Элегантный убийца

— Постой, шампанское надо закусывать фруктами. Я вот тут два яблока с собой захватила. Только помой их хорошенько.

Губе не хотелось отвлекаться, но пока ты ещё не добился своего, просьбы женщины надо выполнять. В ванной он открыл кран и выругался: кто-то переключил рычажок на душ, и его обдало холодной водой. Сполоснув для виду красные бока яблок, он вернулся в комнату.

Женщина сидела на стуле, напряженно выпрямившись. Он попытался поймать её взгляд, но она прятала глаза. Почувствовала, наверное, угрызения совести перед мужем. Ничего, придется только приложить дополнительные усилия для победы, — подумал Губа и поднял тост:

— За прекрасную даму и счастливый случай, давший мне такую спутницу. — И чтобы окончательно обеспечить себе успех, с достоинством провозгласил: — Офицеры пьют за дам стоя. — Он решил выдать себя за офицера, вырвавшегося наконец на долгожданный отдых: на военного капитана и не такая клюнет.

Женщина внимательно наблюдала за ним: интересно, как подействует порошок, данный ей Мефистофелем? Порошок не подвел. Парень поперхнулся, не выпив и половины фужера, его тело обмякло, и он медленно, словно нехотя, опустился на пол. Фужер из его руки выпал, недопитое шампанское разлилось, но сосуд не разбился.

Плохая примета, — суеверно подумала женщина. — Ну да ладно, пути назад нет.

Входящей в номер её никто не видел, и она могла не спешить. Тщательно обыскав одежду незадачливого поклонника, заглянув в шкаф и тумбочку, она нашла то, что искала. То, что у парня оказалось два пистолета, ееочень удивило. Жорик, провожавший её поуказанию Мефистофеля, говорил только об одном стволе — полученном киллером от диспетчера. Видимо, подстраховался парень. Дурак, не учел всех вариантов. Женщина положила оба пистолета себе в сумочку, затем протерла фужеры, один из них убрала в сервант — пусть считают, что он был один. Подумав, стерла следы с поверхности мебели, которой могла касаться. Перед тем как уйти, бросила взгляд на тело несостоявшегося любовника: Жаль, крепкий парень. Может быть, сначала надо было ему уступить? Уж не хуже было бы, чем с этим занудливым хлипким Жориком с его толстым кошельком! Женщина ещё раз посмотрела на мертвого Губу, высунула голову в дверь и, убедившись, что снаружи все спокойно, выскользнула в коридор.

Вернувшись к себе в номер, она легла на кровать и задумалась. Завтра рано утром, пока не обнаружили труп, она переедет в другую, более фешенебельную гостиницу, пропишется там, не как здесь — по фальшивке, а по своему подлинному паспорту и будет ждать приезда Жорика, с которым все уже обусловлено. Мефистофель обещал его отпустить недели на две в отпуск. Жаль, конечно, что не одна будет греться у моря, ну ничего, все равно отдых. Иона его заслужила. День был трудный, но она все сделала как надо. Да и ту сцену на автобусной станции я с Жориком разыграла здорово: красавица жена и ревнивец муж, против своей воли отпускающий супругу на курорт… Наверное, я все-таки сглупила, что не пошла в театральный… Мефистофель — мужик хитрющий — все предусмотрел. Иаэропорт, и железнодорожный вокзал, и оба направления шоссе на выезде из города у него через своих людей в ГАИ перекрыты были. А вот городскую автобусную станцию посчитал главным объектом. Мы с Жориком не подвели — все как по нотам разыграли. Нет, все-таки я молодец. Идело не только в красоте. Если уж не талант, то способности актерские определенно имеются. А парня немножко жаль. Но куда ему, бедолаге, тягаться с умом и возможностями Мефистофеля. Со мной или без меня, но он был обречен.

Эта мысль немного её успокоила. Перед тем как уснуть, она с удивлением поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы рядом оказался Жорик. Все-таки мы слабые — бабы. Когда тревожно и беда, хотим рядом с собой надежности и преданности. АЖорик меня любит по-настоящему, и это всегда приятно сознавать, что кому-то ты действительно нужна. Хоть бы и такому, как Жорик.

Телефон у Мефистофеля разрывался от назойливого звонка междугородной. Нарочито не торопясь, хозяин снял трубку:

— Слушаю.

— Алло, это я, Лида. С моим попутчиком случилось несчастье. Он теперь не может ни говорить, ни видеть, — голос женщины звучал спокойно и деловито.

— Иди к себе в гостиницу, как было условлено. Никуда не выходи и жди Жорика. Он выезжает к тебе сегодня.

Блондинка вышла из здания переговорного пункта, пересекла площадь и, отворив массивную, с тяжелыми медными ручками дверь гостиницы, наконец-то укрылась от жаркого солнца в прохладном вестибюле. В номере она сбросила с кровати покрывало и, закурив, легла прямо поверх одеяла. Сегодня приедет Жорик, и ночь, хоть и с привычными любовными страстями, ей обеспечена. Она сладко потянулась и невольно зажмурилась от ослепившего её солнечного зайчика, отразившегося от окна соседнего дома. Она подумала: Наверное, какой-то сексуально озабоченный бинокль на меня наводит. Надо бы встать и задернуть занавеску, да лень. Черт с ним! Пусть наслаждается. Не жалко. Я сегодня добрая.

Звука выстрела она не слышала.

Да его и невозможно было услышать: глушитель сделал свое дело. Косой любовно протер оптический прицел и начал разбирать оружие. Он, отличный стрелок, обладал стопроцентным зрением. Восточное происхождение наградило его раскосыми черными маслинами глаз, и потому кличка ему не совсем подходила. Но не звать же его Раскосым! Косой — и просто, и всем понятно, откуда пошло. А кого-то и введет в заблуждение.

Вот и сейчас он не дал промаха. Уложил Лидку с одной попытки. Правда, задание на этом не закончено. Ох, как не хотелось Косому идти в тот номер, где лежала убитая. Но Мефистофель дал строгое указание уничтожить все улики, свидетельствующие об отношении Лидки к смерти киллера из Москвы.

Косой вошел в здание гостиницы и, поднявшись на нужный этаж, отмычкой открыл дверь номера. Все, что ему было нужно, он нашел в женской сумочке: использованный автобусный билет, документы, фотографию дочки-подростка и дамский браунинг.

Это интересно! Видно, приказ об избавлении от пистолета ТТ, переданного москвичу диспетчером, она выполнила. А вот этого браунинга у нее, когда она выезжала на задание, не было — иначе Мефистофель бы предупредил. — Косой вынул обойму, в которой было всего три патрона, и положил браунинг в карман. Больше ему здесь делать было нечего. Он взглянул на Лидкино тело: — Жорика ждет жестокий удар. Лидка была для него больше, чем любимая женщина. Она была для него светом жизни. Как он будет без нее? Однако все претензии пусть предъявляет к Мефистофелю. Ялишь исполнитель. Хотя от горя Жорик может свихнуться и на меня волну покатить. Надо бы первое время поостеречься. Косой вышел, запер за собой дверь и направился вниз. Вид молодого мужчины с курортной сумкой через плечо вряд ли мог вызвать какие-то подозрения.

Когда Мефистофель положил телефонную трубку, Жорик сразу заподозрил неладное. Но шеф молчал, пауза затянулась, и, не выдержав, он решился задать вопрос:

— Это Лидка? У неё все в порядке?

— У нее — не знаю, а у меня всегда порядок!

— Так я выезжаю к ней сегодня вечером?

— Нет, не выезжаешь, — жестко прозвучал ответ.

— Почему? — спросил Жорик, хотя, похолодев, уже все понял.

— А потому, что ты мне нужен здесь и сейчас. Времена тревожные, и каждый человек на учете. — Мефистофель посмотрел на него тяжелым взглядом.

Последняя надежда исчезла.

Жорик на плохо слушающихся ногах вышел, спустился вниз, сел в машину, отъехал метров двести и остановился. Вопль отчаяния помимо воли вырвался из его груди.

— Как теперь жить?! Как?! — Он раскачивался из стороны в сторону и бил себя кулаками по голове, словно хотел наказать за происшедшее. — Как мог Мефистофель сотворить со мной такое? Ведь знал же, как я люблю Лидку. Неужели никого другого послать не мог? Зачем он так со мною? Ведь я столько для него сделал!

В стоявшей неподалеку автомашине двое терпеливо ожидали, когда у клиента окончится приступ и он поедет дальше. Упускать его было нельзя: Мефистофель приказал решить вопрос с ним до наступления вечера.