Каратель

«М о ж е т, и так», — сказал Саня.

Речи наконец кончились. Оркестр заиграл, толпа содрогнулась. Комья земли застучали по крышке. Полина протиснулась к могиле и появилась на аллее уже без цветов. Ни с кем не заговаривая, деловой походкой направилась к кладбищенским воротам.

Влад пошел за ней. Она свернула на тенистую аллею, миновала стоянку и держала путь к автобусной остановке. Он сел в свою «девятку», выехал на мостовую со старым трамвайным полотном. Догнав ее, распахнул пассажирскую дверцу:

— Садись!

Выражение растерянности на красивом лице сменилось улыбкой.

— Привет. Подвезешь?

В салоне запахло духами.

«Кто же пользуется духами, отправляясь на похороны?» — подумал Влад, но тактично промолчал. Он старался ехать как можно медленнее, соображая, с чего начать разговор.

— Как дела? — сообразил наконец.

— Мы знакомы?

Он достал из кармана маленькие солнцезащитные очки:

— А так?

— Теперь вспомнила! Ты дрался во Дворце спорта в прошлом году.

— Вспомнила ты меня по очкам, а в них я не дрался. Значит, видела меня не только во Дворце?

— Да. А где же?

— Мы вместе работали в «Новом поколении». До того, как оно выбрало «пепси». Нас знакомил Саня Земцов у тебя в приемной.

Он смотрел на дорогу, но чувствовал на себе ее взгляд и по затянувшейся паузе догадывался, что насторожил ее.

— Возможно. Я закурю? — не дожидаясь ответа, она извлекла из коробки «Ротманс» сигарету с золотым ободком.

Влад не сразу заметил, что она была под кайфом. Нервное напряжение, которое удерживало ее в форме на кладбище, спадало, с каждой секундой слова и жесты становились развязнее.

— Кто его убил? — спросила она, выпустив струйку дыма в приоткрытое окошко.

— Пристегнись, — потребовал Влад, остановившись у линии

«стоп» перед въездом на проспект. Дождавшись, когда она попадет ремнем в защелку, повернулся к ней: — Кого его-то? Земцова, что ль?.. А-а! Так Кожухов, кто ж еще, — проговорил, зевнув.

— Брешешь! — встрепенулась она.

— Собака брешет. Убил, а сам поехал к любовнице коньяк пить. Переждал у нее, пока нашли труп и раструбили об этом по телевизору, а потом пришел на работу. Инсценировал попытку покушения на него. А тут его уже ждали. «Руки вверх! — говорят, — Анатолий… — как там его по батюшке? — вы арестованы!» Ну, он достал пистолет и застрелился. Делов-то!

О том, что Кожухов был пьян, говорил Губарь на Саниных поминках; о том, что он пил только коньяк, знало все объединение.

— Откуда тебе это известно? — занервничала Полина. Пепел упал на юбку.

— А я, между прочим, сотрудник службы безопасности фирмы «Кожух энд сыновья», а не мурка с крыши, — заговорил Влад серьезно. — Шеф застрелился из пистолета убитого Земцова. Наш пистолетик — табельный «Макаров». Откуда он у Кожухова? А на нем обнаружили дамские пальчики — позавчера допрашивали Ольгу Земцову, не брала ли она в руки пистолет мужа. Она не брала.

Полина подавленно молчала. Влад ехал, не зная маршрута, нарочно поворачивая на разрешающие сигналы, но ее, похоже, маршрут не очень интересовал.

— А любовница тут при чем? — потушив окурок в пепельнице, спросила она.

— Подозревают в соучастии.

— В соучастии? — Полина уже не справлялась с собой и не могла скрыть заинтересованности. — А зачем… зачем Кожухову нужно было инсценировать попытку покушения на него?

— Чтобы из виновного стать жертвой, наверно, — предположил Влад и свернул на улицу Металлургов. — Тебе не кажется, что я не знаю, куда ехать?

— А тебе куда?

— Мне на «кудыкину». А тебя могу отвезти домой.

— Тут недалеко. Генерала Сопикова, двадцать четыре.

Он выехал на бульвар Бажова и повез ее по указанному адресу.

— Сейчас оперативники проверяют адреса в записной книжке Кожухова. Особенно интересуются женщинами. Найдут отпечатки пальцев на каком-нибудь предмете рядом с его отпечатками, а там уж расколят — вдвоем они убивали или были еще сообщники.

Он говорил вполголоса, придавая рассказу о следственных действиях интонацию секретности.

— Здесь, что ли?

— Да. Спасибо.

Полина вышла из машины не сразу, будто раздумывала, не стоит ли пригласить его к себе.

— Меня Полиной зовут, — представилась запоздало.

— А меня — Феликсом. Феликс Эдмундович Дзержинский. Все?

Усмехнувшись, она захлопнула дверцу и быстро пошла к подъезду. Влад дал задний ход, выехал со двора.

То обстоятельство, что он не только не напрашивался в гости к хорошенькой и, несомненно, знавшей себе цену бабенке, но даже не захотел назвать имени, сработало убедительнее всего: значит, она его не интересует. Самодовольный тип, называющий себя сотрудником службы безопасности, работал, насколько она помнила по фонду, на должности охранника. Решил ли он прихвастнуть своей «крутизной», преследовал ли какие-то другие цели (возможно, вскоре объявится снова и подкатится теперь уже как к старой знакомой) — польза от общения с ним была: через двадцать минут Полина вышла из подъезда в наброшенном на халат плаще, с большим тяжелым пакетом в руке. Поравнявшись с мусорным контейнером во дворе, она подняла пакет и осторожно, словно там была бомба, опустила его на дно.

…Влад с улыбкой наблюдал за этой операцией в окошко на лестничной клетке. Операция носила кодовое название «Хрусталь» и имела целью избавление от вещдоков. Под обличьем бизнес-леди скрывалась плохо закамуфлированная простушка краснодольского розлива, и раскусить ее не составляло труда.

— Отнесла бы в пункт приема стеклотары, — посоветовал он, как только горе-конспираторша подошла к двери своей квартиры. Она испуганно обернулась, уставилась на Влада, стоявшего на пролет выше. — Пригласишь в дом или будем разговаривать здесь?

— Что тебе от меня нужно?

— Узнать, что тебе рассказывал Кожухов в последние сутки своей жизни.

— Ты что, из милиции?

— Милиция сейчас занимается списанием хищений на твоего любовника. А убийцы его телохранителя никого не интересуют. Кроме меня. Я промолчу, когда ты плюнешь мне в лицо, если я не найду их.

Она покосилась на дверные глазки соседних квартир и вставила в замок ключ: