Наше дело — табак

И нетрудно было догадаться, кого в первую очередь снесет осколками. Снесет женщину, обернувшуюся к ним. Снесет ее дочку, которую она в порыве ужаса крепко прижала к себе. Снесет водителя, который застыл, сидя в кабине с открытой дверцей и ошарашенно взирая на русский разбор. Сам начальник уголовного розыска успевал уйти от осколков, упав за колесо грузовика. На это как раз хватало тех секунд, что действует взрыватель гранаты.

Как в замедленном кино видел Ушаков смертельным черный предмет, катившийся в его сторону. И действовать начал на автомате. Единственно возможным образом.

Рванулся он не вправо, в спасительное пространство, закрытое от осколков и взрывной волны. А кинулся вперед, прямо на гранату.

Упал больно. Подумал, что зашиб колено и окорябал ладонь, которую нужно будет мазать йодом. Следом пришло четкое осознание, что уж йод ему больше не понадобится. И он напрягся в отчаянии и ожидании, зная, что сейчас полыхнет пламя и последует удар…

Так Ушаков и лежал, съежившись, чувствуя, как ребристая поверхность гранаты вдавливается в живот.

А потом он услышал жуткий крик.

Кричала женщина, прижимая к себе дочку… А граната все не взрывалась…

178

Он поднялся на колено. Как в тумане видел мелькание фигур. Грохнул выстрел — это Гринев палил в воздух. «Форд-Эскорт» сорвался с места так, что шины задымились, и, пьяно виляя по дороге, устремился вперед, едва не протаранив мчащуюся по шоссе торпеду «Ауди».

— Сандрик! — заорала женщина, хватаясь за голову. — Сандрик!!!

«Форд-Эскорт» бешеным мустангом уносился прочь. В нем уносился от своей судьбы Пробитый, прикрываясь сжавшим свой игрушечный бластер пятилетним мальчонкой.

— Сандрик! — безумно кричала женщина. Ушаков посмотрел на невзорвавшуюся гранату и крикнул:

— В машину!..

Хотя он понимал, что не успеют. Пробитый ушел…

Глава 11

«ВАС ЗДЕСЬ НЕ СТОЯЛО!»

— Стой здесь как штык. Никого без моего разрешения не пускай. Если что — ты человек вооруженный. Все понятно? — спросил Арнольд у здоровущего охранника «Легионера» в черном комбинезоне, в руке которого была резиновая дубинка, пояс оттягивал пистолет «ИЖ» — аналог пистолета Макарова, созданный специально для частных охранных структур.

— Понятно, — кивнул тот с тупым неодушевленным видом.

— Уж это им понятно. — Хозяин ЧОПа «Легионер» с гордостью посмотрел на своих бойцов. На должности охранников бывший полковник КГБ отбирал не особенно блещущих умом бульдогов, которые в своем деле отлично усвоили главное: «цеплять» и «не пущать». С такими парнями можно: было быть уверенным, что склад фирмы «Восток» под надежной защитой.

— Если что, немедленно звоните, — приказал охранникам Арнольд. — Тут одна фурия на метле может прилететь. Будет истерики закатывать, головой о стену биться, угрожать — знайте: прав у нее на этот склад не больше, чем у эскимосов на Кремль.

— Они все поняли. — Взяв Арнольда под локоть, хозяин «Легионера» повлек его прочь.

Они уселись в «Тойоту-Лендкрюйзер», и тяжелый внедорожник двинул вперед, за ним следовали еще две машины частного охранного предприятия. Революцию в «Востоке» давили окончательно и бесповоротно.

Большевики в свое время брали почту и телеграф. В бизнесе принято перво-наперво брать склады и банковские счета. С легального банковского счета «Востока» почти все, что могла, Инесса уже увела, хотя мечтала увести последнее. Но тут ей Арнольд крылья подрезал быстро и четко. Склады опечатали. Теперь настала пора навести порядок в офисе «Востока».

В привычной манере Арнольд последовал туда с бугаями-охранниками и приказал никого без его разрешения в помещение не пускать.

— Новые пропуска все, кому положено, получат через меня, — сказал он на ходу, устремляясь в свой кабинет.

До своего ранения он сделал в кабинете металлическую дверь, как в сейфе, ключи никому не отдавал, так что на его территорию никто не покушался. И застал он его в первозданном виде. И сейф с наиболее важной документацией (естественно, не с черной бухгалтерией — для ее хранения есть и другие места) был на месте. Два месяца отсутствия легли слоем пыли на стол, но его это сейчас не волновало.

Он нажал на кнопку селектора, вызвал тут же признавшую хозяина секретаршу и потребовал:

— Через пять минуту меня в кабинете. Все. Как ни странно, при безумном, беспорядочном, больше походившем на грабеж под лозунгом «грабь награбленное» правлении Инессы распорядок дня, заведенный Арнольдом и свято соблюдавшийся при г6 правлении, остался неизменным.

— Ну что, коллеги, — обвел он взглядом своих сотрудников. — Вольница кончилась. Всю документацию за мое отсутствие по всем линиям — мне на стол. Будем разбираться с вами, дорогие мои. И раздавать пряники.

— Часть документов у Инессы Николаевны, — раздался голос бухгалтерши.

— Кто это? — удивился Арнольд.

— Глушко.

— Я знаю, что Глушко… Кто она такая?.. А я сейчас объясню для непонятливых. Она, друзья мои, никто…

Инесса с Доном Педро прилетели во второй половине дня. От Инессы разило вином и дорогими французскими духами. Под глазами у нее залегли мешки от неуемных оргий и пьянок, зато глаза амазонки яростно сверкали, меча молнии.

— Что это такое? — закричала она. — Я не могу попасть в офис. Что это за гоблины у входа?

— Это новая охрана фирмы, — произнес, посмотрев на нее снисходительно, Арнольд.

— Новая охрана?!

— Вообще, приличные люди здороваются сначала. Тем более с выбравшимися с того света.

Она ничего не ответила, плюхнулась на мягкий кожаный диван, закинув ногу на ногу. Вытащила золотую зажигалку, сунула в зубы сигарету. Зажигалка не хотела давать огня, поскольку пальцы у Инессы дрожали. Дон Педро предупредительно щелкнул своей. Инесса затянулась глубоко.

— А у тебя хорошо холопствовать получается, — похвалил Арнольд, насмешливо глядя на Дона Педро.

— Ребята, давайте поговорим спокойно, — примирительно произнес Дон Педро. — Действительно, давно не виделись. Есть о чем побазарить за чашкой чая.

— Побазарить? Педро, ты вообще каким боком сюда влез? — Арнольд впился в него пронзительным взором. — Что, нашли друг друга? Как два скорпиона в пустыне?

— Ну вот, начались оскорбления, — укоризненно произнес Дон Педро.

— Да какие там оскорбления?.. Вы что, думали, по-вашему получится, да? — Арнольд засмеялся. — Я смотрю, как резво взялись… Инесса, ты зачем особняк на Чайковского захватила? Это не твое…

— Валера покупал!

— Вдвоем мы его покупали. А вас, как принято говорить в Одессе, там не стояло… Не по-человечески это. И не по понятиям… Решила, что с «Востоком» можешь управиться, достаточно тебе вселиться в офис. А главное — вот здесь, — Арнольд согнутым пальцем постучал себя по лбу со звуком, как от постукивания по деревяшке. — Все здесь, господа-товарищи… А вы решили меня как лоха сделать.

— Ты мужа моего все время обирал! Достаточно! — завопила Инесса.

— Это вопрос спорный, — покачал головой Арнольд, сидя в кресле, закинув ногу на ногу и барабаня ладонью по колену. — Глушак хоть и тяжелый был человек, но с понятиями. Он бы никогда такого не позволил. А ты просто не понимаешь, что творишь, Инесса. С Доном Педро связалась, — он презрительно усмехнулся, — а не знаешь, что в бизнесе — он дуб. Без нас у него ни одного дела не выгорело. Посмотри на него… Ты думаешь, какое у него главное чувство ко мне, к Глушаку, к Плуту было?

Педро покачал головой, подняв глаза к потолку с видом — мол, мели Емеля…

— Зависть, — произнес Арнольд. — Он нам завидовал всю жизнь. Болезненно. Мне даже жутковато становилось, когда он мне затылок глазами буравил. И смешно… Он неудачник. Погорел, как швед под Полтавой, в последнее время везде, где только мог, и решил за счет тебя, красавица, свои дела поправить. А ты ему в объятия упала. Педро, признавайся, на какие бабки ты ее уже замутил?

— Арнольд, не надо такие вещи говорить, — вздохнул Дон Педро. — Ну это же гнилой базар. Не надо.