Штормовое предупреждение

— Боюсь, что так, господин капитан.

Бергер кивнул:

— Пойди к Штурму и скажи, чтобы немедленно принес радио в мою каюту.

Неккер покинул Тронхейм в пять и полет над Шотландией на тридцати пяти тысячах футов, гораздо выше погоды, прошел совершенно без инцидентов. Но достигнув района цели, он, однако, обнаружил совершенно иную ситуацию.

Под ним кипели облака, темные и угрожающие, подкрашенные оранжевым огнем, вьющиеся в вихре, словно клубы черного дыма. Шмидт сказал:

— Сегодня там, внизу, дьявольское времянке. Мой английский так себе, но я понимаю SOS, когда слышу. Я подключу вас, командир.

Как раз передавали очередное сообщение:

— Морские районы Мэлин и Гебриды. Ветер в шквалах до ста тридцати. Барометр показывает девять-семь-ноль и продолжает падать.

Шмидт снова произнес:

— Я знаю одно, господин капитан. Конвой из Галифакса больше никогда не будет конвоем. Их разнесет на куски.

Но Неккер, глядя в черный дым внизу, думал о «Дойчланд». Он сказал Руди:

— Ты знаешь позицию, где мы вчера видели «Дойчланд». Пусть в среднем, скажем, десять узлов курсом норд-ост-тен-норд. Посмотри, что твой железный вычислитель может сказать о ее теперешнем местоположении.

— Но, господин капитан — запротестовал Руди, — наш приказ…

Неккер холодно ответил:

— Заткнись и делай, что говорят.

Получить желаемую информацию у парня заняло лишь пару минут, и он передал ее. Неккер немедленно сменил курс, включив интерком.

— Слушай меня, народ. Нам говорили, что это самый прекрасный всепогодный самолет в мире. Обещали, что он сможет работать в условиях урагана. Посмотрим, правы ли они. Я спускаюсь в это дерьмо, чтобы узнать, что случилось с «Дойчланд». Я принял решение.

Он толкнул ручку вперед, введя Юнкерс в пике, и начал снижаться. Через несколько минут они вошли в облако и в сильный дождь, огни вспыхивали на кончиках крыльев.

Они продолжали скоростное снижение, сильным ветром их швыряло из стороны в сторону. Неккер давил на ручку всей своей силой. В одном месте они легли на левый борт, ветер нанес серию ударов по фюзеляжу, вырвав кусочки с крыльев, но он сохранил управление и продолжал пике.

Они были на десяти тысячах и снижались, все еще окутанные темными, бурлящими облаками. Руди отстегнул кислородную маску и уставился в стекло с очень бледным лицом.

И все это только трата времени, говорил сам себе Неккер. При такой погоде в высшей степени не похоже, чтобы «Дойчланд» оказалась способной сохранить прежний курс, а ее скорость, кроме всего, была лишь оценочной.

На трех тысячах Юнкерс вырвался из туч в громадную чашу яркого свечения и ливневого дождя, море белой пены простиралось до горизонта. И там находилась она — совершенно невероятно, всего в полумиле к юго-западу.

— Руди — сказал Неккер, — я должен тебе бутылку шампанского — и начал резко разворачиваться влево.

Руди опустил бинокль:

— Она плохо выглядит, господин капитан.

Вмешался Шмидт:

— Что-то плохо, командир. Они передают сигналы бедствия. На английском. Бергер просит о помощи.

— Подключи меня — мрачно сказал Неккер. — Я поговорю с ними сам.

14

— Вызывает «Дойчланд». Вы еще с нами, Неккер? Мы потеряли вас в низких облаках.

— Я все еще вижу вас — ответил Неккер. — Не беспокойтесь. Я буду поблизости.

Радиообмен трещал статикой, слышался будто издалека. Герике возле радио медленно произнес:

— «Дойчланд»?

— Ну же, говорите с ним — сказал Рив, — узнайте, что происходит.

— Очень хорошо.

Герике взял микрофон и начал передавать на немецком:

— «Дойчланд», вызывает Фада. Отвечайте, пожалуйста.

Наступила тишина, потом слабо прохрипел голос Бергера:

— Неккер, что это такое, ради бога?

— Не знаю.

— «Дойчланд», вызывает Фада. Будьте добры детально описать вашу нынешнюю позицию. Может быть, мы сможем помочь.

Снова воцарилось молчание, потом зазвучал голос Неккера:

— … не имею ни малейшего понятия… думаю, надо ответить… посмотрим, что произойдет.

Опять наступило молчание, совсем издалека доносились слабые тени других сообщений. Джего спросил:

— Что там происходит, капитан?

— Теперь мы принимаем только одного из собеседников Неккера, кто бы он ни был. Что касается «Дойчланд», она либо затонула, либо потеряла радиоконтакт.

— Узнать, что произошло, можно только одним способом — сказал Рив. — На этот раз говорите с Неккером.

— Хорошо.

Герике попытался снова:

— Фада вызывает Неккера. Отвечайте, пожалуйста. Фада вызывает Неккера. Отвечайте, пожалуйста. Я не могу поймать «Дойчланд». Крайне необходимо поговорить с вами.

Только тишина. Джин Синклер тихо сказала:

— Он не верит вам, капитан.

Герике попытался снова:

— Неккер, здесь корветтен-капитан Пауль Герике из Кригсмарине вызывает с Фады. Я прошу вас ответить.

Снова статика, потом сильный голос Неккера:

— Пауль Герике — ас-подводник?

— Верно.

— Как такое может быть?

— Я военнопленный. Те, кто здесь командуют, попросили меня перехватывать ваши вызовы, потому что не понимают по-немецки. А вы кто?

— Капитан Хорст Неккер из сороковой кампфгруппы в Тронхейме. Судовая и погодная разведка. В данный момент кружу над «Дойчланд» на Ю-88.

— Я не смог получить от них никакого ответа — сказал Герике. — Как дела?

— Их сигнал слабеет. Морская вода в батареях.

— Вы их еще слышите?

— Да, если приближаюсь.

Адмирал сказал нетерпеливо:

— Ну же, Герике, что там происходит?

Герике рассказал. Рив повернулся к Мердоку:

— Знаете, как их достичь?

— Можно попытаться — ответил Мердок. — Поможет, если самолет останется сверху и даст нам сигнал. Видимость на уровне моря будет очень плохой.

— Здесь еще дьявольская куча вопросов — сказал Джего. — К Неккеру, я имею в виду. Можете представить не что это похоже — пытаться удержать самолет в воздухе в такую погоду?

Герике снова потянулся к микрофону.

— Герике вызывает Неккера. У нас готов к немедленному выходу спасатель. Мы сделаем все, что сможем. Нынешняя позиция такова…

Он медленно и ясно пересказал существенные факты.

— Через какое время спасатель подойдет?

Герике пересказал подробности Мердоку. Старик кивнул:

— Около часа. Я выхожу немедленно.

— Я пойду с вами.

Рив потянулся к плащу. Но Мердок покачал головой:

— Вам надлежит только наблюдать, адмирал, ничего больше. У меня своя команда.

— Но послушайте — горячо начал Рив.

— Я — командир спасателя Фады, Кэри Рив — ответил старик. — Жизнь или смерть сегодня — только по моему решению. Вы можете посмотреть, как мы выходим, но ничего более.

Рив повернулся к Герике:

— Оставайтесь за радио. Я вернусь, когда судно отчалит.

— Хорошо — сказал Герике.

Мердок нырнул в шторм, за ним Рив и Джего.

Высоко на хребте острова ветер дул со свирепой силой и живому существу, казалось, нужно было выложиться до конца, чтобы дрезину всего лишь не сдувало назад. Только соединенными усилиями Мердока и Джего производился хоть какой-то прогресс.

Когда они прибыли к концу колеи у спасательной станции, от вида на море перехватывало дыхание. Изрытый и изорванный ковер белой воды, одна гигантская волна за другой накатывались мерным ритмом. Там и здесь из подошвы волны в устье бухточки высовывались заостренные зубы рифа.