Час бультерьера

Хромать все труднее и тяжелее. Все реже шуршит под ногами прошлогодняя трава, все чаще и глубже попадаются лужи. Подул ветерок, колыхнул дерева, и острая яблоневая веточка едва не вонзилась мне в глаз, зараза. Когда же наконец кончатся эти яблоневые заросли, когда же... Вижу! Вижу просвет и предрассветный свинец в небе над ровным участком на возвышенности. Скользя подошвами по глине наклонной плоскости, карабкаюсь к просвету. Докарабкался, вышел на дорогу.

Сзади спит последние часы городок, горят, словно свечки на погосте, отдельные точки окон. Впереди, на расстоянии до километра от того места, куда я вышел, дорога врезается в черный массив лесов. Под ногами трещины на умытом дождем асфальте. Справа и слева вдоль дороги грязь и распутица. Топать к массиву леса по асфальту, открыто и не таясь, вообще-то нежелательно, но уж больно не хочется месить сапогами придорожную грязь. Эх, где наша не пропадала, прогуляюсь-ка я по ровному, отдохну от разврата распутицы.

Городок остался за спиной, шлепаю по асфальту, мысленно подвожу черту под своими нелепыми на первый взгляд деяниями. Если честно, то и на второй и на все последующие взгляды, как ни крути, с какой стороны ни рассматривай, все мои последние деяния ужасно нелепы, однако так и задумано, чего собирался, то и совершил. Больше всего остального люди боятся непонятного, а серьезные Боссы с большой буквы зачастую от непоняток впадают в самую настоящую панику. Верьте мне, знаю, о чем рассуждаю, есть опыт.

Я сделал так, что теперь с большой, с очень большой, с огромной натяжкой, однако можно предположить, мол, и городские цыгане, и крышующие их менты – все каким-то боком причастны к разгрому промежуточных пунктов на наркотрассе. Предположить, дескать, кто-то ПРОСТО ТАК, за здорово живешь, разбрасывался упаковками денег и кокаина, сложно, логика в версии «просто так» отсутствует напрочь, меж тем она, эта самая логика, и состоит в частичном ее отсутствии. Непонятки, одним словом. Чем больше, тем лучше, тем страшнее. Плюс целенаправленное убийство Лысого, плюс сказка про Гарри Поттера, и так далее, и все остальное, в числителе всего до фига, в знаменателе страх и ужас.

Моя цель – добиться того, чтобы по тропке до взорванного «Камня», до перевалочного пункта наркотрассы под названием «Поляна» и далее, далее, далее вновь ходили только звери, чтобы избушка на сваях и терем-теремок медленно ветшали в отсутствие человека, чтоб устроители наркотрассы, поджав хвосты, рубили концы, чтоб позабыли, где находится таежный океан, опасный для них, для Боссов наркокортелей, как и любой другой океан в бурю. Опасный, как и все непонятное, неведомое, могучее, постоянно бурлящее. И я уверен, я достиг своей цели, пресловутые Боссы предпочтут долгим, чреватым шумом огласки разбирательствам учиненных мною инцидентов тихое бегство подальше от таежного океана, от мест моего лесного обитания.

Что же касаемо цыган с их героином и ментовской «крышей», так это безобразие городское, и оно меня, пардон, не касается. Я не Робин Гуд и не Дон Кихот, мне прежде всего о семье заботиться следует, пускай горожане сами решают свои проблемы, флаг им в руки.

Скоро дойду до подлеска, скину промокшую милицейскую шкуру, переоденусь с удовольствием, уничтожу маскарадный костюм и оставшиеся упаковки «кокса», а после придется вновь появиться на «Поляне», навестить избушку на ножках-сваях и откопать свое припрятанное добро.

Я хромал по шоссе, размышлял о насущном, как вдруг услышал рокот мощных моторов. Мне навстречу движется автоколонна, что делать? Конечно же, сваливать как можно быстрее с дорожной плоскости. Подхожу к кромке асфальта и вижу слева то ли гигантских размеров лужу, то ли маленький пруд. Перебегаю полоску асфальта, справа от дороги тоже самое – мутная вода пруда-лужи. И я совершил ошибку! Я подумал: «А может, ну их на фиг, водные процедуры? Еще неизвестно, какая там глубина, быть может, и недостаточная, чтобы скрыться, пусть и лежа, под водой полностью. Неохота нырять в грязную неизвестность. Ну мелькнет в свете фар фигурка одинокого полуночника, ну и фиг ли с того? Авось пронесет...»

Соблазнительная мыслишка, магическое авось потянули за собой цепочку доводов и контрдоводов. Правильно кто-то сказал: много думать – вредно. Не всегда, разумеется, но иногда очень вредно. Особенно ежели слово «много» становится синонимом словечка «долго» и тянет за собой печальное слово «поздно».

Двоеточие фар головного грузовика четко обозначилось впереди по курсу. Все, абзац, поздно нырять носом в лужу. Хромаю, сочиняю легенду на тот случай, если... Да нет! Нет! Глупость! Какого черта крашенным в цвет хаки грузовикам, явно приписанным к какой-нибудь ВЧ, очевидно, с солдатиками в кузовах, крытых брезентовыми тентами, какого хрена автоколонне военных тормозить подле одинокого ходока и... Головной грузовик бибикнул, мигнул фарами, и пискнули тормоза, и заскрипела резина следующих за головным грузовиков. Поравнявшись со мной, колонна остановилась. Открылась правая дверца кабины головного грузовика, на асфальт спрыгнул военный в чине майора.

– Полезай в кабину! – гаркнул на меня товарищ майор командным голосом. – Как проехать до вокзала, покажешь! Давай-давай-давай! Лезь-лезь-лезь, чо рот разинул?!

Лезу в кабину грузовика, в спину толкает, торопит товарищ майор. Влез, кинул рюкзак под ноги, кивнул прыщавому солдатику за баранкой, пробормотав: «Здрасть», и присел на одну ягодицу, постаравшись занять как можно меньше места.

– Подвиньсь! – командует майор, пихая меня в бок, захлопывая за собой дверцу. – Газуй, рядовой! Чо сопли жуешь?!

Грузовик дергается, рыча движком, меня тряхнуло и чуть не скинуло на рычаги управления, в поисках баланса я едва сдержался, едва не ухватился машинально за рулевое колесо. Тесно, душно, нервно, единственный плюс среди множества минусов – нет нужды притворяться, имитируя растерянность, без всякого притворства я крайне смущен и озадачен, ни фига не понимаю! Кроме того, что меня сочли за местного, городского мента.

– Я это, – спешу снять возможные вопросы. – Это самое, из больницы я вчерась выписался. Отметили это дело, и я это, к мамке в деревню двинул, типа, погостить у...

– А мне накакать, куда ты двинул с утра пораньше! – перебивает майор, толкая меня бедром. – Подвигайся! Давай-давай! Ишь ты, расселся тут, мокрый весь. Чо, зонтик купить жаба душит? – одарил меня брезгливым взглядом и гаркнул строго солдатику за баранкой: – Рядовой, газуй! Газуй-газуй! Шибче. – И мне басом, в ухо: – Начальство твое милицейское, я тебе точно говорю, снимут к херам кошачьим! По рации хер с вами свяжешься, по телефонам хер дозвонишься! Я тебе точно говорю – провалю задержание, уедут дальше суки, ваши ответят, точно тебе говорю! А ты думал, я жопу подставлю? А вот и хер вам! Все ответят!..

И тут до меня доходит: войска ловят беглых зэков! Как же я сразу-то не сообразил, дурень я старый! И американец трепался про вертолет, и наркокурьеры вспоминали вертушку и про побег из зоны разглагольствовали.

– Я в больничке слыхал про зэков, ага! – киваю головой, заламывая милицейскую фуражку лихо на затылок. – Ага, слыхал. И про начальство вы все правильно говорите, ага. Дурни они, я согласен. Это ж, если беглые из зоны кого в городе мочканут, это нам всем такой геморрой, спаси господь! Не понимаю только, почему со связью возникли вдруг...

– С какой на хер зоны?! – перебивает майор, прямо-таки сатанея. – Слыхал звон, да не знаешь, где он! С поселения рванули, суки! С «химии» сдернули, сучары! Инкассатора завалили, кассу сняли, и ноги! Инкассатору бритвой от уха до уха, точно тебе говорю! А кто-то, сука какая-то, знал бы кто, убил бы, настучала журналюгам, и они, шакалы, с самой Москвы едут снимать про то, какие мы все тут раздолбаи! Звезды с погон градом полетят, точно тебе говорю!

– Так это, – силюсь вспомнить уголовную географию здешней местности. – Так, «химия», в смысле – поселение, это ж черт знает где, за тридевять земель. Это же, это самое...