза, потянулся, будто разминал тело после дремы, подался вперед.

— Гена! — крикнул он, стараясь пробиться голосом сквозь шум двигателя. — Водка осталась?

«Драповый» вздрогнул, посмотрел на очнувшегося «майора», пожелавшего вдруг махнуть стопоря, а его охрана даже глазом не повела.

— Есть немного, товарищ майор! — прокричал Гена в ответ.

Дикий улыбнулся «драповому», сделал приглашающий жест, но тот отрицательно махнул головой, отвернулся. И зря, поскольку вопрос про водку был тем сигналом, после которого все и должно было произойти. Оно и произошло. Ребром левой ладони Дикий рубанул «драповому» по кадыку, а костяшками правого кулака проломил тому височную кость. Такого человека, как «драповый» больше не было на белом свете, вместо него покойник падал кулем на пол вертолета. За ним попадали и охранники со свернутыми шеями. Шеи у них были толстые и сильные, но это им не помогло. Разобравшись с чужими шеями, парни дикого натянули маски и рванули к кабине вертолета. «Вертушка» летела на автопилоте и экипаж расслабленно сидел в креслах; кто-то дремал, кто-то листал газету. Летчики как-то и не удивились, когда увидели наставленные на них стволы — будто на них эти стволы каждый день наводили. Командир экипажа, широколицый мужчина лет пятидесяти, с седыми висками, только пожал плечами и по приказу Дикого изменил маршрут.

— Вы нам не нужны в качестве трупов, — сказал Дикий.

— А кому они нужны, — хмыкнул командир.

— Поэтому, если не будет сюрпризов, то вы нас отвезете и живыми домой отправитесь.

— Живыми — это хорошо, — согласился командир.

— Тогда действуйте!

Командир стал действовать, а Сергей занял место второго пилота, чтобы контролировать действия командира, да и остальных членов экипажа. Они обменялись несколькими профессиональными фразами, которых Дикий не понял, зато командир понял, что один из тех, кто захватил вертолет, прекрасно в «вертушках» разбирается, сам, возможно, летчик.

— Вы не беспокойтесь, — еще раз подтвердил свое обещание Дикий, — вы нас просто высадите и дадите разгрузиться. Про инцидент говорить не обязательно. Тогда получится, что одни бизнесмены накололи других. А вы просто извозчики.

— Нас вообще ничего не касается, — согласился командир.

«Интересно, — подумаю Дикий, — он такой всегда покладистый, или потому что на него несколько пистолетов наставлено?»

— Тут лету всего минут двадцать, — добавил Дикий.

В иллюминаторе черная ночь, и еще неизвестно, что ждет на земле. Дикий смотрел до боли в глазах и, наконец, увидел условные сигналы фальшфейеров. Пока все идет нормально! Это уже Ростовская область, дорога в глухой степи, на которую они должны сесть.

Еле дождавшись, когда вертолет заглушит двигатели. Дикий выпрыгнул на землю. К нему уже бежали парни Николая, а из темноты выползал КАМАЗ.

— Грузим! Быстро!

— Как прошло. Дикий?

— Еще не прошло. Постарайтесь погрузить быстро.

— Эй, парни! Темп, темп!

Сперва в КАМАЗ летят ящики, за ящиками — покойники. Дикий сказал парням, что экипаж обещали не убивать, и те, хохотнув, согласились.

— Пусть летят обратно! Хоть кто-то вспомнит добрым словом!

Дикий пошел от вертолета прочь, за ним потянулись Сергей, Геннадий и Валера. Они обошли КАМАЗ — за ним стояла машина военной автоинспекции, за военными пристроилась тачка ГАИ.

«Хорошее прикрытие, — подумал Дикий, — еще и документы небось есть. Это не Таджикистан. Здесь грабеж идет почти на государственном уровне».

Тут же и БМВ Дикого. Из него выпрыгивает Марат и бросается навстречу радостно, обнимает каждого, радуется им, живым. — Как все прошло? — Все тот же вопрос.

— Еще не прошло, — отвечает Дикий.

Они снимают военные шмотки и переодеваются в куртки и джинсы. Садятся в тачку, и Марат врубает с места так, что кажется, вскрикивают. Они выполнили свою часть работы, и теперь дело за ростовским Николаем.

Парни задремали на заднем сиденье — у них серьезный боевой опыт и они знают простую истину: когда есть время, то лучше расслабиться и отдыхать, чтобы быть в форме. Но Дикому не спалось. Он смотрел на дорогу. Фары выхватывали кочки и кусты по обочинам проселочной дороги. Скоро БМВ выехала на шоссе и понеслась сквозь ночь.