Последнее пророчество

— Ей плохо. — Он с тревогой посмотрел на агента. — По-настоящему плохо.

— Что, черт возьми, случилось?

— Не знаю. Когда я вошел, она проснулась, а потом ее вдруг начало трясти. Подождите здесь, у меня в машине есть кое-какие медикаменты. Я быстро.

Доктор вскочил и поспешил к двери.

— А мне что делать?

— Ничего. Не трогайте ее. Просто будьте рядом.

Агент кивнул. Девчонка по-прежнему лежала, скорчившись, и ее напряженное тело сотрясали конвульсии. Волосы были влажные. В уголках рта появилась пена. Заболела. И это в его смену. Что же они с ним сделают? Слава богу, доктор на месте.

Это была его последняя мысль.

Переступив порог, Джошуа быстро расстегнул плащ, под которым оказалась бейсбольная бита. Он вынул ее из-за пояса и взял двумя руками. Во рту пересохло. В колледже он считался неплохим игроком. Джошуа вернулся в комнату. От одной лишь мысли, что придется бить человека по голове, стало не по себе, но другого варианта не было. Он размахнулся, ударил и почувствовал, как завибрировала рукоятка. Агент свалился, не издав ни звука, лицом вниз.

Зои быстро поднялась, сплевывая пену и нерастворившиеся комочки «алка-зельтцера» и не сводя глаз с распростершегося на полу агента.

— Быстрее! — прошептал доктор.

Отбросив биту, он стащил плащ, накинул его на ее худенькие плечи, вытащил за руку из комнаты и захлопнул дверь.

В дальнем углу коридора находилась лестница, которой, похоже, давно никто не пользовался. Зои шла за ним, испуганно озираясь. Она изрядно ослабла за время заключения и тяжело дышала. Он крепко держал ее за руку. Сердце отчаянно стучало в ребра.

Спустившись на следующую площадку, доктор осторожно выглянул за дверь. В коридоре тоже было пусто. Он дернул ее за руку, и они побежали. Зои споткнулась, но он не дал ей упасть.

— Не спешите так, — просипела Зои.

— Задерживаться нельзя. Нужно поскорее отсюда выбраться. Уже недалеко.

Внезапно одна из дверей открылась, и Джошуа едва не налетел на женщину-агента Фиоранте. Оба застыли, глядя друг другу в глаза. Странно, но Фиоранте не сдвинулась с места и даже ничего не сказала.

Беги, подтолкнул голос в голове, и доктор побежал, таща за собой Зои.

— Она нас видела!

Он не ответил. Фойе было совсем близко. Десять шагов… пять…

Джошуа уже схватился за прохладную стальную ручку, когда по пустому помещению пронесся гулкий голос.

— И куда вы собрались, доктор?

Джошуа обернулся. Джонс стоял в нескольких ярдах от него. Рядом — Фиоранте. По коридору, вытаскивая пистолеты, бежали еще два агента. Доктор выхватил из кармана ключ и сунул в руку Зои.

— Синяя «хонда», — задыхаясь, выпалил он. — Уезжайте. Убирайтесь отсюда. Живо.

Он понимал, что стрелять в нее они не станут, а о себе уже не думал.

Джонс, держа в опущенной руке пистолет, шагнул к ним.

Зои растерялась.

— Уходи! — крикнул Джошуа.

— Бежать некуда, — спокойно сказал Джонс, подходя ближе. На губах его застыла улыбка. — Отсюда не выбраться. Вам безопаснее остаться с нами.

Зои в нерешительности замерла у выхода, переводя взгляд с агентов на доктора. Фиоранте старательно отводила глаза.

Потом Джонс сделал вдруг три быстрых шага, его сильные пальца схватили ее за запястье и рванули от двери. Она отлетела в сторону и оказалась в руках подбежавших агентов. Джонс подошел к доктору.

— Не трогайте его! — крикнула Зои. — Не…

Агенты тащили ее по коридору, когда грохнул выстрел. Обернувшись, она увидела кровь на стеклянной панели. Доктор Гринберг лежал мешком у ног Джонса.

Зои снова закричала.

34

Часы показывали половину второго, когда Бен вышел из дома Кливера и незаметно смешался с толпой. Какие-то соревнования еще шли, но главное состязание закончилось, и зрители постепенно расходились. У навеса разговаривала с репортерами мисс Вейл.

Стараясь не привлекать ее внимания, Бен повернул в сторону парковочной площадки. Уходить вот так, скрытно, не попрощавшись и ничего не объяснив, конечно, не очень прилично, но он знал, что должен побыть один и как следует все обдумать.

Сев в «крайслер», Бен выехал на дорогу и покатил куда глаза глядят. За рекой Олтамаха начинались привычные для здешних мест сельские пейзажи: фермы, обветшалые лачуги, сараи с морщинистыми железными крышами, широкие, млеющие под горячим солнцем плодородные поля. Справа и слева мелькали вагончики, а их обитатели, те, кого раньше называли белой швалью, махали ему и делали неприличные жесты. Примерно через час он уже не имел ни малейшего представления о том, куда попал.

Так скверно Бен не чувствовал себя давно. Ошибаться случалось и раньше, но на этот раз он ошибся во всем и оказался в тупике. А ведь еще каких-то пару часов назад он нисколько не сомневался, что идет по верному следу, что Клейтон Кливер и есть тот, кто ему нужен. И что же? Да, Кливер мошенник, аферист и проходимец. Но не похититель и не убийца.

В первую очередь Бен постарался разобраться в каше у себя в голове и по-новому взглянуть на то, что там осталось. Но если вопросов хватало с избытком, то на ответы не было и намека. Жива ли еще Зои? Может, она еще на Корфу? Не примчался ли он в Штаты впустую? Даже не проверив слова Каплан.

Мысли перескочили на черепок, которым Зои шантажировала Клейтона Кливера. Скиду Маккласки она сказала, что разбогатеет благодаря пророчеству. Что же нашла Зои? Если ей удастся доказать обоснованность своих притязаний, по христианскому богословию будет нанесен сильнейший удар. Кливер прав: исследователи-ревизионисты долгие годы ждали, когда им в руки попадет оружие достаточно мощное, чтобы с его помощью низвергнуть Книгу Откровения с пьедестала как незаконный библейский текст. Но ведь последствия такого открытия далеко превзойдут своими масштабами крушение карьеры малоизвестного проповедника-южанина. По значимости его можно поставить в один ряд с такими явлениями христианского мира, как свитки Мертвого моря и Туринская плащаница. А если за ним последует ревизия самой Библии?

Снова и снова Бен возвращался к одним и тем же вопросам. Кому еще могло угрожать открытие Зои? Причем угрожать настолько, что люди решились на крайние меры, чтобы о нем не знали. С другой стороны, эти люди могли руководствоваться совсем иными мотивами. Возможно, целью их было не предотвращение неких последствий открытия, а присвоение самого открытия? Что, если найденные Зои древние глиняные таблички имеют некую собственную ценность, ценность вполне материальную, денежную, настолько высокую, чтобы толкнуть кого-то на убийство?

Все это были только предположения, догадки. Он дрейфовал в море вероятностей, а ситуация требовала действий, решительных и скорых. Но что делать? Куда бежать? Возвратиться в Грецию и попытаться заново сложить разрозненные кусочки мозаики, стараясь при этом не попасть в руки Стефанидису? Или вернуться в Оксфорд, предстать перед Брэдбери, сказать, что ничего не получилось, что он не нашел их дочь? Нет, об этом не хотелось и думать.

Ход мыслей нарушил резкий вой полицейской сирены. В зеркале заднего вида появился полицейский автомобиль с включенной мигалкой. Красно-синие вспышки пробились через запыленное заднее стекло. Сирена снова взвизгнула, и Бен, ругнувшись про себя, съехал на обочину. «Крайслер» остановился, патрульная машина, подкатив ближе, тоже. В воздухе повисло облако пыли. Глядя в зеркало, Бен увидел, как открылись обе дверцы.

Обычная проверка? Не похоже. Во-первых, их двое. Во-вторых, оба держат наготове оружие. Тот, что слева, достал из-за пояса револьвер. Тот, что справа, поднял короткоствольный дробовик. Дело серьезное. Копы действовали явно по наводке, и то, что им сообщили о нем, заставляло их нервничать.

Бен сидел спокойно, положив руки на руль, а в голове одна за другой проносились беспокойные мысли. Почему остановили именно его? Какую информацию получили копы?