Забавы Пилата

Но знать это полковнику было не суждено, и земной путь преступника продолжался. Его часы исправно шли, отбивая отпущенные на жизнь секунды, минуты, часы, дни.

Пилат наблюдал за Сухариком, определяя наличие слежки. Он страховался и не мог сразу выйти на контакт.

Мурена – слишком осторожная рыба.

Тяжело пыхтящий автобус подъехал к остановке и с грохотом распахнул двери. Из его чрева выпорхнула улыбающаяся Ольга и, давно заметив друга, направилась к нему.

– Привет! – сказала она, подставляя щеку под легкий, как ветер, приветственный поцелуй.

– Привет! – ответил Сухарик, прицелился и как снайпер попал точно в губы.

В динамиках подвижного КП раздалось шуршание джинсовки и громкий чмокающий звук.

Ольга смущенно улыбнулась, обозначив на щеках маленькие симпатичные ямочки.

– Карась уже приехал? – спросила она.

– Еще рано. Можем пойти ко мне…

В предложении, будто «рояль в кустах», просматривался неприкрытый намек.

– Пошли, – беззаботно ответила девушка, будто не заметив его. Молодые люди желали одного и того же. Энергия требовала выхода.

Болтая о всякой ерунде, они поднялись в квартиру, где Сухарик предложил даме кофе. Ольга согласилась настолько охотно, что можно было подумать, будто кофе – главная их цель. На самом деле девушку волновали совсем другие мысли и желания.

Набрав в чайник воды, парень поставил его на плиту и отправился с подругой в комнату. Он включил музыку и приблизился к Ольге.

В динамиках контрольного пункта раздавалась музыка и шуршание одежды.

– Хоть бы куртку снял, – с укором произнес Исайкин. – А то подруга может заметить микрофон.

– Сейчас снимет… – со знанием дела заверил Зайцев.

Будто услышав мольбы капитана, Сухарик скинул куртку на стул.

– Чего-то жарко стало, – сказал он подруге, а Исайкину в этот момент пришлось уменьшить громкость приемника – шуршание ударило по ушам.

В квартире Сухарика воздух как будто раскалился, мешая дышать. Напрягшееся тело тянулось к девушке, открыто заявляя о своих правах. Он притянул к себе ее голову и впился в губы. Нарастающей волной страсть захлестнула и Ольгу. Когда ищущий язык друга настойчиво вторгся в ее рот, девушка словно опьянела, испытывая лишь наслаждение, и задрожала в его объятиях. Все преграды рухнули, а сомнения развеялись как сигаретный дым.

Сухарик коснулся губами Ольгиной шеи, его горячие руки гладили ее тело, чутко откликавшееся на каждое прикосновение. Магия ласк завораживала, как волшебный любовный эликсир, и пьянила, как старое вино. Пальцы парня блуждали по женскому телу, завоевывая и осваивая территорию.

Невнятный шепот… Угловатые, неумелые движения…

Пуговицы блузки легко расстегнулись, словно раскрывая врата рая. Легкие поглаживания, напоминающие прикосновения музыканта к струнам чудесной арфы, будоражили кровь, наполняли жаром каждую клеточку тела. Сухарик сомкнул нетерпеливые руки на Ольгиной спине и осторожно расстегнул бюстгальтер.

Белоснежный комочек полетел на пол. Парень распахнул полы короткой шелковой блузки и с силой прижался к трепещущему телу. Сладкая истома овладела ими, и Ольга ответила глубоким вздохом.

Они опустились на смятую постель. Легкое одеяние соскользнуло с плеч. Девушка обвила парня руками, но Сухарик выскользнул, чтобы ощутить прикосновение шелковистых завитков на его груди.

Легкий стон вырвался у Ольги. Пальцы впились в плечи друга, пылко отвечая на поцелуй. Она по-кошачьи выгнулась, чтобы полнее ощутить тяжесть его ладони внизу живота. Оторвавшись на секунду от его губ, девушка увидела над собой счастливое лицо парня и тут же почувствовала влажность его языка в ямке на шее, где пульсировала тонкая голубая жилка.

Где-то в глубине Ольгиного сознания крутились ненужные мысли о странностях бытия. Все казалось понарошку. Мысли дробились на разноцветные искры, как в шейкере…

В замкнутом пространстве припаркованного у соседнего дома фургона «Мерседес» чувствовалось напряжение. Сладостные стоны и горячее дыхание любовников были отчетливо слышны в мониторах, вызывая у оперативников разные реакции. Песков, осуществлявший радиомониторинг, уже несколько минут смотрел мимо экрана. Придвинувшись к столу, он замер и тупо уставился в одну точку.

Сладострастные волны изливались из динамиков и насквозь пронизывали спецмашину вместе со спецлюдьми.

– Да сделай ты потише! – не выдержал Каледин, разорвав гипнотизирующую атмосферу. Вытащив сигареты, он вышел на воздух и с удовольствием закурил. – Для нашего сердца это уже вредно, – с ироничной улыбкой сказал он Зайцеву.

– Уж скорей бы он ее… доделал! А то работать невозможно! – недовольно пробурчал Песков, а Исайкин понимающе усмехнулся.

– Что – уже в стол уперся?

Громкий хохот был слышен даже на улице.

– Вот дети! – беззлобно проворчал полковник и постучал в борт машины. – Как будто не видели никогда! Хорошо, что мы там скрытые камеры не установили!

Ржание за стальной стенкой «мерса» прекратилось.

Сухарик почти инстинктивно находил те потайные места, прикосновение к которым возбуждало Ольгу до безумия. Чувствуя, как она дрожит, словно в лихорадке, он начал обводить пальцами нежную складку внизу живота. Словно умоляя пожалеть ее, девушка накрыла ладонью его руку, прижала и, тяжело вздыхая, тихо прошептала:

– Иди ко мне…

Маявшийся в фургоне Песков радостно воздел к небу руки.

…Любовники были так поглощены друг другом, что не сразу услышали настойчивый трезвон телефона. Лишь когда напряжение достигло предела и оба провалились в умиротворенное блаженство, Сухарик встал и поднял трубку.

Звонил Карась.

– Здорово! Ну, ты готов? – радостно прокричал тот.

– Минут через десять… – ответил Сухарик, пребывавший в состоянии приятной заторможенности.

– Зайти, что ли? – уточнил Карась.

– Нет, я скоро спущусь.

– Небось с Ольгой? – догадался приятель.

– Ага, – не стал отпираться Сухарик и повесил трубку.

Минут через пятнадцать они вышли из подъезда и увидели сверкающий свежим лаком черный красавец «Мерседес», за рулем которого гордо сидел Карась. Вернее, не сидел, а светился, как начищенная бляха солдата или солнышко на небе. Весь его вид показывал, какой он теперь крутой парень.

Открыв заднюю дверцу, Сухарик пропустил в салон Ольгу. Сам же сел вперед, окунувшись в прохладную, приятно пахнущую атмосферу чужого богатства.

– Ну, Карась, ты даешь! – с нескрываемым восторгом восхищался приятель. – Оль, смотри, кругом дерево! А тут все электро! Климат-контроль, музыка, как в ресторане!.. Твоя, что ли?

– У клиента, наверное, одолжил? – с дурацким женским практицизмом вклинилась Ольга, сильно приуменьшив заслугу Карася.

– Почему у клиента! – обиделся тот и высокомерно пояснил: – Мне хозяин салона дал отогнать тачку на стоянку! Мы сейчас ее отгоним и поговорим насчет работы.

Карась не знал, что Чугун вовсе не собирался появляться сегодня на дальней стоянке. И вообще он ничего не знал.

– Тогда сначала довезите меня до дома, – попросила Ольга.

«Мерседес» плавно тронулся, едва качнувшись на неровностях московского асфальта…

– Киев, я Двадцатый, – пробился в рации Кузин. – Пробейте, пожалуйста, номерок машины.

Старлей продиктовал цифры, а Исайкин вбил их в компьютер с базой ГИБДД.

– Машина в угоне, но уже не «горячая», – бесстрастно сообщил он коллегам. – Даже номерок не удосужились переставить. Обнаглели!

– Понял вас, Киев, – подтвердил Кузин. – Значит, в отстойнике не успели перекинуть.

– Вот мудак этот Мотыль! – громко выругался Каледин. – Куда его, дурака, несет! Еще и девку свою тащит. Им бы подальше от этого Карася надо держаться! Хотя и тот такой же балбес – в любой момент «загремит»!

Высадив Ольгу, приятели понеслись по дороге, легко обгоняя попутные машины. Они наслаждались скоростью, непривычным комфортом и ни с чем не сравнимым кайфом.