Коллега

– Спрашивай, – проговорил и тяжко вздохнул.

– Когда вы подружились с Климовым?

– Полгода назад.

– Просто так приехал и предложил денег?

– Ты понимаешь...

– Да или нет?

– Да.

– Ну, вот, а ты боялся, – взял с подоконника телефон. – Называй номер.

– Климов меня убьет, – прошептал он. Без микроскопа было заметно, что мой бывший в свое время напугал Семеныча до усрачки. – И вас тоже.

– Не факт, – возразил я. – Возможны варианты.

– Особенно с твоей помощью, – поддержал меня Сергей.

– Точно, – я встал и потрепал куратора по плечу. Выше голову, старина. Победа будет за нами!

– Ох, – вздохнул и принялся диктовать.

– Спасибо, ты настоящий друг, – взял телефон и принялся набирать номер. – Серега, будь добр, зафиксируй красавца, – нажал на зеленую кнопку и принялся слушать гудки. Трубку подняли после пятого.

– Чего тебе надобно, старче? – ласково спросил мой бывший напарник и коллега.

Глава 43. УБИЙЦА

Он открыл, даже не поинтересовавшись, кого это принесло с утра пораньше. Как всегда. Я аккуратно вытер ноги о коврик и вошел. Запер дверь на оба замка, снял куртку, нацепил поверх ботинок больничные бахилы из хозяйских запасов и пошел искать его самого. А он мог быть где угодно: в душе, на балконе или на очередной бабе. Никто не может предугадать, что придет в голову гению в следующую минуту. Ему самому, кстати, тоже. Я нашел его в рабочем кабинете, чистотой и порядком больше напоминающем операционную. Говорят, содержать рабочее место в стерильной чистоте и порядке Гошу научил сам Ефим Копиевкер, один из лучших, если не самый лучший на Москве хакер. Гоша пару лет проработал под его началом. Они даже дружили, потом перестали, потому что у гениев друзей, по определению, быть не может. Только поклонники и завистники. А хозяин квартиры, с какого-то времени стал считать себя им. Полагаю, не без оснований.

– Куда, в клуб? – он перебросил телефон из правой руки в левую и ткнул свободной конечностью в сторону кресла – А что, мысль. Вот что, заяц, перезвони-ка... – тут я выхватил трубку из крошечной вялой ладошки и выключил телефон.

Чем вызвал нешуточный гнев. Гоша нахмурил бровки и, засунув руки в карманы, сурово посмотрел сверху вниз, с высоты своих ста шестидесяти с небольшими копейками сантиметров. У гениев это выходит очень даже неплохо.

– Ты что себе позволяешь? – сурово и вместе с тем вальяжно, как вынужденный общаться с говночистом патриций, спросил он, извлек руку из кармана и погрозил пальчиком. – Никто не смеет, ты слышишь?..

– Прости, – залебезил, как тот говночист перед патрицием, я, разве что не бухнулся в ноги. – Просто нарисовалась одна работенка.

– Сколько? – снизошел великий и гениальный.

– Много, Гоша, преступно много, – медовым голоском проговорил я. – Ты уж прости, что оторвал. Новенькая или? – и кивнул в сторону стенки, сплошь обклеенной фотками разной степени раздетости девиц.

До того, как стать небедным, успеха у представительниц противоположного пола мелкий, невзрачный, косноязычный, но похотливый как кролик, Гоша, мягко говоря, не имел. Довольствовался в основном виртуальными услугами девиц с порносайтов и самыми дешевыми шлюхами с загородных шоссе – по большим праздникам. Теперь же с удовольствием брал у жизни реванш.

– Новенькая, – снизошел тот. – Ладно, давай по делу.

– Как скажешь, – согласился я. – Кстати, следов от прошлой работы не осталось?

– Не смеши меня, – фыркнул презрительно. – Так что там у тебя?

– Сначала премия за предыдущую, – улыбнулся я. – Ну-ка закрой глаза и протяни руку.

– Это еще зачем? – подозрительно спросил Гоша.

– Давай, не бойся, – успокоил я. – Это совсем не страшно, даже приятно.

– Свои дурацкие шуточки... – начал он, но вдруг расцвел в улыбке. – Неужели? – и аж порозовел в предвкушении.

Бедный мальчуган давно мечтал о собственной машине, о навороченном миникупере с дверцами в форме крыльев бабочки. Почему именно о такой крошке? Думаю, чтобы не потеряться в салоне. Покупать ее на собственные деньги считал недостойной гения пошлостью, а потому ныл, не переставая, что давно заслужил подарок. И даже намекал, что может уйти к другим клиентам.

– Угадал, – молвил я. – Ну же! – он протянул руку. – А глаза? – закрыл их.

Так и умер с протянутой рукой и радостной улыбкой на устах. А я сходил, попил кофейку на кухне и приступил к тому, зачем, собственно, и пришел, то есть к обыску. Уж больно не понравился мне ответ покойного (пока он им еще не стал) на вопрос, уничтожил ли он следы наших прежних совместных подвигов. За последнее время мальчуган стал слишком много о себе воображать, не удивился бы, если б он попытался меня кое-чем пошантажировать впоследствии.

Так и есть, заветная флешка обнаружилась там, где и ожидалось, на куриной шее покойного. Бегло просмотрел содержимое, ух ты, все этапы совместного с ним большого и интересного пути. Тут и отключение видеонаблюдения в офисном центре на Наметкина, и фрагменты личной переписки не менее покойного Чиркова, и многое, многое другое. Вовремя, однако, затеял я большую влажную уборку, еще бы немного и...

Извлек из сумки большой пластиковый пакет, забросил туда Гошину тушку и уложил в платяной шкаф на коробки с обувью. Извлек жесткие диски из трех компьютеров и забросил в сумку за компанию с двумя ноутбуками. Уходя, аккуратно запер за собой дверь.

– Здесь, – я выложил на стол пакет. – Ровно двести тысяч долларов, причем США, а не Суринама. Извольте пересчитать.

– Если честно, – Игорь даже не двинулся с места. – Я несколько иначе представлял церемонию завершения нашей работы.

– Это как?

– Да так, – усмехнулся он и отпил немного чаю. – Что вы меня просто грохнете и все дела.

И угадал. В смысле, почти угадал. До разговора с милейшим человеком, Ильей Константиновичем, именно так я и собирался поступить. А теперь не буду, потому что спинным мозгом чувствую, работа еще предстоит. И делать ее я, скорее всего, буду. А то совсем одурею от скуки где-то там, у теплого моря, без флага и отечества, среди симпатичных и доступных аборигенок. Птица, в конце концов, должна летать, рыба плавать, а человек моей профессии – хотя бы время от времени возвращаться к ней. И, потом, много денег не бывает. Это сейчас пятнадцать миллионов кажутся запредельно большой суммой, а когда начну жить другой жизнью, глядишь – и не очень.

– Прикажете воспринимать сказанное вами как претензию? – полюбопытствовал я.

– Ни в коем случае, – возразил он. – Не поверите, даже приятно.

– Поверю, – долил себе еще чаю и потянулся за конфетами. – Видите ли, Игорь, вы, если не ошибаюсь, начали заниматься этой работой в двадцать девять лет.

– Совершенно верно.

– Сейчас вам сорок пять, – отпил чаю и удовлетворенно кивнул. На сей раз не «Беседа».

– Опять верно.

– Вот, – потянулся за сигаретой, – Все это время вы работали достаточно аккуратно.

– Кроме одного случая, – напомнил он.

– Один раз, как говорят в местах не столь отдаленных, ну, сами понимаете...

– Скажите, а тот заказчик не попытается снова меня разыскать?

– Пусть вас это не волнует, – успокоил я. – Он уже с месяц как в лучшем из миров. Или худшем.

– Вот как?

– Совершенно верно, – и опять полез в сумку. – Я собираюсь на некоторое время исчезнуть...

– Проблемы?

– Кажется, еще в нашу первую встречу я настоятельно не советовал перебивать меня на полуслове.

– Извините.

– Прощается, но в последний раз, – стряхнул пепел в специально для меня приобретенную хозяином квартиры пепельницу. – Итак, я на некоторое время отъеду, а вы переходите в режим консервации. Сидите тихо, по-крупному не работаете. А вот это, – выложил еще один пакет, – чтобы вам было на что жить скромно.

Он взял его и заглянул внутрь.

– Однако.

– В смысле, спасибо?

– Именно так.