Кольцевой разлом

  - Мое мнение такое: поганую траву из поля вон. Я вам верю, командир, и говорю прямо. Как вы решите, так и будет, конечно, но, по-моему, несправедливо из-за одного идиота гробить все дело и всю подготовку пускать насмарку.

  - Ну, положим, что он не совсем один,- заметил Корсаков. - У него есть сторонники, которые его поддержат. Да и основная идея акции принадлежит ему. Честно ли будет отстранять его?

  - А честно втягивать нас в такое дерьмо?- ответил капитан вопросом на вопрос. - Со мной, к примеру, насчет этого программного выступления никто не советовался. Ладно, командир, я же понял вашу мысль. Если мы отстраним от дела эту фашистскую компанию, то дело не развалится, а если оставим ее в деле, то все обернется совсем не так, как мы хотим. А   если так, то давайте говорить прямо: нашего "фюрера" и его людей необходимо нейтрализовать. Вопрос в одном: когда и как?

  - Спасибо за понимание, капитан,- улыбнулся Корсаков. - Но на самом деле вопроса нет: мы ведь знаем, когда люди "фюрера" должны выступить, знаем, какие объекты они должны занять. Это облегчает нашу задачу.

  - Да, чем по одному их вылавливать, лучше прихлопнуть всех разом,- кивнул Неустроев. - Разрешите мне заняться этим? Люди у меня надежные, не подведут, и фашистскую братию ненавидят. Большую радость ребятам доставим.

  - Смотрите только, чтобы без лишней крови,- предупредил Корсаков, уловив в голосе капитана нотку злорадства. - Изолируйте всю группу - больше нам ничего не требуется. Их объекты займите своими людьми - оборона пострадать не должна. Впрочем, людьми я вам могу помочь.

  - Лишняя кровь мне ни к чему,- сказал Неустроев. - Но если без нее не получится, то, значит, так было надо. Я должен иметь право выполнить задачу любыми средствами. Остановиться на полпути тут не удастся.

  - Разумеется,- согласился Корсаков. - Я вам доверяю, капитан. То, что я сказал, было не приказом, а пожеланием.

  - Я так и понял,- кивнул Неустроев.

   Капитан Ищенко услышал, как лязгнула задвижка люка, и облегченно вздохнул: лежание в неудобной позе успело ему ужасно надоесть. Тяжелые стальные створки распахнулись, и двое вчерашних громил, перебрасываясь шуточками, затопали вниз по металлической лесенке. Капитан не прислушивался к их словам. Лежа на боку, он перенес всю тяжесть тела на левую руку и начал мало-помалу, незаметными движениями высвобождать правую ногу для удара.

  - Ну что, лежишь, ментяра?..- начал первый бандит, спустившись по лесенке и подойдя вплотную к лежавшему пленнику. Он хотел сказать еще что-то, однако капитан лишил его такой возможности: прокрутившись на   левой руке, он нанес бандиту неожиданный удар ногой под коленный сгиб. Бандит замахал руками в тщетной попытке удержать равновесие и грянулся навзничь на бетонный пол. Ищенко в этот миг уже оказался на ногах и с размаху впечатал громиле в висок подошву ботинка. Бандит бессильно раскинулся на полу. Его напарник, еще не успевший спуститься по лестнице, в растерянности остановился, отпустил перила и полез в кобуру, висевшую у него под мышкой. Но капитан не терял времени, в два прыжка взлетел к противнику по ступенькам, левой рукой ухватился за его брючный ремень и рванул вниз, а правой вцепился бандиту в гениталии. Тот взвыл, ступенька выскользнула у него из-под ног, и капитан, лежа на туше бандита, загремел вниз к подножью лестницы. Внизу Ищенко рывком вскочил, ожидая, что верзила попытается сгрести его в свои медвежьи объятия, однако тот остался лежать неподвижно с безучастным лицом. Рот его приоткрылся, а тело слегка вздрагивало в каком-то подобии икоты. Капитану приходилось видеть умирающих, но тут все произошло так быстро, что он не мог поверить в близкую смерть своего врага, несмотря на очевидные признаки агонии. "Неужто готов?!"- тупо подумал Ищенко, глядя на бандита сверху вниз. Вся ненависть, распиравшая его ночью, куда-то улетучилась - он только пытался сообразить, как такое могло получиться. Видимо, бандит при падении с размаху ударился затылком о край железной ступеньки. "Вот черт,- беспомощно бормотал Ищенко,- ну надо же..." Глядя на вздрагивающее тело, он почувствовал приступ дурноты и отвернулся к стене, но тут же справился с собой. "Что я, жмуриков не видел?- пробурчал он себе под нос. - Да и как быть с этими уродами - только мочить". Подумав с минуту, он стащил с первого поверженного бандита цветастый спортивный костюм и презрительно пнул обнажившуюся волосатую тушу. Он подумал было отплатить своим врагам по принципу "око за око", который считал единственно верным, то есть помочиться на их распростертые тела, но теперь ему уже не хотелось это делать. Смерть настроила его на серьезный лад, исключавший все эти дешевые ритуалы.

     У первого бандита оружия не оказалось, зато из кобуры у второго, судорожное дыхание которого становилось все реже, Ищенко достал прекрасный пятнадцатизарядный пистолет "беретта". "Где они только достают такие пушки?"- с завистью подумал капитан, подкидывая оружие на руке, чтобы привыкнуть к его весу. Он сунул "беретту" за ремень и накинул спортивную куртку, снятую им с бандита. Надевать штаны он все же побрезговал, к тому же они были ему так велики, что свалились бы после первого шага. Выбравшись из подвала, капитан осторожно, чтобы не шуметь. закрыл створки люка и задвинул щеколду. Затем он подошел к окну и осмотрел двор. Напротив, на крыльце дома для развлечений, под медным навесом сидели два бандита с помповыми ружьями, курили и неторопливо разговаривали. Больше во дворе никого не было. В выходивших во двор окнах особняка капитан тоже никого не заметил и отступил в глубину гаража. В помещении царил полумрак, потому что бандиты не включали свет и не открывали ворота, а открыли только вделанную в ворота дверь. В дверном проеме Ищенко хорошо видел двух бандитов, сидевших на ступеньках крыльца. Он дослал патрон в ствол, еще несколько секунд помедлил, стараясь получше ощутить непривычное оружие, и наконец решительно вскинул руку.

   Двух охранников, сидевших на крыльце, он убил двумя выстрелами: один, взмахнув руками, повалился навзничь, второго бросило спиной на столбик навеса, после чего он неловко сполз боком на ступеньки. Ищенко знал, что выстрелы, прогремевшие в гараже, в особняке не услышат. То, что случилось с охранниками, можно было рассмотреть лишь с первого этажа, но все его окна были закрыты плотными портьерами, которые после выстрелов не пошевелились. Ищенко засунул пистолет за ремень, запахнул цветастую спортивную куртку и зашагал к особняку. Дверь оказалась заперта. Капитан нажал на кнопку звонка, а чтобы его не рассмотрели в глазок, прибегнул к детскому способу, то есть в этот глазок плюнул. Охранник сквозь муть увидел цветастую куртку и со словами:"Ну как там   мент?" открыл дверь. В следующую секунду он увидел направленное на него дуло "беретты" и с ухмылкой произнес:"Да брось ты, Стас!" Ищенко проскользнул в приоткрытую дверь, захлопнул ее за собой и грубо пихнул охранника в глубину прихожей. Тот наконец вгляделся в лицо вошедшего, и у него отвисла челюсть. Капитан сообщил:

  - Твоего Стаса я уже кончил, и тебя пристрелю, если дернешься. Давай веди к Архангелу, и чтоб тихо у меня!

   Капитан вытащил из кобуры охранника пистолет, быстро заложил дверную щеколду и, подтолкнув охранника коленом в зад, заставил его двинуться к лестнице на второй этаж. Однако добиться полной внезапности ему не удалось. На втором этаже распахнулась дверь в жилые помещения и на лестничную площадку, обнесенную резной деревянной балюстрадой, развинченной походкой вышел какой-то полупьяный долговязый субъект в отличном костюме, при галстуке и в лакированных башмаках. Он начал стремительно спускаться по лестнице, а капитан схватил охранника за запястье и вывернул его руку, заставив согнуться в три погибели и лишив возможности сопротивляться. "Тихо, сука!"- прошипел капитан. Сбегавший по ступенькам гость внезапно резко остановился - его затуманенные мозги наконец осознали опасность.