Близнец Бешеного

В какой-то момент, почувствовав приближение потока своей плотской жидкости, капитан, желая продлить удовольствие, вытащил свою плоть из попочки, быстро перевернул Валентину и положил её на спину. Ему захотелось войти в девичью плоть спереди.

В этот момент глаза несчастной открылись и девушка взглянула на насильника мутным взглядом, явно не осознавая, что с ней вытворяет этот мужчина. А когда до неё дошло, её тут же охватил страх и омерзительное чувство вины: Серафиму она позволяла лишь поцелуи в губы. Правда был поцелуй в грудь, но это произошло лишь единожды: расслабившись на мгновение от ласк любимого, она допустила его губы до своей груди. Причём тут же, когда от его поцелуя в сосок через все её тело пробежал ток, она вскрикнула, оттолкнула Серафима и стыдливо запахнула кофточку. После чего несколько минут дулась на него, выслушивая его извинения.

А сейчас она не только лежала голой с чужим мужчиной, да ещё этот посторонний мужик лапает её тело своими грязными и похотливыми руками, насильно овладевает сейчас её девственностью. Валентина вдруг ощутила сильную боль в попочке и вспомнила, от чего потеряла сознание. Господи, эта сволочь изнасиловал её ещё и сзади.

— Отпусти, подонок! — во весь голос закричала девушка и принялась изо всех сил хлестать его по лицу, приговаривая: — Гад! Сволочь! Мразь!

— Давай, кричи! Кричи, сколько душе угодно! Как ты прекрасна в своём гневе! — расхохотался он.

Её слабенькие удары лишь раззадорили насильника: он грубо закинул её стройные ножки себе на плечи и изо всей силы вогнал свою плоть в нежные целомудренные нижние губки.

В этот момент Валентине показалось, что внутрь её тела вбили раскалённый железный штырь. Боль оказалась такой нестерпимой, что она вновь потеряла сознание.

— Господи, да ты ещё, оказывается, и целочка! — с удивлением воскликнул капитан. — Надо же, восемнадцать лет и цел очка! Никогда бы не подумал, — радовался он. — Ну, Серафим, ну, ты и придурок! — приговаривал он, продолжая качать своим ненасытным плотью-насосом.

Кровь хлестала ручьём, заливая весь диван, и хлюпала от его плоти, но это Будалова нисколько не смущало, даже заводило сильнее: запах крови, словно зверя, возбуждал его всё сильнее и сильнее. Дотянувшись до бутылки, Будалов сделал несколько глотков и попытался заставить её ещё выпить водки:

— Выпей, Валюшка за свою девственность! Выпей за взрослую жизнь! — приговаривал он, одной рукой разжимая ей челюсти, а другой вливая между зубов водку из бутылки.

Не приходя в сознание, Валентина инстинктивно сделала несколько глотков, чтобы не захлебнуться.

— Ну, вот и отметили твоё долгожданное превращение в женщину! — довольно ухмыльнулся насильник. — А теперь и закусить пора, не так ли? — он вытащил свой неугомонный член из девичьей пещеры и, пальцами вновь разжав зубы девушки, вонзил в её рот свою плоть до самого горла Валентины.

Едва не задохнувшись, девушка снова очнулась, попыталась оттолкнуть капитана, но силы были слишком неравны и в какой-то момент Валентина, машинально сжав зубы, ощутимо укусила за плоть охамевшую капитана.

— Ах ты, сука! — закричал от боли насильник и на мгновение ослабил охват.

Воспользовавшись этим, Валентина ухватилась за бутылку и попыталась ударить насильника по голове, но сил хватило лишь на то, чтобы поднять бутылку и отмахнуться. Насильник успел отклониться и бутылка лишь скользнула по щеке.

— Ах ты, подлая тварь! — он несколько раз ударил кулаком в её лицо. — Соси или убью, сучка вонючая! — и принялся молотить кулаками по её бокам.

Потерпев неудачу с бутылкой, и не в силах сопротивляться и терпеть боль, Валентина вынуждена была подчиниться.

К счастью, силы капитана оказались на исходе и его член, качнув пару раз, наконец-то извергся потоком спермы. Несмотря на то, что этот поток оказался не столь мощным, как первый, Валентина едва не захлебнулась ею от неожиданности и неопытности. Она попыталась все выплюнуть, но Будалов, вытащив член наружу, резко ударил девушку под-дых и она, пытаясь глотнуть воздух, судорожно, чтобы не захлебнуться, проглотила горьковатую жидкость и тут же зашлась в рвотном кашле.

— Ну, вот, а ты, дурочка, боялась! — удовлетворённо проговорил насильник, встал с девушки, влил в себя остатки водки, после чего взглянул на свой член. — Вот, падла, до крови укусила, — ругнулся он и снова ткнул кулаком в живот несчастной.

— Ой! — вскрикнула Валентина и принялась вновь жадно хватать воздух раскрытым ртом.

Не обращая внимание на её стоны, обозлённый от укуса и удара бутылкой по щеке, к тому же разгорячённый алкоголем, капитан решил ещё больше поиздеваться над несчастной. Подхватив бутылку, он принялся попеременно засовывать бутылку то в её задний проход, то в её влагалище, потом ещё и в рот, до самого горла. Валентина пыталась сопротивляться, кричать, стонать, но капитан не обращал на это никакого внимания и продолжал всовывать то бутылку, то свой кулак. Из попы, из промежности, изо рта девушки, и даже из её носа хлестала кровь, и вскоре Валентина снова потеряла сознание, а Будалов, возбудившись от своих садистских манипуляций, вновь принялся поочерёдно вгонять плоть во все пройденные ранее места…

Истязания продолжались несколько часов, и под утро, вконец обессиленный и удовлетворённый, капитан, наконец, оставил Валентину в покое, принял душ, оделся. После чего подошёл к своей мученице.

Валентина, не имея сил даже пошевелиться, смотрела на своего насильника совершенно мутными глазами: казалось, что она ничего не осознает, что с ней происходит.

— Пожалуешься на меня кому-нибудь, и ни тебе, ни твоему Серафиму не жить! — процедил сквозь зубы Будалов. — Поняла падлюга?

Девушка никак не среагировала.

— Отвечай, сучка! — капитан вновь ткнул её кулаком в живот. — Не можешь говорить, моргни глазами!

Вряд ли Валентина его слышала, а если и слышала, то вряд ли что-либо понимала, но желая прекратить избиение, она послушно кивнула головой ресницами.

— То-то же, — удовлетворённо заметил капитан, ещё раз осмотрел красивое, подпорченное кровоподтёками тело девушки, и огорчённо вздохнул. — Жаль, что на работу нужно, а то бы ещё покувыркались! Надеюсь, милашка, тебе понравились ласки настоящего мужчины! — с ухмылкой подмигнул Будалов. — Если что, звони, продолжим…

Он уже направился к выходу, но вдруг остановился, поднял с пола кофточку девушки и неторопливо и очень тщательно протёр все предметы, за которые, по его мнению, он мог хвататься. И очень тщательно протёр бутылку.

— Бережёного и Бог бережёт… — закончив стирать отпечатки, пробормотал он и вышел из квартиры…

Несколько часов Валентина лежала в той же позе, в какой её оставил насильник: она потеряла столько крови, над ней столько измывались, что у неё не было сил даже на то, чтобы пошевелиться. Далеко за полночь телесная боль постепенно утихла. Валентина взглянула на своё испоганенное, истерзанное тело и сначала зарыдала по-бабьи в голос, потом завыла, как воет волчица, потерявшая волчонка. Выла тихо, приглушённо: не дай Бог, услышат соседи…

Ещё день назад Валентина чувствовала себя счастливой, была любима и любила сама, но вот пришёл этот ублюдок, и вся жизнь, все её мечты о счастливой жизни мгновенно рухнули в одночасье. Валентина прекрасно осознала, что капитан даже и не собирался выпускать её Сему на свободу.

— Какая же я дура! — воскликнула вдруг она и, продолжая спрашивать себя, с каждым новым вопросом все ожесточённее била себя по щекам. — Зачем открыла ему дверь? — хлоп по правой щеке, — Зачем поверила? — хлоп по левой, — Господи, как жить-то теперь? — снова по правой.

Валентине казалось, что её тело настолько испоганено, что она уже никогда не сможет его отмыть.

— А как же ты, единственный мой, Серафимушка? — Она горько всхлипнула. — Я же никогда не смогу посмотреть в твои любимые синие глаза. Да, я, именно, я сама во всём виновата, а потому я не имею право жить: такая грязная, испоганенная! Я нарушила клятву, данную тебе, мой любимый и родной. Я же обещала, что никто, кроме тебя, не прикоснётся к моему телу! — она закинула голову и громко простонала: — Господи!.. Дай мне силы совершить задуманное, не лишай меня воли! Только так я смогу искупить свою вину перед своим любимым!