Побег из гарема

Фрост усмехнулся, кивнул и шагнул к машине.

— Значит, ваше честное слово?

— Да. Вы же помните — на него можно положиться.

— Хорошо, я верю.

Он нагнулся и влез в автомобиль. Сарди заглянул внутрь и вопросительно посмотрел на Канаретти. Тот кивнул, и адвокат протянул руку.

— Было очень приятно познакомиться, капитан Фрост.

Я прослежу, чтобы ваш багаж незамедлительно доставили в резиденцию мистера Канаретти. Естественно, если вы не против.

Фрост посмотрел на Канаретти.

— Возможно, вы захотите погостить у меня некоторое время, и вам понадобятся ваши вещи, — сказал тот.

Фрост пожал плечами, а потом достал багажную квитанцию и протянул ее Сарди.

— Благодарю, капитан. До встречи.

Сарди пожал руку Фроста и захлопнул дверцу. А в следующий момент лимузин плавно соскользнул с места и слился с густым потоком машин, который тек мимо аэропорта.

Канаретти наклонился и согнутым пальцем постучал в прозрачную перегородку, которая отделяла его от водителя. Стекло опустилось, и Канаретти сказал шоферу:

— Не гони так, Гарри. Я не хочу, чтобы фэбээровцы арестовали меня за превышение скорости или что-то в этом роде.

Затем он снова откинулся на спинку сиденья и внимательно посмотрел на Фроста.

— Могу я предложить вам выпить, капитан? Есть виски, джин, водка. Чем вы предпочитаете травить организм?

Фрост отрицательно качнул головой.

— Я пью только за рулем. Если машину ведет кто-то другой, я люблю оставаться трезвым. Что вы хотели от меня, мистер Канаретти?

— Мне нравится ваша прямота, ей-богу. Трудно, конечно, поверить, что человек, занимающийся столь предосудительным бизнесом, уважает честный подход к делу, но я именно таков. Поэтому я не особенно расстроился, когда вы прикончили Фарборна. Он был нечестным партнером.

— Ну, а все же, чего вы хотите? — снова спросил Фрост.

Канаретти слегка улыбнулся.

— Мне кажется, вам не помешало бы сейчас плотно перекусить. Я приглашаю вас пообедать со мной в моем доме на побережье. А за едой обо всем и поговорим, Кстати, у меня прекрасный повар. Вы любите итальянскую кухню, мистер Фрост?

— Да, я люблю итальянскую кухню. Но почему вы не можете сейчас сказать мне, в чем дело?

Канаретти вздохнул.

— Вы должны понять, что я уже не тот главарь банды, которых показывают в старых фильмах. Я теперь бизнесмен и занимаюсь вполне легальной деятельностью. А возникшая проблема связана и с бизнесом, и с моей семьей. И под семьей я не имею в виду клан.

Вот поэтому я и предлагаю, чтобы мы сели за обеденный стол и все спокойно обсудили, а не делали это в машине, впопыхах.

— Предупреждаю, — сказал Фрост, — я не стану никого убивать по вашему заказу.

— Мне очень жаль, что вы обо мне такого мнения, — вздохнул Канаретти. — Хотя не исключено, что мое предложение будет связано с некоторым насилием. Но это мы тоже обсудим за обедом. Ну, а что вы теперь скажете насчет выпить?

Фрост пожал плечами.

— Пусть будет виски.

— Отлично. Я тоже глотну немного.

Он нажал на кнопку, и в спинке переднего сиденья бесшумно открылись блестящие створки. Канаретти посмотрел на Фроста.

— Уже неделю я ищу человека, которому мог бы поручить это дело. Вы — тот, кто мне нужен. Мой приятель, работник телевидения, сообщил мне, что вы предотвратили попытку захвата самолета. Вы настоящий мужчина. Я изучил весь ваш послужной список, знаю все о вас, и о работе в службе безопасности, и остальное. И пришел к выводу, что вы самый подходящий для меня человек. Кстати, извините за нескромный вопрос, но могу я поинтересоваться, как вы лишились глаза?

— Да нечего тут рассказывать, — с улыбкой ответил Фрост. — Однажды я оказался на необитаемом острове вместе с красивой девушкой. Я любил, когда она закладывала мне в рот виноградины — одну за другой — ну, как в кино, видели?

И вот как-то раз я лежал на песке, а она доставала из корзинки виноград и кормила меня. Это было так приятно…

Правда, уже с первой нашей встречи я подумал, что с этой девушкой что-то не так. И вот внезапно я узнал, что именно.

Она поднесла к моему лицу руку с очередной виноградиной, я подался вперед… кошмар.

Во-первых, у нее были очень длинные ногти, а во-вторых, она оказалась очень близорукой. И как я сразу не догадался?

Он коснулся своей повязки.

— Естественно, я немедленно дал ей отставку, но было уже поздно.

Канаретти несколько раз кивнул, с трудом сохраняя серьезность.

— Мне нравятся люди, которые в наше трудное время сохраняют чувство юмора, капитан. Ей-богу, нравятся.

Он протянул Фросту стакан с густо-янтарной жидкостью.

— Виноградина, говорите? Черт побери!

И Канаретти засмеялся.

Глава четвертая

Фрост пустил холодную воду и стоял под душем несколько минут. Его тело и волосы были чисто вымыты, а бодрящие струи освежали и возвращали к жизни.

Затем он закрыл кран, вылез из ванны и ступил на резиновый коврик, лежавший на полу.

Он побрился, причесался и как был — обнаженный — направился из ванной в спальню.

Там он порылся в своем саквояже, нашел пару чистого белья, носки, белую рубашку. Потом достал новый, но несколько помятый белый костюм и начал одеваться.

Фрост постоял перед зеркалом, глядя на то место, где когда-то был его левый глаз, неодобрительно покачал головой, а потом взял свежую повязку и закрепил ее на голове.

Он снова причесался, с некоторой грустью отметив наличие в густых темных волосах нескольких седых прядей. Зато усы нисколько не изменились и по-прежнему отливали легкой рыжинкой. Фрост подумал, что надо бы их немного подровнять, но сейчас у него не было настроения.

Вместо этого он повязал изящный черный галстук и перекинул через плечо ремень кобуры, предназначенной для последней модели браунинга. Закрепив кобуру, Фрост надел пиджак и вновь остановился перед зеркалом. Глаз смотрел лениво, руки свободно висели вдоль тела…

А в следующий миг он молниеносно подобрался, его тело превратилось в упругую отпущенную пружину, правая рука вырвала пистолет из-под мышки, и ствол браунинга уперся в зеркало на высоте сердца Фроста.

Тот довольно улыбнулся. У него по-прежнему была отменная реакция и подвижность.

— Бах, — негромко сказал он, чуть качнув пистолетом.

Затем Фрост вновь спрятал браунинг в кобуру, разместил в карманах пиджака сигареты, зажигалку, перочинный ножик — все, что он обычно носил при себе, — бросил последний взгляд в зеркало и вышел из комнаты.

В коридоре он закурил сигарету и двинулся по широкой галерее, опоясывающей большой дом, в котором жил Джозеф Канаретти.

По пути ему встретилась горничная, которая катила тележку, уставленную всевозможными бутылками и бокалами. Со стороны кухни долетал столь приятный аромат, что Фрост немедленно пожелал выяснить, что же именно может так вкусно пахнуть. Однако на это уже не оставалось времени.

Канаретти сказал, что будет ждать его на веранде, и Фрост свернул в коридор, надеясь, что выбрал верное направление. Он прошел в какую-то стеклянную дверь и почувствовал свежий соленый запах моря.

“Вот тут она и есть, эта самая веранда”, — подумал Фрост и смело двинулся дальше.

И действительно — спустившись по деревянным ступенькам, он увидел большой стол, за которым уже сидел хозяин дома. На столе стояли изысканные серебряные приборы, вазы с букетами разноцветных цветов, лежали белоснежные крахмальные салфетки.

— Поздравляю, мистер Канаретти, — сказал Фрост, подходя ближе. — У вас прекрасный дом. Похоже, нарушать закон не так уж плохо.

Канаретти повернулся к нему, улыбнулся и покачал головой.

— Так вам кажется, что вы имеете моральное право судить меня? А что значит нарушать закон? Быть владельцем универсама и манипулировать с ценами? Или держать авторемонтную мастерскую и ставить клиентам старые запчасти вместо новых? По-моему, это самый обыкновенный бизнес.